Последняя надежда Пандоры (СИ) - Королева Людмила Александровна Страница 26

Слезы покатились из моих глаз.

— Маркус, мне так жаль! — прошептала я.

— А мне нет! Я прожил свою жизнь, и как был свободен, таким и останусь! И ты борись!

После его слов, Матвей еще сильнее атаковал его дымом. Маркус сначала зажмурился от боли, но потом на наших глазах выпрямился и гордо смотрел на дьявола. Кожа на нем начала плавиться, доставляя ему мучения, но он стоял, улыбаясь.

— Прекрати! Матвей! — закричала я на весь зал.

— Меч в твоих руках! Позволь другу умереть быстро и легко! — сказал он с усмешкой.

Я взглянула на оружие у себя в руках и почувствовала, как меня переполняет ненависть. Я осторожно сделала пару шагов в сторону Маркуса, и меня не остановил Ким.

— Прощай, мой друг! Твоя отвага и сила духа, будут примером для меня! — прошептала я, последний раз взглянув на друга, а потом взмахнула мечем и резко развернулась, отправляя удар в Матвея.

Меч вошел в плечо дьяволу, я специально промахнулась, потому что, если бы убила, он бы заполучил мою душу, а так я нанесла ему физическую боль. Он с тревогой посмотрел на меня, и зажмурившись, выдернул из себя металл. В тот же миг, кто-то стукнул меня по голове, и я потеряла сознание.

Я очнулась в своей комнате, рядом сидели Александр и Мария. Они смотрели на меня как-то дружелюбно, чем вызвали опасение в моей душе.

— Леди Мила! Вы шокировали нас сегодня своим поступком! — сказал с восхищением Александр.

— Это вы шокировали меня, Маркус был нашим другом, а вы позволили его убить! Если бы не он, вас в детстве разорвали бы волки! — холодно ответила я.

— Его душа теперь рядом со Светом, он теперь свободен, а мы привязаны к тьме, если Матвею не подчиняться, он убьет нас, и мы сразу попадем к нему в ад, — сказала Мария.

— Вы сами выбрали такую жизнь, — с холодом ответила я.

— Мы ничего не выбирали, он сделал нас взрослыми, очернил наши души, лишив выбора, мы полностью подчиняемся ему, ничего этого не было бы, если бы ты его не впустила в этот мир, — сказала Мария.

Я почувствовала, как слезы покатились из моих глаз, мне было больно слышать это, но она была права.

— Что вы предлагаете? Сдаться и отдать душу дьяволу? — прошептала я.

— Да! Иначе он сделает еще хуже и еще больнее. Он все равно получит то, что так жаждет, ты только оттягиваешь этот момент и делаешь больнее себе. Присягни ему на верность, и тогда мы снова станем одной семьей, — сказала Мария, обняв меня.

В моей комнате возник Матвей, он посмотрел на моих детей и величественным тоном сказал.

— Оставьте меня с леди Милой наедине!

— Подумай! — подмигнула мне Мария, и они с Александром исчезли.

Я опустила глаза и не хотела смотреть на того, кто нанес мне душевную рану.

— Мила! Я удивлен! В тот момент, когда ты бросила в меня меч, я уловил в твоих глазах невероятный блеск, душа твоя буквально искрилась, и я еще больше хочу заполучить тебя. Почему ты не убила меня? — прошептал он, садясь рядом со мной, и убирая прядь волос с моего лица.

— А что бы это дало? Я простой человек, значит, ты бы появился в мире снова в другом ребенке рода Филиппа, а моя душа стала бы принадлежать тебе, ты бы получил то, что так хотел. Поэтому я лучше подожду, когда воин света убьет тебя, чтоб раз и на всегда отправить тебя в ад! — ответила я, взглянув в его глаза.

— Ты невероятно смелая, знаешь, я начинаю привыкать к твоей дерзости, и мне это нравится. Ты только подогреваешь мой интерес своим непокорным характером, своей силой духа. Я был уверен, что все эти казни сломают тебя, что ты воспользуешься мечем, что вина поглотит тебя, но ты сильнее, чем кажешься, — прошептал он, осторожно погладив мою щеку.

Кожа моя тут же засветилась, и рука дьявола стала дымиться.

— Когда я разрушу все твои надежды, смогу прикасаться к тебе, и тогда ты будешь моей! — сказал со страстью дьявол и исчез.

Так прошло три месяца в заточении. Дальше своей комнаты меня не выпускали и охраняли день и ночь. Что творилось в мире я не знала. Одной радостью было то, что ко мне часто приходили дети. Они были добры, рассказывали о себе, но стоило спросить что-то еще, они тут же исчезали. За это время во мне стала угасать надежда на спасение, я поняла, что за мной никто не придет. «Они правильно поступили, что выбрали Алексию, а не меня», — повторяла я сама себе.

Как обычно, проснулась рано, и вздрогнула, когда увидела на своей кровати сидящего мужчину. Спросонок мне сначала показалось, что это Бальтазар, но, когда глаза сфокусировались, я поняла, что это Александр. Я скучала по своему изменнику, и часто думала, как он, жив ли, вспоминает ли меня, или нашел себе кого-то нового.

— Ты меня напугал! Что ты тут делаешь? — удивилась я.

— Пока рядом нет Матвея, хочу задать тебе вопрос. Что ты со мной тогда сделала? — прошептал сын, с беспокойством смотря на меня.

— Ты, о чем? — не сразу поняла я.

— Когда несколько месяцев назад ты схватила меня за руку, я почувствовал внутри себя борьбу, с тех пор, я постоянно ощущаю жалость, сочувствие, милосердие, и мне это мешает исполнять волю повелителя, если он узнает, что я становлюсь добрым, он убьет меня, поэтому я ничего ему не сообщил о том событии, — признался Александр.

— Я не знаю, честно! В тот момент мне всей душой захотелось, чтобы ты был светлым и добрым, а не демоном, может, моя мечта исполнилась и в тебе проснулась хорошая половина души, — улыбнувшись, проговорила я.

— Так-так! Сэр Александр, что ты тут делаешь так рано? — услышали мы голос Матвея. Я вздрогнула. «Надеюсь, он не слышал наш разговор», — прошептал мой внутренний голос.

— Повелитель, я зашел узнать, как дела у леди Милы. И поинтересовался, не хотела бы она составить мне компанию на сегодняшнем балу. Думаю, она заслужила немного праздника, хотя бы за то, что хорошо вела себя все это время, находясь в плену.

«Я больше не пыталась сбежать, потому что поняла, что это бесполезно, и не хотела, чтобы из-за меня опять кто-то пострадал», — подумала я.

— Александр, а ты прав! Леди Мила могла бы нам составить компанию. У нас вечером будет бал-маскарад, так что придумай себе наряд и маску, — улыбаясь, заявил Матвей.

— Не знала, что дьявол тоже любит праздники, — усмехнулась я, смотря в глаза Матвею. Александр с опаской взглянул на правителя, а потом на меня. По его виду я поняла, что он боится Матвея, и был шокирован моими словами. Но я, как ни странно, видела перед собой просто прекрасного парня с гнилой душой, и никакого страха он во мне не вызывал.

Матвей искренне улыбнулся, и ближе подошел ко мне, заглянув своими голубыми глазами мне в душу. Нас притягивало друг к другу, но это было не влечение, ни желание, ни страсть, а какое-то необъяснимое чувство, не поддающееся объяснению.

— Представьте себе, леди Мила, и я люблю веселиться, не все же время мне убивать и уничтожать, это быстро надоедает, — прошептал дьявол, обжигая мою кожу своим дыханием.

— А вы точно дьявол? Что-то вы напоминаете мне обычного самодовольного, наглого, высокомерного, и просто злого правителя, таких на Пандоре раньше было много, — улыбнувшись, проговорила я.

— Не сомневайтесь в этом, леди Мила, просто я в человеческом теле, и оно делает меня сентиментальным, — рассмеявшись, сказал дьявол, — но скоро я докажу вам, что не зря все меня бояться.

Александр и Матвей исчезли, оставив меня одну. Мне не очень хотелось идти на праздник, который организовал сам дьявол. Но ради того, чтобы быть ближе к детям, я согласилась, и уже надоело сидеть взаперти.

Я стояла перед большим зеркалом в своей спальне и придумывала наряд. Я закрыла глаза и сосредоточилась, представляя каждую деталь своего образа. В отражении на меня смотрел ангел на половину черный, на половину белый. На спине аккуратные крылья, а на лице маска, прикрывающая только глаза. Платье было приталенным и расходилось волнами до самого пола. Волосы мои спадали локонами на шею и плечи. Я улыбнулась своему отражению.

Дверь моей спальни открылась, и на пороге появился мой сын Александр. Он был в серебристом костюме, с загадочной маской на лице. Только по одним алым глазам я бы его сразу узнала в толпе.