Психолог для демонов на полставки - Олфель Дега Страница 26

— А что ты тут делаешь, и зачем переоделась в калфу? — поинтересовалась активная нюхачка, откидывая покрывало от лица. Я заворожено уставилась на неё. Точнее, на то, что гордо возвышалось у неё вместо носа. Какие только рожи не скалились на меня в офисе Корпорации. С некоторыми даже кофе пила, и не морщилась. Но рядом с этим отростком откровенно было не по себе. Серый морщинистый нарост, нависавший над пухлыми девичьими губками, вызывал оторопь и сочувствие.

— Смотрите, её даже не стошнило, — удивилась ещё одна калфа, и мутантки дружно сняли покрывала с лица. Это они мою стойкость так испытывают? Да, у высокой нарост ещё и слизью сочился, а у той, что сдала меня валиде был таким длинным, что почти дотянулся до моего лица. Еле сдержалась, чтобы снова не хлопнуть по нему ладонью.

— Кофе налейте, девочки, — сказала я, стараясь смотреть только в глаза окружившим меня нюхачкам, которые снова заинтересованно меня ощупывали хоботами. К коже не прикасались, и на том спасибо, — я от Гульназ-хатун прячусь. Прибьёт ведь, если узнает, что я с Повелителем…

— Ночь провела? — перебила меня самая высокая калфа, пряча, к моему облегчению, нос под покрывалом, — это да. Отравит, а потом скажет, что сама великого счастья не выдержала. И как умудрилась к нему пробраться? Гульназ-хатун никого к нему не подпускает вот уже год. Даже нас и то ревнует.

— Крысе Краште узлом хвост завязала. Та сказала, что хотела бы славных милых крысят от Повелителя.

— Я разнюхала и донесла, — с готовностью призналась мелкая стукачка.

Кто бы сомневался. Не видать мне ни кофе, ни завтрака, ни команды с Артурио во главе.

— Но новенькая сейчас тоже фаворитка, — рассудительно сказала длинная калфа, — что, если Повелитель пожелает увидеть её снова этой ночью? А она уже по частям в мешках лежит? Нет, он расстроится.

А я-то как расстроюсь! Я ещё не у всех пятиклашек диагностику на адаптацию провела. Колю по загипсованной ноге, опять же, планы были отпинать, пока про приворот подробности узнавать буду. Да и Артурио, всё-таки, заинтересовал парой пунктов в договоре. Не, рано мне в мешки.

С последним пунктом у нас с нюхачками было полное согласие. Да и жалобное урчание моего желудка подтвердил факт, что меня не надо в мешки. Меня надо срочно кормить и обеспечивать отдельными апартаментами. Не знаю, чем эта Гульназ-хатун так насолила этим чудесным девушкам, которые усердно кормили меня пахлавой и поили кофе. Главное, чтобы слизью из хоботов на еду не капали. Но подготовка меня к роли наложницы закипела сразу после завтрака.

Мы все дружно отправились в дворцовую баню. Она располагалась в подвальных помещениях. И здесь было очень много девушек, плохо различимых из-за густого пара, поднимающегося откуда-то сбоку. В отдельных кабинках сидели наложницы, расчёсывая друг другу волосы и жалуясь на боль в спине от неудобных ночёвок в палатках. Тяжело быть цветочком в саду Повелителя.

— Слишком костлявая, — неодобрительно сказала калфа, любовно оглаживая себя по жирненьким бокам, которые плохо скрывались широким покрывалом. Которое, впрочем, очень быстро было снято, чтобы не мешалось. Носовой отросток у неё беспокойно вертелся в стороны, вынюхивая пространство.

— Слишком светлая, — вынесла свой вердикт другая, стягивая с себя одежду. Хобот у неё был сизого цвета, как у алкоголички со стажем. Зато волос у неё было, хоть отбавляй. Везде. Начиная от шикарных чёрных прядей на макушке, и заканчивая кокетливо шевелящимися пальцами ног. Усы тоже не подкачали.

Меня нетерпеливо похлопали по плечу. Пришлось обернуться, очень сильно желая про себя, чтобы никто больше не захотел раздеться.

— Чего стоишь? — рявкнула бабища вполне нормального вида. Я была готова за один только обычный нос признать её королевой красоты местных бань. — Давай, двигай в купальню. Вас много, я одна.

Обильно черноволосая подскочила к ней, тряся зарослями на ногах, и шепнула несколько слов на ухо. Злобный взгляд бабищи сменился на изумлённый, с примесью испуга. Смотрела она на меня теперь совсем иначе.

— Извольте в купальню, — пропела она басом, показывая толстой рукой в сторону каменной лавки. И пошла готовить кадки с водой, изображая радость и желание услужить.

Решила, что не хочу знать, что ей сказали. Давно уже заметила, что моя жизнь в сплетнях намного красочнее реального варианта. Откуда ещё, как не от дальних знакомых, узнаешь, что переехала жить в Европу (в реальности — галопом промчалась по некоторым странам, высунув язык и фотографируя как попало Эйфелеву башню и голландские туфли. Так как в автобусном туре не забалуешь. Чуть отстанешь — и правда будешь жить в Европе. На улице, в картонной коробке и под мостом). Вышла замуж за олигарха, который осыпает меня шубами (появилась пару раз на улице в драном кролике. Зато он был белоснежным). И моё любимое, подслушанное в школьной столовой — я, оказывается, родила парочку детей. Но от негра, и уже находясь в браке с Колей. Поэтому негритят отправила маме, а сама веду беззаботную жизнь.

В гареме, похоже, я стала вариантом роковой любви, ставшей между Повелителем и Гульназ-хатун. А также отличным средством нагадить последней самым древним способом.

Вот и отнеслись ко мне, как к средству. Сильными ритмичными движениями, которыми мне в волосы втирали пахучую пасту, можно было продолбить бетонную стену. Но моя голова была, видимо, помощнее и выдержала нагрузку. Зато удалось порелаксировать на пенном массаже, который мне устроила банщица.

Когда меня, наконец, окатили тёплой водой, смывая душистое мыло и удалили пасту с волос, почувствовала себя почти человеком. На всякий случай, проверила наличие локонов. Вроде на месте. С опозданием, но спохватилась, что не в курсе о здешних стандартах красоты, с этими вечными покрывалами. Но уточнять времени не было. Меня уже тащили в следующий зал, по пути вытирая огромными, как ковёр, полотенцами.

Помещение походило на салон красоты. С креслом, столиком, на котором стояло множество баночек. Не смогла припомнить, когда в последний раз позволяла себе роскошь салонного ухода. Неужели только на выпускной после института? Пока команда во главе Артурио не прибыла, воспользуюсь такой удачной возможностью.

Расслабившись, прикрыла глаза, пока над моими волосами летали лёгкие руки черноволосой девушки, заменившей банщицу. Немного удалось подремать. Последний взмах расчёской, и меня торжественно подвели к зеркалу, в полный рост показавшему меня, закутанную в большое полотенце и гордую своим творением парикмахершу. Я поискала глазами флакончик с чем-нибудь. Виски, ром, ацетон, мышьяк — в первые