Наталья Мамлеева - АММИАК. Под знаком близнецов (СИ) Страница 27

посудой. И тут вышли они. Винтик и Шпунтик современного мира. Я

подобрала упавшую челюсть и попыталась придать своему виду

отстраненный и не заинтересованный вид. Это были два брата-близнеца, оба

рыжие, с карими глазами с желтыми крапинками, в круглых огромных очках, джинсовых широких комбинезонах и больших ботинках шиномонтажников.

— Привет, — как можно дружелюбнее поздоровалась я, помахав рукой.

— Доброго времени суток, — ответили одновременно близнецы, открывая

холодильник.

— Там осталось немного супа, могу налить, — предложила я.

— Не стоит утруждаться, — помотали головой парни, взяв из холодильника

палку колбасы и сыр, и, забирая с собой нож и хлеб, отправились в свою

комнату.

— А как их зовут? — смотря вслед еще одним соседям, спросила я.

— А их обычно никто не зовет, — усмехнулся Андрей, пожав плечами, и

ушел к себе, а мне пришлось налить себе еще одну кружку чая и ждать, пока

Кира успокоится.

Встав ночью в три часа, я достала из сумки черную краску для бровей и

ресниц, проверила, спит ли Кира, помотав у нее над глазами ладонью, и

пошла в холл, где за кухонным столом принялась разводить краску. Долго это

не продлилось, поэтому я вошла в комнату Джейса, включила свет и

выдохнула, слегка затаив дыхание. Сердце забилось с сумасшедшей силой, практически ломая грудную клетку, когда я смотрела на умиротворенное лицо

безэмоционального брюнета. Ангел на моем право плече тянул меня назад, уберегал от дурного поступка, но его оппонент, чертенок, был другого

мнения, поэтому я твердо шагнула вперед, дабы совершить пакость для

собственной радости. Откинув длинноватую челку со лба Даньелза и

почувствовав легкий ток при прикосновении, я взяла кисточку и принялась

ваять свой шедевр. Полюбовавшись на свое творение и свой мелкий почерк, я

ужаснулась собственной выходке и вспомнила, сколько держится краска для

бровей и ресниц, но что сделано, то сделано. С ворчащим на правом плече

ангелом я покинула опочивальню профессора и отправилась досматривать

счастливые и спокойные сны.

Эти самые прекрасные сны, где меня в розовых облаках катал на себе

помесь пегаса с единорогом (такие вообще существуют?!), оборвал

истошный крик, доносившийся, кажется, из ванной. Я подскочила с кровати и

бросила взгляд на шкаф: найдет он меня там или нет? Несколько секунд

сомнений и я уже сижу в шкафу, прикрытая сменным постельным бельем.

Входная дверь с грохотом отлетает к стене, удивленный возглас Киры

разрезает тишину комнаты, а я затаиваю дыхание. В дверцу аккуратно

постучались, но я ответила, что меня тут нет, после чего услышала

заливистый смех Киры.

— Братишка, что у тебя на лбу? — сквозь смех спросила девушка, — "Руками

не трогать. Музейный экспонат. Собственность Рассветы". Как она еще все

это уместила у тебя на лбу?!

— Убью малявку, — прошипел в ответ сестре моя личная смерть, а потом

вновь постучался в шкаф, причем уже не так аккуратно, — выходи!

— Меня тут нет, — предприняла я попытку убедить его в своем отсутствии, но мужчина оказался не дурак (кто бы сомневался?!), поэтому не поверил.

А жаль! Именно поэтому дверцы шкафа открылись, и меня выволокли на

свет, и я обнаружила в руках у своего будущего мучителя странный и

непонравившийся мне предмет.

— А зачем тебе ножницы? Выбрось "каку", — решила образумить я ребенка, но, мне может так только показаться, малыш не уверовал в мои слова.

— Ну, уж нет, — осклабился профессор, после чего развернул меня к себе

спиной и намотал себе на кулак кончики моих длинных волос, и тут меня

осенило.

— Нет! Не надо! Только попробуй, и ты станешь моим врагом номер один!

Не надо, говорю! — но было поздно, около тридцати сантиметров моих волос

оказались на полу, введя меня в крайний ступор.

Я присела на корточки, сжав в руках упавшие светло-русые локоны и

слыша над собой тяжелое дыхание профессора, которого, кажется, первый

раз доводили до белого каления. У меня снесло крышу. Я вбежала в комнату

Джейса и бросилась к аквариуму с рыбками и решила их перекормить,

высыпав все содержимое первой попавшейся под руку банки с хлопьями.

Джейс вбежал за мной и схватился за свою голову, с безумием в глазах смотря

на меня.

— Дура! — крикнул он, после чего подошел ко мне ближе и перекинул через

свое плечо, перед этим нас по-обычному шибануло током, я, кажется, эту

энергию уже и замечать перестаю, словно родную стихию.

— Ааа! — закричала я, обнаружив в холле всех своих соседей, даже

удивленных Винтика и Шпунтика, покой коих мы умудрились нарушить. -

Куда ты меня тащишь?!

— Увидишь, — усмехнулся он, чуть подбросив меня на плече, как мешок

картошки, и потащил в коридор, потом по лестнице, где я уже замолчала, чтобы не привлекать лишнее внимание, которого и так было чрезвычайно

много.

— Козел! Ненавижу вас, профессор Даньелз! Я буду жаловаться! Хотя кому

жаловаться? Вашему отцу-ректору? Что ж за несправедливость-то такая? Да

на мою бедовую головушку? Хотя признаю, сама виновата была, не смогла

оставить все как есть, решила воспротивиться стандартам, — ворчала я под

периодическое улюлюканье вымышленных то ангела, то чертенка.

— Что ж ты такая вредная, а? Ведь я даже тебе ничего плохого не сделал, -

возражал мне преподаватель, вообще не обращая внимание на взгляды

студентов, которые видели полуобнаженную девицу, то есть меня в одной

хлопчатобумажной пижаме, и профессора, водрузившего на себя этакую

тяжесть. — Вообще не нормальная… рыбки-то тебе что сделали?

— Я была в состоянии аффекта! Тем более ничего страшного с твоими

рыбками от передозировки еды не случится.

— Это была не еда, глупая ты бошка. Это был сильнодействующее

снотворное, которое для них смертельно.

— Что?! — удивилась я, даже немного приподнявшись и оттолкнувшись от

спины моего мучителя. — Как это?!

— Ну… тебе этого лучше не знать.

— Ты хранил у себя квинтэссенцию?! Ее хранение запрещено в стенах

общежития!

— Замолчи или говори потише, — раздраженно посоветовал Джейс.

— Ты убил бедных рыбок! — воскликнула я.

— Я?! Это ты вообще-то сделала!

— Я этого не сделала бы, если бы там не стояли запрещенные препараты!

Так что это твоя вина, и не смей ее списывать на меня. Какое там это по счету