Остаться до рассвета (СИ) - Предгорная Арина Страница 26

— Спасибо. Сиона, сегодня ты мне больше не понадобишься. Возьми выходной, навести дочку.

— Ох, леди, это так неожиданно!

— Почему же, тебе раз в неделю полагается выходной. Воспользуешься?

Элге говорила нарочито спокойно, не убирая любезного выражения лица.

— Да…да, леди! С радостью, я…благодарю вас!

Девушка прошла в спальню и вернулась с приятно позвякивающим мешочком.

— Вот, это тебе. Я хотела отдать жалованье завтра, но какая разница? Здесь больше, чем обычно: я хотела повысить тебе оплату…Не спорь, Сиона, я считаю, ты заслуживаешь достойного вознаграждения за свою службу. Купи дочери сладостей, порадуй себя обновкой — словом, тебе лучше знать, какое применение деньгам найти. И…пусть повышение жалованья останется нашим маленьким секретом, ладно? — с милой улыбкой закончила девушка, разглаживая на столике вышитые салфетки.

Рассыпавшись в благодарностях и заверениях преданности, кивая на каждое слово хозяйки, горничная буквально выпорхнула из покоев.

Элге выдохнула, на несколько мгновений прикрыла веки.

Теперь муж.

Сердце стучало как безумное, почему-то тряслись губы, хотя плакать ей совсем не хотелось. Она заставила себя успокоиться и принялась разливать чай. Над чашкой поплыл мягкий обволакивающий аромат лесных ягод, со свежими нотками душицы. Она вдохнула и блаженно зажмурилась. Мад вышел в общую гостиную полуодетый, в брюках и сорочке, застёгнутой не на все пуговицы. Споткнулся при виде безмятежно утопающей в диванных подушках жены и принюхался.

— Ягодный чай?

— Он самый. Тебе налить?

— Я…сам. Погоди минутку.

Усаживаясь на другом краешке дивана, Мадвик застёгивал манжеты и поглядывал на Элге с затаённой надеждой, но в серых глазах ей виделся вопрос. Девушка предпочитала другие чайные сборы; с ягодами земляники, пурпурного глаза и малины больше любил Мад. Он тем временем потянулся к чайнику и плеснул себе напитка густого янтарного цвета, уставился в чашку с подозрительным прищуром.

— Ты себе из этого же заварника наливала? — спросил он, пытливо вглядываясь в родные зелёные, с заметными золотыми искрами глаза.

Элге криво усмехнулась, протягивая руку к чашке Мада, провела над поверхностью правой ладонью, разгоняя дымок.

— Свежайший, горячий. Конечно, из этого же. Пожелай я тебя отравить, я бы действовала менее топорным способом, не находишь?

Муж смутился. С невозмутимым лицом она подняла чайничек и долила напиток в свою чашку, после чего сразу же сделала пару неторопливых глотков, почти не морщась от того, насколько он обжигающий. Ей удалось удержать чашку и блюдце, не расплескав ни единой капли: руки так и норовили выдать её волнение. И увидела, как расслабляется мужское лицо, уходит подозрительность из глаз. Её правую ладонь Мад не видел, как не видел истаивающие на коже малюсенькие золотистые струйки. Он взял свою чашку и тоже отпил.

— Божественно, — похвалил Мадвик, когда порция чая опустела наполовину.

— Молюсь, чтобы у отца сегодня всё получилось.

— Так не терпится переехать в герцогский замок?

Мад старался не замечать колкости в тоне жены.

— Нам с тобой давно пора жить отдельно от родителей…принимать решения самостоятельно.

Элге едва не расхохоталась.

— Когда-то я считала тебя способным на самостоятельные поступки.

— Я способен.

— Да? Я думаю, способен ты только под юбки лазать каждой проходящей мимо…

Муж скрежетнул зубами.

— Я очень сожалею, маленькая. Клянусь, больше этого не повторится.

«Больше и не надо».

— Я докажу, вот увидишь. Я… У нас ещё может всё наладиться!

Элге промолчала, поглядывая на мужа поверх чашки, стараясь не морщиться досадливо от его горящего многообещающего взгляда. Всё, что мог, он уже наобещал и продемонстрировал. Непринуждённой беседы не вышло: девушка прокручивала в голове следующие шаги своего спонтанного плана, пытаясь предусмотреть всё, и ждала. Долго любоваться женой Маду не удалось: едва допив чай, он попросту уснул, в одно мгновение закрыв потяжелевшие веки, а себя уронил в мягкие подушки.

Элге вскочила, быстро провела над его лицом ладонью, убедилась, что её магия сработала безотказно. Действия глубокого сна должно хватить на несколько часов. Повозившись, закинула ноги Мада на диван, пристроила на груди безвольно повисшую руку, глянула на сервированный чайный столик. Пусть потом проверяют, если хотят: следов чародейства уже не найти. Элге брала у госпожи наставницы не только уроки целительства, но и по травничеству, в котором Каннелия неплохо разбиралась. Плюс большая старая тетрадь Элгарии Адорейн, доставшаяся ей в наследство, таила в себе немало любопытных и крайне полезных рецептов и описаний. Ещё раз проверив всё, убедившись, что ничего не забыла, девушка понеслась на «старшую» половину, к драгоценной свекрови.

Один небрежный вопрос спешащему по галерее слуге: королевский советник из дома уже отбыл. Пора.

Сумасшедшее волнение и кураж придали ей небывалых сил. И ещё строгое Небо снова выступало на её стороне: Элге без труда уговорила леди Бритту прогуляться до ближайшей кондитерской, купить пирожных и, может быть, не спеша насладиться чашечкой кофе, хотя девушке сейчас кусок в горло не лез, после показательного чаепития — особенно.

— А Мадди? — с ласковой улыбкой поинтересовалась женщина.

— Мадди ещё спит, — Элге опустила ресницы и очаровательно покраснела.

Свекровь понимающе усмехнулась, скользнув по Элге довольным взглядом. Под глазами невестки тени, губы припухшие и искусанные; кажется, разногласия между молодыми благополучно решаются старым как мир способом.

Оставив даму готовиться к выходу, девушка, быстро вернулась к себе, сменила домашнее платье на тёплое, закрытое, накинула сверху жакет, который надевала в сильные морозы, рассудив, что ей может попасться не утеплённая повозка, а значит, о комфорте своего путешествия надо как следует позаботиться. Обулась в самые высокие и тёплые сапожки, нашла отделанные мехом рукавицы и убрала их в карманы меховой накидки. Вынула из импровизированного тайничка сумку, приготовленную для побега. Эту во всех смыслах удобнейшую и функциональную вещицу Мадвик привёз ей из какой-то поездки. По виду обычная небольшая дамская сумочка, строгой формы, без особого декора, с множеством отделений внутри, в которой помещается пудреница, носовой платок и небольшой мешочек с монетами. По факту — вместительный саквояж, с которым смело можно путешествовать. В чудо — сумочку влезло всё: одежда Элге на первое время, сменное бельё, ценные вещи, мягкий конверт с некоторым количеством украшений, деньги, мешочки с травами, даже немного еды и питья в дорогу. По весу всего этого не чувствовалось: сей дамский предмет гардероба можно легко нести на локте. И очень удачно, что эту вещь леди Бритта не видела: есть шанс, что она не знает о её свойствах. Элге схватила накидку и в последний раз посмотрела на сладко спящего мужа. Во сне его лицо разгладилось и выглядело почти по — детски трогательным.

— Прости меня, — прошептала она. — За всё.

Для семейного похода в кофейню — кондитерскую сопровождения охраны не требовалось, леди Форриль выступала вместо неё. Болтая о том, о сём, дамы спокойно покинули территорию особняка, обсуждая, в какое из заведений всё же лучше заглянуть: поближе, где восхитительные трубочки с воздушным кремом, или немного дальше, через квартал, где всегда свежайшие конвертики с сыром, которые так любит лорд Тивис. Решили прогуляться до ближайшей: Элге помнила, что там есть удобно расположенный чёрный ход.

До кондитерской добрались быстро; их встретили запахи свежей сдобы и ванили. Глаза леди Бритты заблестели, она первой сунулась к прилавку, радостно оглядывая выставленные в витрине трубочки, корзиночки и прочие шедевры кондитерского искусства. В этот час, кроме них, в заведении находилась лишь троица оболтусов, учащихся в Школе господина Зоратта. Двое юнцов за столиком в углу угощали юную кокетку эклерами, остальные столики оказались незанятыми, и Элге попросила принести им со свекровью по чашечке кофе. В этом было особое наслаждение: попробовать только что купленные пирожные, ещё тёплые, тающие во рту, и запить бодрящим пряным напитком с шапкой взбитых сливок. Дамы заняли облюбованное место у окна.