Охотники за душами - Крис Брэдфорд Страница 26

– Но на этот раз… – губы мои невольно раздвигаются в улыбке, – на этот раз ты успел раньше. Как раз вовремя.

Он трясет головой, явно крепко собой недовольный.

– Наоборот, на этот раз я был растяпой и едва не опоздал! – А потом берет мои руки в свои, словно бы прося прощения, и шепчет чуть слышно: – Но ты просто поверь, Дженна, в каждом воплощении, кем бы я ни был, как бы меня ни звали в каждой новой жизни, я всегда буду рядом и буду тебя защищать. Все, что тебе на самом деле нужно, чтобы меня узнать, – это заглянуть в мои глаза и увидеть в них мою душу… Узнать мою душу.

Нас с Фениксом разделяет всего пара дюймов, и я не могу оторвать взгляда от его глаз. Взгляды наши сходятся – и внезапно разверзаются целой галактикой сияющих звезд. Лицо его рассыпается на множество лиц, на множество воплощений из самых разных времен – рыцарь… моряк… солдат… раб… монах… самурай… целитель… гладиатор… – и все эти лица, такие разные, одновременно одно и то же лицо: лицо Феникса, защитника моей души.

От калейдоскопа воспоминаний у меня кружится голова, и я резко отстраняюсь. Вскакиваю на подгибающиеся ноги, делаю несколько шагов в сторону, причем земля под ногами шатается, как палуба корабля. Всего этого слишком много сразу, я не могу вынести… Схватившись за деревянную ограду, я перегибаюсь через нее, и на секунду мне кажется, что вот сейчас меня вывернет… Однако же постепенно ощущение дезориентации проходит, пелена перед глазами рассеивается.

Все еще потрясенная шквалом образов и эмоций, я стою, опираясь на ограду и молча щурясь на ало-розовое солнце, которое уже наполовину скрыто чередой холмов. В его утихающих последних лучах мои сомнения в правоте Феникса окончательно угасают, и я вынуждена принять правду… какой бы она ни была.

А она ужасающая.

Пока я стою вот так, пытаясь прийти в себя, к заграждению осторожно приближаются лошади, которые до того паслись в отдалении. Один – гнедой ухоженный мерин, мускулистый и крупный, вторая – изящная кобыла, серая в яблоках. Я рассеянно протягиваю мерину огрызок яблока, который, оказывается, все еще зажат у меня в кулаке, и свободной рукой треплю его по холке. Конь принимает угощение мягкими губами и благодарно фыркает.

Сзади подходит Феникс и скармливает остаток своего яблока кобыле.

– Может, тебе немного покататься, раз уж здесь есть кони? – предлагает он мне. – Это тебя всегда взбадривало. Ты всегда любила лошадей.

Я бросаю на него косой взгляд:

– Покататься? Ты о чем? Я до сих пор никогда не ездила верхом!

– Конечно, ездила, – он усмехается этой своей – слишком знакомой, слишком мне привычной – всезнающей усмешкой. – И еще сколько. Множество раз во множествах жизней.

Он толкает шаткие воротца и ведет меня за собой на поле. Лошади стоят как стояли, не пытаясь от нас убежать. Феникс гладит кобылу по боку, я просто тихонько стою рядом, когда молодой мерин внезапно легонько толкает меня в плечо мордой.

– Ты ему нравишься, – улыбается Феникс и неожиданно складывает руки замком, предлагая мне подняться лошади на спину.

– На нем же даже седла нет, – протестую я.

– Да не нужно тебе седло, – отмахивается он. – Все, что тебе нужно, – это вспомнить.

А дальше, игнорируя мои возражения, он помогает мне сесть коню на спину. Я неловко вскарабкиваюсь, хватаюсь за гриву, сжимаю его бока бедрами, пытаюсь не упасть. Феникс рядом со мной взлетает на кобылу с впечатляющим изяществом, легко оттолкнувшись ногой от ограды. Мой конь, похоже, чувствует, насколько я нервничаю, встряхивает головой, фыркает, будто желая сказать: «Не умеешь – не берись!» Но я боюсь спешиваться самостоятельно, он такой высокий, страшно упасть, ухватиться, считай, не за что…

– Выпрямись и передвинься чуть дальше к крупу, – советует Феникс.

Я кое-как выправляю свою посадку – и тут мой конь трогается вперед.

– Как мне им управлять без поводьев? – в панике спрашиваю я.

– Работай ногами, – отвечает Феникс, догоняя меня. – Высылай его вперед и притормаживай. И не волнуйся, ты вот-вот все вспомнишь. Это как с ездой на велосипеде: раз научившись, разучиться невозможно!

– Но я и на велосипеде не умею! – выкрикиваю я, а конь тем временем набирает скорость.

Я в ужасе стискиваю коленями его бока – и он переходит на рысь, а через несколько ярдов – в настоящий галоп. Я цепляюсь за него руками и ногами, боясь за свою жизнь, и на галопе мы пересекаем поле. Копыта мерина мягко стучат по земле. Каждую секунду я ожидаю, что вот сейчас свалюсь и сломаю шею ко всем чертям. Мой страх возрастает, я хватаюсь за гриву коня, пытаясь его затормозить, но он только ускоряется, несясь к дальней стороне загона, – и я с колотящимся от ужаса сердцем понимаю, что он, похоже, намерен прыгнуть через барьер. Без седла и поводьев в прыжке я точно слечу с его спины!

В этот отчаянный миг инстинкт подсказывает мне наклониться вперед, припасть к его шее, надавить левым коленом и расслабить правое. Конь мгновенно сворачивает налево, удаляясь от ограды, и мы скачем в поле, избежав прыжка. Я пораженно надавливаю ему на бок правым коленом – и конь немедленно подчиняется, снова поворачивая к ограде.

Несмотря на нервное напряжение, на шок от произошедшего, я чувствую, что широко улыбаюсь. Резко сжимаю бока коня обоими бедрами – и тот покорно замедляется по моей команде. Высылаю в галоп прикосновением пяток – и тот снова ускоряет ход… Что за удовольствие – скакать галопом по широкому полю! Страх потери контроля, страх упасть совершенно оставляет меня – я чувствую чистый восторг!

Тело мое расслаблено, я плыву в потоке, сливаясь воедино и подлаживаясь под ровный мощный аллюр своего коня.

– Нн-нооо! Ннн-нооо! – подгоняю я его, а ветер ласкает мои разгоряченные щеки, откидывая назад русые кудряшки волос.

Феникс без труда догоняет меня на своей серой кобыле.

– Ага, я тебе говорил! – перекрикивает он ветер. – Ты всегда умела носиться на коне как ветер!

Улыбка на моем лице делается все шире. Поле катится под копытами коня, кажется бесконечным, трава вдруг сменяется красноватой землей, покатые холмы – зигзагом горного хребта, солнце светит ярко, но кажется налитым кровью…

– Скачи! Скачи как ветер! – кричит Феникс, одетый не в байкерскую косуху, а в расшитую бусинами и бахромой одежду из кожи буйвола, а на его лице – красновато-смуглом – видна алая боевая раскраска. Плечо его обвито пояском, обшитым бусами, в черных волосах длиной по плечи чудом удерживается орлиное перо. Его шейеннское имя… сейчас поймаю… не Феникс… Его зовут Хиамови.

По прерии раскатывается треск выстрела. Я оглядываюсь через плечо.

Полицейский маршал в белом колониальном шлеме на полном скаку целится в нас из револьвера.