Обаятельный гарем желает познакомиться - Наталья Сергеевна Филимонова Страница 27

Я считаю, просто не каждый хороший дом может похвастаться таким талантливым гаремом.

— Это успех? Успех? Он ведь вызовет девочек на бис? — Маруф переживал шепотом, снова заламывая руки.

— Маруф, — я похлопала его по плечу. — Ты же родился в зенаильском гареме. Здесь не принято аплодировать и вызывать на бис.

— Да-а? — протянул он жалобно. — А как мы узнаем, успех это или провал?

— Хм, — я почесала бровь. — Все просто. Визирь как полномочный представитель халифа имеет право подписывать документы от его имени. У Заремы четкие инструкции. Вот если к утру он подпишет, не читая, все, что она ему подсунет, — это будет успех. Абсолютный!

Глава восьмая. О’кей, Мариам

Разумеется, это был успех! Абсолютный и безоговорочный. Хотя, сказать откровенно, сама я в такой исход практически не верила. Все-таки план был слишком шатким, основанным на массе допущений, да и визирь — прямо скажем, не мальчишка, чтобы поплыть и забыть обо всем. Да, я была готова к поражению.

Ничего смертельного, конечно, не произошло бы. Пришлось бы еще немного пободаться с визирем и законниками халифа, может быть, удалось бы выбить чуть лучшие условия… или все осталось бы по-прежнему, учитывая, что переговоры все равно бы вел Ирмаин. Справедливость бы не была восстановлена, но мы бы все равно уж точно не бедствовали.

Но попытаться-то я должна была!

…И, видимо, все же стоило больше верить в свои кадры. Зарема оказалась поистине бесценной… специалисткой!

Тем больше я рассвирепела, когда поняла, что ценные кадры у меня переманивают.

Зарема явилась на женскую половину рано утром и вломилась прямо ко мне в спальню — томная, слегка помятая и какая-то неприлично довольная.

— Вот, — она плюхнула бумаги прямо на кровать поверх моих ног.

— Он все подписал? — не веря себе, я подскочила и принялась перебирать бумаги. Да она волшебница!

— Конечно, — как-то рассеянно кивнула наложница и тут же, томно вздохнув, расплылась в мечтательной улыбке. — Ка-ако-ой мужчина!

У меня слегка полезли на лоб глаза.

— Ты о Саиде ай-Джарифе?!

— Да-а-а… к такому — хоть в гарем!

Ничего себе! На такой эффект я точно не рассчитывала. Хотя, конечно, визирь мужчина привлекательный, этого не отнять.

Все в той же прострации и с мечтательной улыбкой Зарема вышла из моих покоев, а я принялась одеваться. Дел, как всегда, невпроворот.

Для начала — я хотела выяснить все о Лейсан ай-Тану. Нам все равно нужна хотя бы еще одна младшая жена. Желательно — не такая проблемная, как Сафира. Так почему бы не эта несчастная девочка, которой действительно теперь не светит то, что здесь считается хорошей партией? Дома ее точно загнобят за то, что упустила визиря. Род Тану наверняка не отказался бы с ним породниться. Надо только узнать, отчего она на самом деле упала в обморок.

…Уже через несколько часов я за руку ввела крупно дрожащую девицу на нашу женскую половину.

Как оказалось, для обморока на смотринах у девицы были все основания.

Лейсан едва исполнилось 16, и ее, как и меня-Нилу, воспитывали как истинную благородную девицу, которая должна быть чиста не только телом, но и помыслами. То есть попросту держали в неведении обо всем, что касается отношений полов. Она реально понятия не имела, откуда берутся дети. Моей любознательности у нее не оказалось, так что и из книг она никогда ничего не выясняла. И даже на примере животных увидеть что-то, так сказать, наглядно у нее никогда не было ни единого шанса. Максимальная степень близости, которую она вообще могла себе вообразить — это взяться за руки.

А незадолго до смотрин мать Лейсан вдруг крупно поссорилась с одной из наложниц ее отца — редкой стервой, судя по всему. И в отместку наложница решила “раскрыть глаза” дочери соперницы.

Расписала она девчонке все в красках — от зачатия до деторождения. Причем по ее словам выходило, что мужчины только об этом и мечтают и получают удовольствие. А вот женщине исключительно противно и адски больно. Живое и подробное описание самого процесса не оставило в этом никаких сомнений.

На смотрины бедная девушка шла уже в предобморочном состоянии. А еще ее нешуточно мутило от всего, что она себе навоображала. И мужчин — вообще всех встреченных там мужчин — пугалась едва не до судорог, твердо понимая, что каждый из них в любой момент готов наброситься и сотворить с ней весь этот ужас.

В общем, когда визирь указал на нее — истерика и последующий обморок стали вполне закономерным итогом. Дома потом Лейсан выпороли, и со дня смотрин она оставалась заперта в своей комнате.

В общем… я сама себя десять раз мысленно обругала. Тоже мне, мать Тереза! Знаю, что всех не спасти и не пригреть. Но эту бедную девчонку мне стало жалко. По мнению родни, она своим поведением “опозорила семью”. Само собой, в высокий род Мируз, да еще за хороший калым, “бракованную” невесту отдали с радостью. И очень спешили передать ее — похоже, боялись, как бы господин советник халифа, которого я представляю, не передумал. Пышные свадьбы в Зенаиле не приняты — достаточно короткого обряда в храме всех богов или даже в придомовой часовне. Так что случилось все очень быстро и буднично.

Во избежание всяких непредвиденных ситуаций я сразу рассказала Лейсан о том, как живет наш необычный гарем. Правда, она, кажется, не слишком поверила — но бояться так сильно перестала. И еще чуть успокоилась, когда увидела Ирмаина, который с недовольным вздохом согласился буквально на бегу провести над ней обряд и тут же унесся снова в свою мастерскую. Какой-то у него там эксперимент дозревал.

Кажется, девушка понадеялась, что старик не станет ее сильно мучить. Впрочем, дрожать Лейсан не перестала — как и шарахаться от мужчин.

И только на женской половине — наконец расслабилась. Само собой, Рами и Маруфа она увидела — но так же само собой понимала, что на женской половине могут находиться только евнухи. А евнухи — не мужчины… они неопасны.

Ох, придется еще просветительские беседы вести с этим трепетным недоразумением. Хотя я даже не совсем уверена — стоит ли? Счастье в любви ей все равно не светит, как и никому из нас. Впрочем, оно ей и раньше не светило.

Явились мы с ней как раз к общему обеду — Айсылу уже расставляла тарелки. День выдался не