Огненная избранница Альфы (СИ) - Маслова Ника Страница 26

На миг Хольгеру показалось, что сейчас он услышит отказ, а затем он увидел её, стоящую в центре комнаты. Агния встречала его с поднятыми вверх волосами, хитро заплетёнными в косы, в платье из светлого шёлка, без единого украшения, которое могло бы скрыть молочную белизну её кожи. Выглядела так, что сдержаться, не показать вспышки вызванного ею желания стало настоящим вызовом для него.

Её скромное платье без немыслимого числа кружев, шитья, драгоценных камней и прочих привлекающих взгляд украшений, как футляр, подчёркивало содержание — красоту его владелицы. Шёлковая ткань льнула к коже, тени и мерцающий свет горящих свечей и камина откровенно рисовали каждый изгиб юного тела. Хольгер на миг прикрыл глаза, но всё равно видел перед собой высокую грудь, прикрытую полупрозрачной косынкой.

Он настолько старался скрыть охвативший тело и душу восторг, что ничего не сказал о её красоте. Не смог найти слов и просто стоял, разглядывая её, смущающуюся всё больше.

Наконец Хольгер прокашлялся, низко поклонился и попросил позволения сопроводить леди к ужину. Так же он пробормотал пару слов о том, что леди Агния блистательно хороша, абсолютно прекрасна и ослепляет, как солнце, взошедшее ночью. Никакие слова не могли передать то, что он чувствовал. Всё, что он говорил, казалось пустым и неискренним. И он сдался, замолк.

Девушка ответила очень тихо. Её волнение смущало и соблазняло не менее сильно, чем её якобы скромное платье. Хольгер поцеловал воздух у её руки, предложил локоть, чтобы она могла взяться за него и последовать за ним к ужину.

Она приняла его помощь без возражений.

— Я так волнуюсь, — призналась она, часто дыша, — что вряд ли смогу что-то съесть.

— Многие старались сделать этот вечер приятным для вас, — сказал Хольгер, неторопливо шагая с Агнией под руку вслед за освещающим путь лакеем. — Давайте всё же попробуем сделать так, чтобы их усилия не пропали даром.

Она посмотрела на него, приподняв брови, в безмолвном вопросе.

— Ваша улыбка станет наградой для всех нас и для меня в первую очередь.

Агния послушно улыбнулась, но волнение осталось жить в выражении её глаз, в сбитом ритме дыхания.

Хольгер подумал повторить своё обещание, что не обидит её, но делать это не стал. Её рука, касающаяся его рукава, шелест её платья, запах волос и кожи смущали и волновали больше, чем другие женщины, полностью лишённые стыда и одежды. Теперь он не был уверен, что сумеет долго сдерживать свою страсть. Агния влекла его, как свет ночного мотылька, обжигала своей красотой и нетронутостью.

Как хозяин гостиницы и обещал, отдельный кабинет оказался располагающим к интимной беседе. В углу комнаты находился камин, огонь облизывал сухие брёвна, угли уютно потрескивали. На каминной полке, в центре стола, на специальной подставке стояли канделябры с зажжёнными свечами. Стол накрывала белая скатерть, посуда поблескивала, искрились бокалы. Мясо и овощи пахли так, что слюнки текли.

Хольгер подвёл девушку к столу, отодвинул стул для неё, будто лакей. Он собирался ухаживать за ней сам. Не нуждался в лишних свидетелях их беседы.

Она села, растеряно оглянулась по сторонам. Затем посмотрела на Хольгера прямым честным взглядом.

— Мы здесь будем совсем одни? Ваша милая сестра к нам не присоединится?

Хольгер завёл руки за спину и сцепил их в замок.

— Да, мы проведём это время наедине. Я хочу говорить с вами честно и откровенно. И присутствие сестры меня бы в этом стесняло.

— Но она не знает языка и не поняла бы того, что вы захотели бы мне сказать.

— Это не важно. При Изольде я бы не смог вести с вами такой разговор.

— И какой же? — Агния облизнула губы, глубоко вдохнула, и Хольгер крепче сжал руки за спиной.

— Какой ведут между собой будущие супруги, которыми мы непременно станем в самом скором времени.

Глава 26. Агнешка. Выбери меня

Собираясь на ужин, Агнешка строго-настрого наказывала себе вспоминать имя Творца и в молитве искать убежище от мирской суеты. Не удавалось, она разгромно проигрывала битву соблазну: любовалась на волколака, слушала его чудесный голос, думала о нём — чисто земном — в разы больше, чем о небесном.

Хольгер говорил, что скоро они уже станут супругами, и Агнешка не могла найти в себе силы для возражений.

Как мужчина он был очень красив. А сейчас ещё и позаботился о том, чтобы его красота тронула её сердце. Хольгер убрал серебристые волосы назад, связал их светлой шёлковой лентой под цвет сюртука. Его наряд, расшитый золотыми нитями, щедро украшенный кружевами, роскошный от шейного платка до сапог, необыкновенно шёл ему, превращал в настоящего принца. И хотелось совсем позабыть, что Хольгер — человек лишь наполовину и в любой миг может обратиться в опасного зверя.

В его ясных синих глазах Агнешка видела восхищение, волнение, заботу. И даже не его очевидная, как свет в ночи, мужская красота смущала её бедное сердце, а чувства, делающие ему честь. Хольгер если и стремился ею обладать как женщиной, то осаживал свои желания, держал на коротком поводке. В разы больше он хотел ей угодить. Даже она, с её слабым даром, несравнимым с даром милой Брындуши, могла читать в его душе все эти искренние, сильные, настоящие чувства.

Не поддаться его обаянию ни одной женщине бы не удалось. И Агнешка вдруг обнаружила себя совершенно зачарованной, заворожённой его обходительностью. Она словно попала в сказку, какие обыкновенно рассказывают долгими зимними вечерами у горящего камина — про прекрасных принцев, наивных простушек и истинную любовь.

Даже обстановка вокруг казалась волшебной (за исключением блюд из мяса, конечно). Еда была свежей и вкусной. Из-за стены доносились чудесные звуки. Кто-то наигрывал нежные мелодии, слышать которые до сих пор Агнешке не доводилось. На столе стояла ваза с живым цветком — белой розой, каким-то чудом расцветшим в середине зимы.

Хольгер никак не мог знать, что Агнешка не любила сорванные цветы. Хотел порадовать необычным для зимы подарком, что очевидно. Чтобы не огорчить его, она ни слова не сказала, как печально ей видеть цветок сломанным, готовым уснуть навсегда.

Роза оказалась настолько красивой, так сладко пахла, что Агнешка не пожалела капельки силы, чтобы спасти её. Первым делом поставила цветок в воду, и теперь из его стебля уже должны были появиться первые корешки.

Зачарованная и околдованная и обстановкой, и компанией, она наблюдала за в волнении ходящим взад-вперёд Хольгером, внимала каждому его слову.

А он уже всё-всё за неё расписал: и как они станут жить в его замке, и как он представит её ко двору. Вернее, он сказал: введёт в круг равных как свою истинную и жену. Пообещал, что она никогда не узнает ни в чём недостатка. Что он будет её крепко любить и всегда будет ей верен.

Он так спешил, что заговорил и о детях. И только тогда Агнешка опомнилась настолько, чтобы сказать:

— Прошу вас простить меня. Погодите всё это обсуждать. Нам нельзя даже говорить о таком.

— Вы хотите мне отказать? — Он остановился возле неё, и она тоже встала из-за стола.

Съела как птичка, но не была голодна. Волновалась и соблазнялась ужасно.

— Нет… Верней, да, но…

Она подняла голову, встретилась с ним взглядом.

— Говорите честно, как есть, — предложил Хольгер.

Агнешка в волнении облизнула губы. Они неприятно сохли, а дыхание стало частым.

— В наших краях, — начала она по наущению Фицы, — знатная девушка не вправе сама дать согласие на брак. Только если у неё нет семьи, да и то, тогда её судьбу решит местный герцог или даже король. Мой отец — Его Светлость герцог Григораш Сташевский — вот тот, кому вам следует всё это говорить. Не мне. Я ничего не решаю. Я обязана быть послушной воле богов и отца.

Лицо Хольгера посуровело.

— В том, что люблю вас, мне тоже ему признаваться?

Он так сказал это, будто обиделся на неё, оскорбился до глубины души, и Агнешка совершенно разволновалась и растерялась под его строгим взглядом.