Королева праха и боли - Лив Зандер Страница 26

– Пожалуйста, только не трон! – Я вцепилась в его спину, царапая едва зажившую рану вдоль позвоночника; ошметки кожи и плоти забивались мне под ногти. – О мог бог, пожалуйста! Только не трон!

– Почему нет? Разве ты не завела там друзей? – Он спешил по темному коридору, оставляя мокрые следы сперва на камне, потом на кости, а мои ладони все елозили по его влажной коже. – Я вплету твое тело в трон между ними так, что вы сможете шушукаться и перешептываться, ненавидеть и интриговать. Но одного ты никогда не сделаешь, моя возлюбленная жена, – не сбежишь от меня!

– Нет! – Я заколотила кулаками по его спине, по упругой, неподдающейся стене обнаженных мышц. – Я не замышляла побег!

– Нет? Ты не пыталась найти способ добраться до двора Междумыслия?

– Да, но…

– Может, чтобы разорвать оковы, связывающие твою душу? Или чтобы найти прибежище у создавшего их бога? Мне следовало догадаться в тот момент, когда ты назвала его хозяином… – Голос Еноша просто сочился ядом, отравляя мои мысли предательской паникой. – Жаждешь другого хозяина, маленькая? Какие сладкие глупости он нашептал тебе? Ах, Ада, должен тебя предупредить, у моего брата не все в порядке с головой.

– Как и у тебя! – заорала я, надрывая легкие. Перед глазами плыл черный туман, все вокруг мутилось. Что это, помост? О мой бог, о мой бог, о мой бог. – Я ношу твоего ребенка!

Он остановился так резко, что поднятая нога так и не опустилась на землю, а я с силой ударилась лицом о его спину.

Шмяк.

Лицо опалила боль.

Тронный зал оглашала мрачная симфония стонов, оханий, мычаний и завываний лорда Тарнема и Джоа. Но правда опять крошилась под гнетом гнили и разложения.

Енош не шевелился – вдох, другой, третий, и немногие оставшиеся во мне капли крови приливали к голове, топя кружащиеся мысли. Рассказать ему все? Ничего? Кое-что? А если я скажу ему…

– Я передумал. – Енош порывисто развернулся. – Это будет могила.

Глава 12

Ада

– Холодное – нет, ледяное! – отчаяние сковало мои суставы, а кончиков пальцев я вообще не чувствовала.

– Что?

– Разве ты не согласна с тем, что я всегда держу слово? – Пока Енош спускался с помоста, ноги его обтянули черные кожаные бриджи. – Я грозил тебе могилой, разве не так? На этот раз, маленькая, я не дрогну. Нет.

Едва не съехав с его скользкого плеча при внезапном повороте, я тщетно хватала ртом воздух:

– Нет! Ты не можешь этого сделать! Енош, пожалуйста! Только не могила! Нет! Орли лжет! Ребенок Ньялы не был… гххх… мххх.

Губы склеились, отказываясь разделяться.

Все мое мычание разбивалось о кожаную заплату.

Он заткнул мне рот.

Острый ужас вонзился мне в живот, проникая все глубже и глубже; кажется, мочевой пузырь собирался меня подвести. Паника билась в груди, точно сердце, слепленное из страха, подпрыгивая при каждом шаге Еноша, который нес меня… Куда? Куда он меня тащит? Наружу?

Черные и белые мушки прыгали перед моими глазами, множась с каждым сотрясением, мешая увидеть хоть что-то. Колотые раны в животе невыносимо жгло. Все вокруг расплывалось вместе с сознанием, бесконечно повторяясь снова и снова.

Кости. Лестницы. Кости. Мост. Кости.

Трупы.

Из коридоров за моей спиной хлынули дети. Они бежали за нами, маленькие тела на разных стадиях разложения, но у всех у них было кое-что общее.

Лопаты.

Дети волочили по земле белые костяные лопаты, и те громко скрежетали, особенно когда трупы обгоняли нас. Нет, этого не может быть. Только не могила!

– Разве я не был снисходительным, терпеливым мужем, разве не отгонял от тебя гниль? Сдерживал гнев, невзирая на все твои многочисленные прегрешения? – Из коридора, полного тьмы, Енош вынес меня в леденящий душу мрак ночи. – Ох, маленькая, я тебя предупреждал. Столько раз предупреждал тебя, но моя жена ведь не слушает.

Тело мое окаменело, а вот чувства обострились. Сладость весенних цветов злобной насмешкой щекотала нос. Влага оседала на обнаженных икрах, прямо под крепко держащими меня руками Еноша. Где я? О мой бог, что это за шум?

Уши мои уловили скрежет вгрызающихся в землю лопат. Близко. Еще ближе. Потом Енош резко остановился, повернулся – и я наконец увидела.

Волна ужаса захлестнула меня, пропитала все тело, вывела из строя легкие, утопила меня в море праведного страха. Совсем рядом со мной чернела глубокая могила, пустая, если не считать нескольких детей, все еще карабкающихся наружу, чтобы встать рядом с остальными около выкопанной кучи.

– Гхммм! – Я замолотила кулаками по спине Еноша, дергаясь и извиваясь так, что завопили раны в моем животе. – Мхммм… Ммм….

Енош спрыгнул в могилу, и я ударилась о его плечо – так сильно, что едва поняла, как он опустил меня на сырую холодную землю. Где-то гудели насекомые. Что-то скользнуло по моей лодыжке, мокрое, противное.

Нет, я должна выбраться отсюда. Должна…

– Тс-с-с… – Рука Еноша легла на мою грудь, пригвоздила меня к земле так, что какой-то корень вдавился в шею. Муж наклонился, приблизив губы к моему уху. – Семнадцать дней и ночей – вот то, что ты все еще должна мне. Могила станет твоим костром, всепоглощающим пламенем. Гниль, точно языки огня, будет вгрызаться в твою плоть.

– Ркххх! – Я корчилась под его ладонью и, едва он ослабил давление, обвила руками его шею, обхватила ногами талию. – Ххкммммх… ммммх…

– Отпусти меня.

Но я вцепилась сильнее, вжалась в него так, что суставы заломило, а хруст костяшек огласил ночь. Нет, я не отпущу. Не отпущу. Не…

– Даже сейчас… – Вздох сорвался с его губ, дрожащий вздох – дрожащий, как и прижатые к моей груди пальцы. – Даже сейчас я хочу заключить тебя в объятия… Холодный лживый труп.

Долгие секунды ничего не происходило. Ни один из нас не шевелился, только мелкий песок сыпался со стен могилы, да шлепались большие комья из-под ног выстроившихся по краям детей. Неужели он… колеблется?

Искра надежды вспыхнула в глубине моей души.

Пожалуйста, не отпускай меня! Держи! Обними!

Я провела рукой по его черным волосам, все еще влажным после источника, притянула к себе так, что его висок прижался к моему, а он все продолжал стоять на коленях над моим телом.

Нет, он этого не сделает.

Только не со мной.

Верно?

Енош подсунул ладонь под мою спину, но не поднял меня, хотя по напряжению его