Пятая капля (СИ) - Татьяна Михайловна Сергеева Страница 26

— Вот про осиновый кол как раз самая настоящая правда, — серьёзно сказал Нойт, а потом, не удержавшись, добавил: — Впрочем, порода дерева значения не имеет, ключевое слово — кол.

— Опять издеваешься? — обиженно надула губы я.

— Ты сама всё время даёшь мне повод для этого, — с улыбкой ответил вампир.

Меня возмутило подобное заявление.

— Так, да? А я вот возьму и откажусь от обряда!

Я не знала ни что за обряд, участие в котором я пообещала Нойту, ни что за последствия у него будут, но ведь во сне это разве важно?

— А если я начну настаивать? — прошептал вампир прямо мне в ухо, его губы будто невзначай прошлись по самому краешку мочки, потом он осторожно, но весьма чувственно прикусил её зубами. Я едва не задохнулась от накативших ощущений.

И как он умудряется всего парой незначительных прикосновений ввергнуть меня в пучину эмоций? Даже во сне?

— Я… я буду сопротивляться, — собрав остаток сил, прошептала я.

— Сопротивляйся, так намного интереснее. Тем более мы оба знаем, что это только игра. Своё окончательное согласие ты уже дала.

Ладони Нойта переместились ниже, мои губы вновь были властно захвачены в плен. Я признала позорное поражение, теснее прижавшись к вампиру и обнимая его за шею.

— Значит, да? — Нойт освободил и себя, и меня от последних остатков одежды и навис надо мной.

— Да…

Едва я простонала последнее слово, Нойт жадно начал целовать моё лицо, шею, ключицу. Затем страсть накрыла с головой, и я уже не ощущала себя реальностью в этом мире, сходя с ума от мужских ласк. Чувственное наслаждение затопило разум, я выгнулась дугой в объятиях вампира, и в этот самый момент мою шею пронзила острая боль. Я вскрикнула и попыталась высвободиться, но мне не позволили даже шевельнуться, сдавив железным обручем рук. Боль начала резко нарастать, и вот она уже пульсировала не только в шее, но и в самом сердце.

— Сейчас всё пройдёт, потерпи немного.

Ответить я ничего не смогла, казалось, что кровь вскипела в моих жилах, я закричала во весь голос, и тут в моей голове будто что-то взорвалось, я потеряла сознание.

— Вот и хорошо, круг замкнулся, — сжав из последних сил камень, прошептал Нойт. Он облизал окровавленные губы, но сегодня живительная влага не дала ему никакой поддержки.

Вампир выпустил из рук обмякшее тело и обессиленно опустился рядом. Он выкачал почти всю свою магию, что использовал для поддержки своей избранницы. Если бы она была обычным вампиром, всё прошло бы намного проще и безболезненнее, но судьба не позволила ему расслабиться, посылая очередное испытание.

— Целый месяц я буду слабее ребёнка, на что я рассчитывал, принимая решение?

Нойтенштеггер чувствовал, как его тело сотрясает мышечная дрожь, это было намного хуже, чем в тот раз, когда его душу заключили в тело летучей мыши. Но он смог приспособиться тогда, значит, и сейчас преодолеет временные трудности. Если только у него хватит решимости на вторую часть плана…

— Всего пять минут, — сказал он себе, прикрывая глаза.

Очень хотелось спать, но обряд не был завершён должным образом. Нужно ещё одно усилие, последнее, но, казалось, невозможное. Вампир совершенно не представлял, как заставить себя действовать дальше.

— Ты должен, иначе все прежние страдания окажутся напрасными. Сдохнуть можно было и раньше, — попытался он убедить себя, громко произнеся подходящие случаю фразы.

Да, разум всё понимал, а вот тело подчиняться отказывалось.

— Ты должен, — прошептал вампир.

Пальцы, сначала неуверенно, потом всё твёрже снова начали сжимать камень, и опять перед глазами поплыло. Нойтенштеггер тряхнул головой, прогоняя дурноту. Взор немного прояснился, вампиру даже показалось, что и силы возвращаются. Вот теперь медлить нельзя. Надавив на скрытый в оправе тайный механизм, Нойтенштеггер высвободил острое тонкое лезвие и полоснул себя по запястью.

Кровь не хлынула ручьём, как полагалось бы ей в подобном случае. Контроль вампир держал крепко: одна-единственная густая капля выступила из пореза. Нойт тут же поднёс руку ко рту бессознательной девушки. Пришлось вытерпеть пару томительных мгновений, пока тягучая жидкость сорвалась с руки, но вампир справился и с этим. Порез почти сразу же затянулся, повинуясь магии.

— Кровь… к крови, жизнь… к жизни, — прохрипел вампир. Мир снова начал терять очертания, но Нойт не позволил утянуть себя в эту бездну, ведь осталось самое простое. Пальцы прошлись по кольцу правителя, вытягивая из него оставшуюся магию.

— Именем вечной тьмы повелеваю: да будет время не властно над жизнью!

Его снова скрутило. Так, что он готов был реветь в голос, сдерживая разрывающую внутренности боль. Но не отступил и не сдался.

Нойтенштеггер никогда прежде не тратил столько сил на, казалось бы, обыденное и несложное занятие, на одевание. Но сегодня пальцы не слушались, тело до сих пор била дрожь, а ведь как-то нужно ещё и возвращаться…

Вампир кое-как приподнял девушку, натягивая на неё пижамную рубашку, отдышался, потирая виски, затем надел на бессознательное тело и штаны. Хорошо, теперь только со своим гардеробом разобраться. С брюками Нойтенштеггер справился со второй попытки, на сапоги пришлось потратить времени гораздо больше, а вот застёгивать рубашку вампир не стал, приведёт себя в порядок потом, дома. Сейчас даже самая малая кроха силы может пригодиться.

Всё, нужно перемещаться.

Уйти, не попрощавшись, Нойт не смог. Он присел на краешек кровати, где так же бесчувственно лежала его кровная пара, и прошептал:

— Прости, что не могу разделить с тобой наш первый рассвет новой жизни, но я обещаю вернуться в срок.

Вот и всё. Теперь он навсегда связан с этой человечкой. И разорвать эту связь сможет только грань небытия, но вампир постарается приложить максимум усилий, чтобы не оказаться на ней. Теперь в его жизни появилась ещё одна ценность, ради которой стоит побороться.

Обряд завершён, и это самое главное.

Вампир нежно провёл ладонью по щеке жены, коротко поцеловал её в губы и раздавил в пальцах капсулу с кровью. Нойтенштеггер понимал, что перенос будет весьма болезненным, ведь своей магии в его жилах осталось лишь на активацию портала, но сейчас это было второстепенным.

Глава 26

Проснулась я с больной головой и привкусом крови во рту. Надо же, губу во сне прокусила, а потому и сны были соответствующие. Открыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого света, бившего в незанавешенное окно. Это что сегодня с солнцем? Так слепят его лучи, что больно. Проморгалась, потёрла глаза, вроде, зрение пришло в норму. Вылезать из постели совсем не хотелось: в теле была какая-то ленивая слабость.