Лиза Дероше - Персональные демоны Страница 26

Гейб улыбается, глядя на то, как я тычу вилкой в свой салат.

— Значит, монахиня, да?

— Да.

Краем глаза замечаю, как резко поворачивается голова Люка.

— Весьма оригинальный выбор карьеры. — Гейб придвигается, чтобы наши плечи слегка касались и смотрит на Люка. — Что ты делаешь сегодня вечером? Мы могли бы закончить нашу лабораторную.

Я стараюсь делать вид, что меня ни капли не волнует его прикосновение.

— Хм… Конечно. После школы у меня дзюдо, но ты можешь заехать к нам на ужин, а потом позанимаемся у меня, — отвечаю я. Плечо Люка касается моего, но я игнорирую его тепло. Я поворачиваюсь и вижу, что он по-прежнему внимательно смотрит на меня. Я не обращаю внимания на чувство, нахлынувшее на меня, когда наши глаза встречаются, и отворачиваюсь к Гейбу.

— Значит, около шести?

— Угу.

Я слышу, как скребет по полу стул Кэссиди, и оборачиваюсь: она отправляется за обедом. Я улыбаюсь Люку, но сжимаю нож в руке… а затем медленно привариваю крышку на своем ящике.

Мой новый план включает в себя ставку на трех победителей: похоть, зависть и гнев. То есть мне нужно заставить Фрэнни хотеть меня; завидовать тем, кто хочет и получает меня; и ненавидеть их же… и меня. Все это весьма не просто держать в балансе. Особенно, когда Фрэнни не желает сотрудничать.

К своему большому удивлению я не обнаруживаю, кроме имбиря Кэссиди, никакого запаха от ближайших соседей. Фрэнни держит свои эмоции при себе. Нет ни перца, ни аниса, ни чеснока.

Ничего.

Похоже, единственный, кто здесь страдает от ревности, это я сам. Я чуть не впечатал Габриэля в шкафчики. А это небольшое шоу с парнем по имени Риф в коридоре? Похоже, я недооценил ее притягательность. Потому что, когда я увидел ее с ним, увидел то, как близко она позволила ему подойти…

Я чувствую запах, исходящий от нее… почти неуловимый аромат роз — печаль.

Я оборачиваюсь к ней, надеясь, что эмоции выйдут наружу, но ее лицо спокойно и невозмутимо.

Что нужно сделать парню, чтобы достучаться до этой девушки?

Потом я вспоминаю реакцию Фрэнни на Тейлор в первый день нашего знакомства: зависть.

Я заговорщически понижаю голос… Это всегда мгновенно привлекает внимание окружающих.

— Ну, Тэйлор, как ты провела выходные?

Она с намеком поднимает бровь.

— Могло быть и лучше.

Инсинуация не вызывает сомнения.

— Я просто подумал, если ты свободна, может, сходим в кино сегодня вечером?

Она кидает на Фрэнни победоносный взгляд.

— Конечно.

Краем глаза замечаю, как Фрэнни, кажется, на мгновение напрягается, но делает вид, что полностью увлечена разговором с Габриэлем. На секунду я улавливаю слабый дразнящий запах корицы.

Райли многозначительно смотрит на Фрэнни. С паническими нотками в голосе она говорит:

— Мы все могли бы пойти, как думаешь, Фи?

Фрэнни поворачивается к столу.

— Что прости?

— Кино. Сегодня вечером. Идешь?

— Ой. Нет, спасибо. — Она тянется к руке Гейба, лежащей на столе, и переплетает свои пальцы с его. Я улавливаю запах имбиря. — У нас запарка с домашним заданием по физике, правда, Гейб?

Габриэль смотрит на меня с усмешкой.

— Еще какая.

Рот Райли распахивается в молчаливом «Какого черта ты делаешь?», и она бросает на Фрэнни тяжелый взгляд.

Фрэнни игнорирует ее и продолжает свой разговор с Габриэлем.

Я думал только про Тейлор… Но это тоже может сработать.

— Ммм… Как жаль, — говорю я, кивая Тейлор и Райли. — Видимо, будем только мы.

Тейлор поворачивается и выпивается в Райли взглядом.

Если это не повлияло на Фрэнни прямо сейчас, ничего. В любом случае, большое количество гнева — всегда полезно. Особенно, когда тебя предает друг… или два.

Косвенный подход собирается сработать. Я заставлю ее пасть. Могу еще прихватить с собой души Тейлор и Райли. Бонус.

Но тут же внутри у меня все переворачивается, когда до меня доходит весь ужас сложившейся ситуации. Фрэнни и Габриэль будут вместе сегодня вечером. Наедине. Могу поставить на кон что угодно: у него будет куча времени, чтобы отметить ее. Черт возьми, да на кону мое выживание!

Имбирь Кэссиди фактически душит меня, когда она ставит поднос с едой на стол.

— Хочешь, поделюсь с тобой пирожным, Люк?

— Нет, спасибо, — говорю я, изо всех сил борясь со своей паникой. Вот оно. Все поставлено на карту. Потому что, если Габриэль заберет душу Фрэнни для небес, мне конец.

Обратить отметку почти невозможно.

Это должно сработать!

Глава 9. Дьявол в своих обличиях

Полагаю, родителям понравился Гейб… пришедший с цветами для мамы — шагом, конечно, милым и красивым, но смущающим. Хотя после Люка они будут любить всех, кого я приведу домой.

Мама бросила лишь один взгляд на Гейба, и тут же притащила праздничные тарелки.

— Могу я предложить тебе что-нибудь еще, Гейб? Добавку мясного рулета, или картофель… — Видно, как она гордится собой и своей стряпней.

— Нет, благодарю вас, миссис Кавано. Все очень вкусно.

— Ой, ну, хорошо. Мы любим принимать друзей Фрэнни.

Во всяком случае, некоторых из них.

Я смотрю на Кейт и могу поклясться, что у нее сейчас случится сердечный приступ. А если Мэгги прекратит пускать слюни за ворот своей рубашки, это будет чудом. Мэри, к счастью, ведет с Гейбом вежливую беседу, как человек, у которого больше, чем одна извилина в голове. Ну, хоть какая-то из моих сестер нормальная. Но больше всех меня нервирует Грейс, которая совсем не изящно[20], практически благоговейно устаивалась на Гейба. По-моему, она не ест, а молится. Похоже, она вожделеет его… но в каком-то ужасном, доводящем до безумия религиозном понимании этого слова.

Я смотрю на папу, взглядом умоляя сделать хоть что-нибудь. Он сидит в рубашке и галстуке. Для него ужин — важное семейное событие, как свадьба или похороны, на котором все должны выглядеть безупречно.

— Грейс, родная, ты есть собираешься? — спрашивает он, подталкивая ее локтем.

Она выскальзывает из своего психо-транса.

— Да, папа.

Но не ест. Она просто продолжает смотреть на Гейба.

Почему я никогда раньше не замечала, что у меня сумасшедшая семья?

К концу ужина я совершенно подавлена.

— Пойдем, Гейб. Нам надо закончить лабораторную. — Я хватаю его за руку и вытаскиваю из кухни.

Он улыбается маме.

— Спасибо, миссис Кавано, все было просто прекрасно.

Прекрасно? Где тут вообще можно было увидеть «прекрасно»?