Небо и грозы Электрет (СИ) - Мягкова Нинель Страница 26

Постукивая тростью, граф Спенсер неровными шагами неторопливо вплыл в гостиную, степенно кивнул Фелисии в знак приветствия, и отчетливо запнулся при виде стоящего за ее спиной молчаливой тенью эшемина.

Слухи про лесную расу ходили разные, воочию и вблизи их мало кто видел, и обнаружить одного из них в собственной гостиной было мягко говоря, неожиданно.

Граф слегка побледнел, хотя и в обычной жизни не отличался яркостью красок. Статный, сухопарый мужчина чуть старше отца Фелисии, он очень серьезно относился к достоинству и обязанностям аристократии, так что невозмутимое выражение лица было его постоянным спутником.

Откровенный страх, промелькнувший на мгновение в его глазах, сказал девушке все, что она хотела знать.

Эмоции при виде эшеминов она наблюдала разные. От изумления до неприязни. Но страха лесные люди не вызывали - они помогли людям в самое тяжелое время, сразу после переселения, а затем как минимум не трогали, так что страху взяться было неоткуда.

Разве что, если человеку есть, что скрывать.

Кивком пригласив гостей садиться, хозяин дома опустился в глубокое мягкое кресло у камина. Фелисия примостилась напротив на диванчике, а Тереган принципиально остался на ногах. Учитывая, по какому поводу они сюда явились, он был напряжен и готов к тому, что граф окажет сопротивление, попытается сбежать, да к любой вспышке агрессии и неадекватности.

Граф же на удивление держался спокойно и хладнокровно.

- Рад видеть вас у себя дома, дорогая мисс Блаунт, хотя ваш визит несколько удивил меня. Не сказать, чтобы мы много общались после смерти ваших многоуважаемых родителей, мир их праху.

Граф чуть склонил голову, в знак уважения к почившей части Блаунтов. Фелисия кивнула, принимая молчаливые соболезнования.

Тереган недоуменно наблюдал из своего угла за этими загадочными пируэтами. Никогда ему не понять человеческий этикет.

Секундная пауза, и граф возвращается к своему, вполне закономерному, вопросу.

- Что вас привело ко мне в столь поздний час?

Деликатные намеки, несмотря на многочасовые уроки этикета и усилия матушки, никогда не были сильной стороной Фелисии.

- Мы занимаемся одним очень важным делом по поручению короля, и в расследовании понадобилась ваша помощь. - не говорить же прямо, мол, мы вас подозреваем? Сначала надо прощупать почву, решила девушка. Припугнуть, насторожить, вдруг выдаст себя как-нибудь.

- Всегда готов помочь молодым людям в поисках истины. - Граф степенно склонил седую голову, опасливо косясь одним глазом на эшемина.

- Дело в том, что для расследования нам необходим подробный список изобретений за последние годы. Мы посетили сегодня архив, и выяснили, что из некоторых папок пропали листы.

- Боже мой, какой вандализм! - ужаснулся Спенсер.

- Именно. - поддакнула Фелисия. - Но кроме того, что это ужасное преступление, нам жизненно необходимо заглянуть в эти листы. И я надеялась, что у вас вдруг, чисто случайно, могли где-то найтись дубликаты этих бумаг? Мы были бы очень признательны.

Гостеприимный хозяин задумчиво пристукивал чёрной тростью об пол. Тонко вырезанная из морёного дерева то ли волчья, то ли собачья голова прокручивалась в ладони, периодически агрессивно скалясь на чужаков, осмелившихся потревожить покой хозяина.

- Не могу ничем помочь, мисс Блаунт. - наконец высказался граф. - Слухи о том, что у меня, в моем скромном доме, хранятся копии столь ценных документов, распускают злопыхатели. Я, знаете ли, стараюсь работу на дом не брать.

Тяжело опираясь на трость, он встал.

- Не смею вас больше задерживать. Сожалею, что не смог быть вам полезен. Если вам понадобится что-нибудь еще, обязательно обращайтесь.

В переводе с великосветского на общечеловеческий это означало - чтобы я вас и близко больше не видел!

Тереган с Фелисией дружно поднялись.

Эшемин уже понял, что в человеческом обществе ему положено просто стоять молчаливой, временами угрожающей тенью над плечом рыжего инженера. И если не сразу, то потом обязательно все получится. Только поэтому он беспрекословно последовал за ней к дверям, хотя внутри все бурлило от сдерживаемого негодования. Будь он один, сейчас же прямо высказал бы все свои подозрения и возмущение.

Им только что нагло соврали в лицо.

Дворецкий молчаливой тенью уже маячил в дверях, ожидая возможности проводить загостившихся посетителей на выход.

Прямо по дороге, на подлокотнике одного из кресел опасно примостился легонький деревянный поднос с декоративной, практически ювелирной резьбой. На нем россыпью громоздились конверты с корреспонденцией. Фелисия покосилась на них, проходя мимо, и вдруг пошло, совершенно неаристократично вильнула попой. Хрупкий баланс нарушился, и все содержимое подноса весело разлетелось по ковру.

- Ах, какая я неловкая! - встрепенулась Фелисия. - Простите, пожалуйста.

Дворецкий, не проронив ни слова, начал собирать бумаги. Девушка присела и быстро подобрала те, что отлетели ей прямо под ноги. С виноватой улыбкой передала их слуге, не преминув быстро оглядеть написанное на попавших ей в руки конвертах.

Если граф думает, что она так просто отступится, он ошибается.

- Он лжёт! - кипящий возмущением эшемин еле дотерпел, пока за ними закрылась входная дверь холодного особняка.

- Я знаю. - коротко ответила Фелисия. - Нам придётся искать другой способ осмотреть его кабинет. И я даже знаю, какой.

-12-

Фелисия прекрасно понимала, что разрешение на обыск в доме целого графа, да еще и Главы патентного Бюро, король не даст без очень и очень веских доказательств. Одних ее подозрений и бумаг из архива - отсутствующих - недостаточно. Соваться в Следовательский отдел тем более смысла не имело. С таким набором их просто засмеют.

Требовалась тяжелая артиллерия. И она знала, где ее раздобыть.

- Помнишь, я обещала познакомить тебя с Максом? Уверена, вы найдёте общий язык. - кажется, девушка убеждала больше саму себя в реакции старого друга на внезапно появившегося на пороге его дома эшемина.

Дед нынешнего герцога Андервуда, Максимилиана Третьего, приходился сводным братом королю. История простая и старая, как само время. Экзотически красивая фаворитка, внебрачный принц, ставший впоследствие просто герцогом, отрекшись от престола и посвятив себя науке.

И дед, и отец Макса тоже были гениальными химиками, и передали дар по наследству в полной мере.

Фелисия родилась в один год с Максимилианом, поэтому в школу-интернат они тоже пошли одновременно. Двадцать пять детей на класс, четыре группы - настоящий беби-бум для Города.

И школе крайне не повезло, что по прихоти судьбы эти двое сели за одну парту.

За последующие десять лет родителям спевшихся юных гениев пришлось три раза ремонтировать детские дормитории, пять раз кабинет завуча - очень противная тетка, она буквально сама напрашивалась! - и практически каждый месяц посещать родительские собрания и выслушивать нарекания на хулиганящих чад. Максу чаще всего после этого перепадало ремня, а более скептически настроенный по отношению к общеобразовательной системе господин Блаунт грозил пальцем непутевой дочери и наказывал следующий раз не попадаться.

К выпускному она освоила эту науку на пару с другом в совершенстве, и теперь у обоих на каждую шкоду имелось заготовленное алиби. А то и не одно.

Фелисия решила не делать крюк и не заезжать домой. Пришлось бы объехать весь город по широкой дуге, что заняло бы несколько часов даже на ее вездеходе, а приезжать в гости после двенадцати ночи, хоть бы и к лучшему другу, настоящий моветон.

Платье для ее затеи можно заказать и в Городе, тем более что наряды, заполняющие гардероб в усадьбе, все равно ей либо безнадежно малы, либо давно вышли из моды.

Фелисия не выходила в свет со дня смерти родителей. Ее это никогда особо не интересовало. Куда увлекательнее перебирать детали дедовых механизмов и помогать отцу в резьбе по дереву. Если бы не маменька, вряд ли Фелисия вообще освоила даже азы танцев, тем более появилась на балу. Но миссис Блаунт была непреклонна - совершеннолетняя барышня обязана блистать в свете.