Ведьма без ковена (СИ) - Горенко Галина Страница 27

Бросив багаж, я вернулась на палубу желая насладиться сакральным моментом прощания с чужим, неизведанным мною, берегом. Ступив на Морскую звезду, я стала еще на шаг ближе к возвращению домой, но как бы мне хотелось задержаться в этом мире.

Если бы за нами не гонялись кровожадные упыри, уже нашедшие нам в своём воображении незатейливое применение с уклоном в смертельный садизм, а мама знала наверняка, что со мной всё в порядке, уверена Фортис раскрыл бы мне все свои тайны. Город был удивительный, а я словно ребенок, попавший в готический Диснейленд, умилялась и удивлялась, восхищалась и поражалась. И сейчас, провожая его взглядом, дала себе обещание вернуться.

Со второго взгляда судно производило более плачевное впечатление, чем издали. Везде была ржавчина, дощатая палуба была просолена и кое-где прогнила, да и пахло малоприятно: в воздухе смешивался горький аромат несвежей рыбы, забивающий ноздри тяжелый угольный дым и сладковатый до тошноты запах разложения, хотя скорее всего это обычное портовое амбре. Но при этом Звезда не скрипела, плавно качалась на мягких волнах, а вся команда явно знала дело и была на своих местах.

Несмотря на полночь причал был хорошо освещен и десятки людей сновали туда-сюда, два протяжных гудка и зычный бас «отдать швартовый» ознаменовали то, что мы готовы покинуть порт столицы континента. Волны били о борт немного нервным, шелестящим звуком, а едва я облокотилась на перила, следом за мной вышел Кирилл и укрыл мои плечи плюшевым пледом.

— Знаешь, — заговорил со мной светлый, — по правде говоря я сильно волновался. До последнего ждал погони.

— И я, но слава небу мы перелистнули эту страницу, — сказала я, глубоко втягивая вкусный, свежий воздух, казалось всего какие-то пять минут, как отплыли, а запах моря я готова была есть ложкой. Ночной город, простирающийся пред моим взором, был еще прекраснее, разноцветные огни расцвечивали его, делая загадочным и удивительно нарядным, как празднично украшенные витрины на Рождество.

Вдруг мою щеку обожгло теплым дыханием, а сам светлый облокотился на меня расставив руки так, что его сильные ладони касались моих. Его губы практически целовали меня в чувствительное местечко пониже правой мочки, поднимая тонкие волоски на шее и посылая возбужденные мурашки в хаотичный пляс.

От него пахло лаймом и вереском, а горячее тело, согревающее меня лучше любой шерсти, прижималось ко мне непозволительно тесно. Меня резко бросило в жар, ослепляя внезапно ударившей молнией похоти. Колени подогнулись, я закрыла глаза и глубоко вдохнула, силясь подавить бушующие гормоны. Несмотря на несколько слоев ткани я буквально почувствовала, как, Кирилл рад меня видеть.

— Даша, прости меня, — услышала я хриплый голос. Низкий, с мягкой, мурчащей «р», — я наорал на тебя тогда, в кабинете… — В каком, к чертям кабинете? Если он не отодвинется, я наброшусь на него прямо на палубе этого сомнительного корыта и изнасилую. И даже немногочисленные свидетели не будут для моей похоти существенной проблемой. Он переплел свои горячие пальцы с моими ледяными, притянув еще сильнее к твердой груди мою безвольную тушку, и наконец-то прижался теплыми губами к мочке. Я выдохнула, и зажмурилась еще сильнее, вслушиваясь в свои ощущения. — Скажи, у меня есть шанс или…или у вас с Илаей всё серьезно?

Меня словно окунули в ледяную прорубь, шатен не смог бы выбрать лучшего способа, чтобы привести в чувство. А тем временем Кирилл так же плавно отодвинулся и продолжил: — Ушёл, интересно, что ему нужно было?

— Кто, — захрипела я. Потом прочистила горло и повторила вопрос. — Кто ушел?

— Капитан. Видимо хотел что-то спросить, но думаю в нашем случае, будет лучше поговорить с ним завтра, все же мы значительно отдалимся от Фортиса и так будет безопаснее.

То есть я вот тут сейчас чуть было не отдалась в умелые руки пылая страстью, а это была всего лишь работа на публику, во избежание разоблачения нас как супружеской пары. Мне почему-то стало так обидно, хотя, здраво размышляя, я понимала, что являюсь идеальной визуализацией к выражению «сама подумала, сама обиделась», но уже ничего с собой поделать не могла. Я запрыгнула на поезд оскорбленных и униженных, который мчится в долину Кровная обида, и на всех парах понеслась в каюту.

Спать.

Никогда не думала, что буду страдать от морской болезни, и вот она я, склонилась над клозетом и отдаю ему последнее, что посмело задержаться в моём желудке.

Мокрая испарина покрывает мой лоб, колени трясутся, а желудок сжимается в тошнотворных спазмах, и помимо того, что я с трудом мирюсь с такой стороной едва начавшегося путешествия, меня просто невыносимо бесило то, что каждый мой позыв и отсюда стон, сопровождался виновато-обеспокоенным лицом светлого, мелькающего в проеме.

Да скройся же ты. Как жаль, что на дверце нет щеколды.

Обессиленная я уснула, и то только после того, как Кирилл что-то сделал. Его горячие пальцы едва ли касались моего солнечного сплетения, бледные искры сорвались с пальцев, обжигая, но даря облегчение. Он постоянно повторял, что ему жаль, так как лекарь из него тот еще, и под этот тихий, неспешный рокот я и вырубилась.

Что-то щекотало мне губы, я уворачивалась, но легкие, словно пух, касания не прекращались. Открыв глаза и отплевываясь от шерсти, я потянула за призывно торчащее ухо и сняла свернувшегося в калач фенька с груди, поборов желание сжать зубы на пушистом хвосте, который и лез мне в рот всё это время. Свивший гнездо на моих первых девяносто зверь тихо заворчал, а я, стараясь не разбудить ворчуна, положила его на подушку.

Рядом со мной, буквально закуклившись в одеяло, спал Кирилл. Я постаралась не разбудить обоих и тихо добралась до ванной комнаты что бы освежиться, а затем накинув теплое пальто на плечи — отправилась на палубу.

Сказать, что у меня был шок и я обалдела, это всё равно, что вежливо промолчать. Вчерашнее ржавое корыто, которое вызывало мои опасения в том, что мы-таки доплывем до МагКонтинента преобразилось словно по волшебству. Хотя, о чем это я? Судя по всему, без магии тут не обошлось, как говорил Кирилл капитан маг-стихийник, и судя по тому, что я вижу сейчас, он не водник, а воздушник. Ну или как там это правильно называется.

Полуразвалившийся баркас, который сразу мало напоминал пассажирское судно преобразился в летучий голландец и оставляя за собой голубоватый след дыма и негромкий гул мерно работающего двигателя, довольно быстро плыл по небу метрах в двадцати от воды. Я, разинув рот, пялилась по сторонам, не в силах скрыть своего изумления. Теперь понятно почему меня перестало тошнить, и утром я почувствовала себя великолепно, все просто — мы не плывем, мы летим.

Я медленно, словно все еще во сне, повернулась, желая сообщить радостную новость светлому, думаю он будет в таком же восторге, как и я. Никогда не летала на воздушном шаре или параплане, и сейчас чувствовала такой ничем не прикрытый, такой не замутненный кайф, что хотелось поделиться этим невероятным, потрясающем ощущением с «мужем».

Облокотившись на перила всего в метре от меня, словно ожидая некоторое время, пока я смогу адекватно воспринимать реальность, стоял капитан. Мужчине было около пятидесяти на вид, но с этими магами черт их раздерет, ему вполне может быть двести, ширококостный, с коротким седоватым ёжиком, и глубокими морщинами на серьезном лице.

Колоритный такой.

И вдруг, этот закаленный ветрами и морями маг, достает из кармана пальто чупа-чупс, шурша оберткой, разворачивает и засовывает сладкую радость в рот, на миг прикрывая в восторге глаза, как будто эта конфета, это самое вкусное, что он ел за всю жизнь.

— Виноградная, — выдохнул тот, — хочешь?

И вновь запустив руку в карман, достал несколько леденцов на палке и протянул мне на пяток штук на выбор. Я любила апельсиновые и выбрала именно его.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Не буду ходить вокруг да около, мадам, — ого, никакого выхода из-за печки, сразу правду в глаз. — Я знаю, что вы с супругом не те, за кого себя выдаете. И по большому счету мне плевать.