За пазухой у дракона - Елена Валерьевна Соловьева Страница 26

И вдруг на горизонте появился некто в темном плаще с капюшоном, скрывавшем лицо и очертания фигуры. Там, где ступала его нога, увядали цветы и сохла земля. Кем бы это существо ни было, от него исходила опасность. Я пятилась, забыв о крыльях и возможности летать. А он все надвигался, заставляя липкий страх распространяться вдоль позвоночника. Мне вдруг нечем стало дышать. Как выброшенная на берег рыба, я открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни звука.

И вдруг что-то как грохнет!

Я открыла глаза и села в постели. Сон улетучился, как не бывало.

А вот рассерженный дракон, с ног до головы увешанный очистками, остался. И, судя по возмущенно-озадаченному выражению на лице и сложенным на груди рукам, ждал объяснений.

Глава 14

— Вы опять за свое, Бэлтрен Драко?! — возмущенно выпалила я. — Зачем, позвольте уточнить, вы ворвались в мою спальню? Пожалуй, в следующий раз повешу на дверь не отходы, а деготь.

Графитовые глаза хищно прищурились. Бэлтрен дунул на яблочную кожурку, свисающую с головы и мешающую обзору, и это свело на нет все его попытки выглядеть грозным.

— Ты. Меня. Звала, — проговорил он отрывисто, точно для умалишенной. — Сама.

Отлично помнила, что во сне мой рот был склеен, так что не могла произнести ни звука. И уж точно не позвала бы Бэлтрена на помощь. Даже в самом страшном из кошмаров я бы скорее гнала его прочь, чем призывала.

 — Я. Вас. Не звала, — проговорила в той же манере. — И сейчас прошу покинуть спальню. Прочь!

Махнула на дверь, и тут же поспешно спрятала руку под одеяло. Бэлтрен мог заметить браслет, на то он и дракон, чтобы обладать отменным зрением. Пора взять в привычку надевать ночные сорочки с длинными рукавами, или забинтовывать руку на ночь, как вариант.

— Ты звала меня, сеньорита! — настаивал Бэлтрен. Тряхнул головой и плечами, точно большой лохматый пес, и очистки разлетелись по спальне. — Это была ловушка?

— Это была страховка, — возразила в ответ. — На случай, если кому-то взбредет в голову нарушить мой безмятежный сон. Как видите, именно так и получилось. Я не звала вас, сеньор Бэлтрен Драко. Покиньте спальню.

— Звала! — рявкнул он и опасно приблизился. Навис надо мной и пожирал взглядом. — Не уйду…

Голос его вдруг приобрел подозрительную хрипотцу. В том месте, где его возбуждённый взгляд касался моего тела, по коже распространялся жар, как будто я оказалась под палящими лучами полуденного солнца.

— И как именно звала? — прищурилась я, натягивая одеяло до подбородка. — Что говорила?

После такого заявления несколько засомневалась в себе. Вдруг, и правда, звала на помощь? Кого-нибудь, но уж точно не называя Бэлтрена по имени.

Он задумался и отпрянул. Почесал темную макушку.

 — Я не слышал, — он противоречил сам себе. — Почувствовал…

Дракон замолчал. Как будто не смог найти подходящих слов, дабы объяснить происходящее.

— Что именно почувствовали? — всерьез заинтересовалась я.

А что, если браслет стал не только украшением, но и своеобразным передатчиком? Что, если Бэлтрен теперь, и правда, мог чувствовать то, что со мной происходит? Как жаль, что истинные пары остались только в сказках, теперь уж никто и не вспомнит, как действуют эти самые браслеты.

Хотя я до последнего надеялась, что невольно заимела просто украшение.

— Твою боль, — проговорил Бэлтрен и снова взглянул. На этот раз в его глазах не было ярости или дикого, необузданного желания обладать. Там плескались нежность и забота. Он реально беспокоился обо мне? — Твой страх.

Я нервно прочистила горло. Пожалуй, он вполне точно описал чувства, испытанные мной во сне. Мне стало немного стыдно за то, что облила помоями того, кто ринулся мне на помощь. При условии, что Бэлтрен не соврал и действительно явился в мою спальню лишь из желания спасти.

— Мне снился кошмар, — призналась смущенно. — И, возможно, ваш магический дар уловил это. Извините…

Слова дались мне нелегко. Но очень и очень приободрили Бэлтрена. На его мужественное лицо вернулось выражение собственного превосходства. То, что я в нем терпеть не могла.

— Боюсь, одними извинениями вы не обойдетесь, моя дорогая сеньорита, — он бесцеремонно присел на кровать и хищно потянул ко мне руки. — Позвольте напомнить, что вы устроили ловушку. Покусились на жизнь и достоинство королевского наместника, а за это…. — он ненадолго задумался. — Не помню, что за это грозит, но наказание явно серьезное.

Треснула его по рукам и усмехнулась.

— Вы не помните ни законов, ни собственной должности при дворе. И при этом утверждаете, будто я вам что-то должна? Какая бессмыслица…

В то время как я пыталась казаться беспечной и бесстрашной, сердце стучало кастаньетами. Голова слегка кружилась от близости Бэлтрена, а мысли вдруг начали путаться и теряться.

— Вы снова испуганы, — улыбнулся Бэлтрен. — Но на этот раз не так сильно. Не волнуйтесь, Каталина, я не собираюсь вас пытать или отправлять в тюрьму. Напротив, собираюсь предложить наказание, которое доставит удовольствие нам обоим.

Сказав это, он коснулся моих губ. Провел по ним подушечкой большого пальца, а я, вместо того, чтобы возмутиться, сидела как завороженная.

— Какое же?.. — спросила непонятно зачем. Ответ был более чем очевиден.

— Как насчет поцелуя?

Он потянулся к моим губам, так что пришлось собрать силу воли в кулак, чтобы дать ему отпор. Если не остановиться сейчас, может случиться непоправимое. Хотя, глядя на Бэлтрена, чувствуя его манящее тепло, так и хотелось  повторить свою ошибку дважды. Однажды я уже позволила ему целовать себя, и испытала при этом такую ошеломляющую гамму чувств, что теперь, кажется, могла не только войти в одну и ту же реку дважды, но и наступить в ней на грабли.

— Не так уж сильно я и раскаиваюсь, — проговорила и приложила ладонь к его губам. — И, если пораздумать, в тюрьме Арагосы не так и плохо. Прохладно, работать не надо, опять же, кормят трижды в день.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сеньор Бэлтрен Драко шутки не ощенил. Нахмурился весь. Ощетинился. Хорошо хоть, огонь из себя изрыгать не начал. А вот ругаться ― да, это пожалуйста.

— Хочешь сказать, что предпочтешь тюрьму моим объятиям, Каталина?! — возмутился одним предположением.