Серебряный туман (ЛП) - Вильденштейн Оливия Страница 27

Никто ей не ответил, но я чувствовала тяжесть взгляда Эйса. Каджике было слишком больно, чтобы смотреть на меня. Вероятно, он даже не осознавал, что происходит вокруг него.

— Покажи мне свою руку, — сказала я.

Но он держал её подальше.

— Она исцеляется.

Кровь перестала сочиться. Точно так же, как я исцелилась в Раддингтоне, когда фейри обжег мне руку, кожа Каджики снова срослась. Вскоре порезы эльфийских стражников превратились в простые бледные линии. А потом они исчезли. И всё же Каджика продолжал нянчить свою руку.

— Болит? — спросила я, пытаясь сдвинуть его пальцы.

Его дикие глаза светились почти красным в темноте, но его взгляд был направлен не на меня.

Он был направлен на Лили.

Она попятилась.

Когда я встала на ноги, которые казались сладкой ватой, Каджика прорычал:

— Для моей защиты?

Эйс подошел и встал между охотником и его сестрой.

— Что случилось?

— Она пометила меня, вот что случилось!

Каджика отпустил запястье, на котором светилась буква «W».

Лили сжала свои бледные пальцы, чтобы остановить сияние, исходящее от её ладони.

— Перестань говорить, что это для моей защиты! Вы, паганы, ничего не делаете для других. Всё, что вы делаете, вы делаете для себя.

Я нахмурилась.

— Никто не говорит, что это для твоей защиты.

— Лили… — начал Каджика, но замолчал.

Мой взгляд метался между фейри и охотником. Неужели Лили показывала ему? Понимал ли Каджика язык жестов?

Руки Лили были крепко прижаты к её бедрам.

Тихие слова дрожали в чёрном воздухе, сопровождаемые тяжелыми взглядами.

— Что, чёрт возьми, происходит? И что ещё более важно, где твои маленькие светлячки? — спросила Элис.

— Я отправил их домой, — сказал Эйс.

— Я надеюсь, ты сказал им, чтобы они больше не показывали свои тухлые рожи рядом с Роуэном, — выплюнула Элис. — Если, конечно, они хотят сохранить свои тухлые рожи.

— Отдайте мне Пьетро, и я скажу им, чтобы они держались на расстоянии.

Элис покачала головой, её короткие, как у мальчика, волосы развевались вокруг лица.

— Тогда отведи меня к нему, — поза Эйса была такой жесткой, что он напоминал мраморную статую.

— Я не отвечаю перед паганами.

— Каджика, скажи своей маленькой подруге-охотнице, чтобы она освободила моего человека, или, да помогут мне небеса, я скажу лусионага, что сезон на охотников открыт.

Каджика, казалось, даже не слушал. Он продолжал смотреть на Лили, чьи глаза стали такими же широкими, как луна.

Мой лоб покрылся морщинами, когда он поднялся и сделал шаг к фейри, которая съёжилась за своим братом.

— Не смей трогать мою сестру, — прорычал Эйс.

— Убери свою метку. — Каджика зажал ладонями уши. — Убери свою метку, пока я не сошел с ума!

— Это невозможно удалить, Каджика, — я посмотрела на Эйса. — Я пыталась.

Эйс секунду выдерживал мой пристальный взгляд, но затем отвёл глаза, сжав челюсти в непреклонную линию.

Каджика так сильно зажмурил глаза, что всё его лицо сморщилось.

— Что ты со мной сделала?

На лице Лили был написан страх.

— Прекрати это, Каджика. Перестань кричать на неё, — сказала я.

— Ты не понимаешь, что она сделала!

— Да, я знаю. Я тоже помечена — я показала ему свою руку на случай, если он забыл. Однако метка не вспыхивала — на этот раз.

— Это не одно и то же, — он попятился, но внезапно остановился. — Или нет?

Я нахмурилась, не понимая его вопроса.

Как резинки, его глаза метнулись к Лили, прежде чем снова закрыться. Он издал звук, похожий на крик животного, страдающего от боли, а затем бросился бежать по пляжу. Когда я снова повернулась к Лили, она дрожащими руками что-то показывала своему брату.

Элис начала поворачиваться в том направлении, куда убежал Каджика.

— Отведи меня к Пьетро, — сказал ей Эйс.

— Он в заброшенном домике рядом с кладбищем. Иди и найди его сам, — прорычала она. — Ты можешь забрать его оттуда. Извини, сорвать его. Я слышала, что вы превращаетесь в цветы, когда умираете, но я должна была увидеть это, чтобы поверить в это.

— Что? — голос Эйса вибрировал в моих костях. — Ты убила его?

Элис уставилась на него своими змеиными глазами, а затем бросилась бежать, но Эйс подлетел к ней и швырнул ей в лицо свою мерцающую пыль. Она застыла. Её тело сжалось, упало и задрожало, как таракан. А потом она потянулась. Она поднялась на колени, и её снова вырвало. Она начала убегать, но упала лицом в лужу рвоты, которая тонула в песке.

Я резко обернулась.

— Эйс, остановись. Остановись, или эта вражда никогда не закончится.

Я подняла ладони к его лицу и прижала их к его горячей, щетинистой коже, чтобы заставить его посмотреть на меня.

Когда он это сделал, его глаза блестели от жажды крови.

— Если что-нибудь случится с моей сестрой, умрёт ещё один охотник. Возможно, на этот раз это будешь ты.

Он вырвал своё лицо из моих холодных, холодных рук и взмыл в небо.

У меня поплыло в глазах. Я прижала к ним тыльную сторону ладоней, когда упала на пляж. Чья-то рука скользнула по моему колену. Я открыла свои воспалённые глаза. Лили стояла на коленях рядом со мной, протягивая свой телефон.

«Хочешь, чтобы я сожгла её тело?»

— Она действительно мертва? — прохрипела я.

Лили кивнула.

Я проглотила «нет», пульсирующее у меня во рту. Как я могла объяснить смерть Элис своему отцу? Каджике? Какую месть охотники нанесут фейри — Эйсу — если обнаружат, что он отравил её пылью?

Поэтому я кивнула, и Лили поднялась на ноги и подошла к скрюченному телу. Голубое пламя вспыхнуло на её коже, а затем метнулось к Элис, покрывая её тело пламенем, которое пожирало её одежду, а затем её фигуру, пока тела больше не осталось, только пепел на песке. Бледный пепел, который не превратился бы в памятное растение. Бледный пепел, который будет сметён в озеро. Он опустился бы на дно, как ил.

Я вздрогнула, застыв от ужаса от того, чему только что стала свидетельницей, застыв от жестокого возмездия Эйса и безжалостного предупреждения. Я затряслась сильнее.

Лили вернулась ко мне. Присел передо мной на корточки. Подняла свой телефон.

«Он никогда бы не убил тебя, Кэт».

Смех и оглушительная музыка кружились вокруг нас. Эти звуки звучали так неправильно.

«Кэт, он этого не сделает. Пьетро был одним из его ближайших друзей».

Тем больше причин убить меня. Пьетро умер из-за меня. Я молилась, чтобы ошиблась, но я почувствовала яд в дыхании Эйса.

«Пойдём домой».

Дом. Она считала мой дом своим домом. Эта мысль ударила по моим бурлящим эмоциям.

— Я никому не позволю причинить тебе боль, Лили, — и не потому, что я не хотела умирать — чего я не хотела, а потому, что то, что произошло сегодня вечером, никоим образом не было её виной.

Во всяком случае, она спасла Каджику, пометив его.

Даже если это привело его в ярость.

Я позволила ей держать меня за руку, пока мы шли обратно к вечеринке Касс. Я была рада поддержке. Когда мы направились к толпе, я поняла, что не просила Лили спасти Элис. Может быть, она могла бы призвать её душу обратно. Сделало ли это меня соучастником её убийства? Мой живот скрутило, как волны ранее, и тошнота подкатила к горлу и попала в рот. Я отвернулась от Лили и опорожнила желудок. Слёзы кололи мои глаза, как иглы.

Горло обожгло огнём, я сглотнула.

Лили погладила меня по руке, что вызвало ещё больше слёз, потому что моя мать делала то же самое, когда я болела.

Я потёрла руками опухшие глаза.

— Почему Каджика так разозлился на тебя?

Она взглянула на меня, прикусила губу, затем посмотрела на спокойный прибой, усеянный сумасшедшими завсегдатаями вечеринок. Вода заморозила бы их пьяные задницы, если бы они не были осторожны.

Телефон Лили появился перед моими глазами, слишком яркий в темноте. Я прищурилась, чтобы прочесть её слова, но затем мой прищур превратился в пристальный взгляд широко раскрытых глаз.