Невеста с огоньком, или Герцог с дымком (СИ) - Княжина Елена Страница 27

– Но я не трогал ее сестру!

– Ну так поезжай в Эшер, отомсти. Это ведь ланта Экарте испортила тебе первую брачную ночь, а не ты ей, верно?

Внутри все залило равнодушием, но знакомый холод вновь сменился пожаром. Словно кто-то кидал Нетфорда то в ледяную прорубь, то в кипящую купель. Не давая и секунды, чтобы привыкнуть.

– Ей следовало прийти ко мне, как обещала. Меня… Меня чуть не разорвало от желания, когда увидел Эллайну в том коридоре, мокрую и горячую! – признался брат, и в его глазах впервые за утро появился голодный блеск. – Как можно это вынести? Как ты выносил со своей женой?

– Не помню, – дернул плечом.

Нэд действительно не помнил, как он выносил. Не знал даже, что что-то выносить положено… После церемонии просто ждал, когда объявят ритуал в саду. Ни разу не навестил крыло лже-невесты и не изволил предложить самозванке прогулку.

Побеседуй он с ней хоть немного – наверняка почуял бы подлог. Понял бы по речи, что она не благородных кровей… Может, даже вспомнил бы истинное лицо перепуганной девчонки, подпалившей скатерть в день помолвки?

– Дрянные суеверия, традиции… Я не приспособлен к столь длительному ожиданию, – страдальчески скривился Эйд. – Приди она ко мне той ночью, я бы…

– Испортил все еще сильнее, – договорил холодно за разгоряченного брата. – Поезжай, поезжай в Эшер, успокой свою уязвленную гордость… Азара придется тебе по вкусу. Темно-рыжая, статная, гордая, все как ты любишь. Ты без труда соблазнишь графскую дочку.

Нетфорд раздражался все сильнее, вспыхивал все ярче. Чужой огонь, обжегший его изнутри, распалял эмоции.

– Что ж ты ее не привез? Эту Азару? – обиженно протянул брат. – Будто себе жену выбирал!

– Я выбирал сильный дар. Это наш долг и наша жертва.

– Жертва!

– Ты хоть на секунду задумался о том, что испытала твоя жена?

– А должен? – взгляд Эйдана помутнел, подернулся серым туманом.

– Утром объявили Великую ночь, вечером Лир притащил ее раненого супруга. А после девчонку вытолкнули в сад – к чужому, неприятному, пугающему мужчине. Она спасла весь Ташер, но боится глядеть в глаза собственному мужу…

Силы вдруг оставили Эйда, и он камнем завалился на подушку. Простонал что-то о невыносимой слабости и дрянных прогнозах лекаря. О желанной близости, о которой и грезить пока не стоит.

Нэд вернул штору на окно, задернул плотнее, защищая младшего брата от слепящего снега. И колючей правды.

– Хоть скажи, какая она на вкус. Скажи, какая… – потребовал шепотом Эйдан, вновь начиная бредить.

Сладкая, как вархово благословение. Пахнущая молодостью, свежестью, морем и дикими ягодами. С бархатной светлой кожей и голубыми льдинками глаз, с ямочками у вкусных губ, в чем-то южном, ажурном, золотом…

Дурманящая робостью и невинностью, пьянящая внезапным доверием, восторгающая нежданной храбростью. Искрящая, жаркая, перепуганная… Такая теплая, что снег таял, не долетая до алтаря. Спасение севера. И его погибель.

– Я не запомнил, – сухо бросил Нэд, отходя к двери. – Это просто обряд, брат. Я не задумывался ни о чем, кроме долга. Пробовать свою жену на вкус ты будешь сам… когда окрепнешь.

Глава 13

Эллайна

– Сегодня сир Эйдан снова совершает прогулку по внутренней оранжерее, – щебетала Пилар, прямо на мне подшивая длинный шерстяной подол. – Целитель Эверхар настоял, чтобы младший герцог почаще выбирался из покоев и разминал ноги.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – покосилась на девушку, утыканную булавками на манер морского ежа.

– Вы знаете зачем, леди Эль, – буркнула портниха и сдула светлую челку с пытливых глаз.

– Я не пойду, – сглотнула судорожно. – Достаточно с меня унижений. Этот ваш север…

Этот их север!

Нет, я не рассчитывала на гостеприимство, пробираясь изнаночными тропами в Ташер. Помнила, как не любят тут южан. Чего я не ожидала – так это того, что стану женой мужчины, не желающего меня видеть!

Хотя стоило бы догадаться в первую встречу… И во вторую… Этот северный ветер поистине переменчив. И не готов приносить жертвы, что бы об этом ни думала леди Кет.

– Так и будете тут сидеть, сложив лапки, как россоха, завидевшая хищника? – с укором пробурчала Пилар, споро подбивая плотный подол меховым кантом.

– Я лучше прогуляюсь снаружи. К конюшням или… или еще куда.

– Снаружи! – рассмеялась девушка и, бросив мех, подбежала к высокому окну.

Светло-голубая вуаль, струившаяся с карниза под потолком, пропускала свет, но не давала представления о погоде. Пилар откинула ткань, обнажая пейзаж… Негостеприимный, пугающий, как сам север!

За окном кружила вьюга. Снежные хлопья размером с девичий кулак взлетали, ведомые бешеным ветром, закручивались в небольшие смерчи и оседали на землю. Из-за этой белой круговерти было не разглядеть ни сторожевых башен, ни огненных чаш, ни острых макушек хрустального храма. Ничего. Только белоснежная бесконечность, набитая холодной ватой.

– Ох… – я осела в широкое кресло, расшитое синими розами и черными вензельками.

С ритуала в саду минуло уж несколько дней, а я все никак не могла привыкнуть к новой спальне. Меня переселили в супружеские покои – с широкой кроватью под тяжелым голубым балдахином. С массивной мебелью, высоким книжным шкафом, картинами в глубоких нишах, парой огненных чаш, рассеивающих мрак… Комната была слишком большой для одного, но Эйдан не спешил составлять мне компанию.

Мое сомнительное положение – замужней дамы без мужа – вызывало неловкость решительно у всех. Будто даже стены герцогского замка знали, что Эйдан Красивый не изволил скрепить наш брак. И одни боги ведали, что стало тому причиной – временный запрет целителя или окончательная неприязнь супруга.

Согласно загогулине на ладони, я была уже Эквенор. Или все еще Экарте? Варх знает ташерские традиции! Чувствовалось, что даже прислужницы не понимают, как ко мне обращаться.

– Хорошо, – решительно кивнула своему отражению. – Я схожу в оранжерею. Но эта попытка будет последней!

– Вот и умница, леди Эль, – с одобрением протянула Пилар, завершая шитье.

Я никогда не была гордячкой, как Азара. Но потрепанное южное достоинство булькало внутри, брыкалось возмущенно, когда я спускалась к оранжереям.

***

С того самого утра, когда я, растеряв всю свою степенность, разревелась на полу у нижних покоев, оба герцога взялись меня избегать. Они игнорировали семейные завтраки в замковой столовой, не заходили в крыло, где располагались супружеские покои младшего Эквенора, закрывались в тренажерном зале на все замки…

Эйдан, временами бродивший по внутреннему зимнему садику в компании целителя и отцовской трости, завидев меня, отводил глаза. И, постанывая от боли, быстро скрывался на какой-то из дорожек. Сначала думалось, что муж боится, что я увижу его таким – немощным, старчески охающим, едва переставляющим ноги.

Пусть и Красивым, да. Аристократически бледным, с обострившимися скулами на похудевшем лице, с бездонными зрачками серых глаз, с интригующей ямочкой на подбородке… Замотанным в шелковое серебристо-белое одеяние, расшитое цветами и листиками.

Но потом я пришла к неутешительному выводу: он сам не жаждет меня видеть. И не только он!

Сир Нетфорд тоже более не наталкивался на меня – ни в библиотеке, ни в конюшне, куда я забегала проведать Айка и старика Браксаарда… Даже в домике Талии он не появлялся: я трижды ходила туда скоротать вечер.

Зимой темнело быстро, и нелла Фонтиера расставляла небольшие чашки с огоньками по всей гостиной. Талия выплетала из розовой шерсти и деревянных бусин всякую ерунду, сооружала маленькие букетики из сушеных травок и перьев.

Порой девочка пугала меня тяжелым, взрослым, понимающим взглядом. Словно догадывалась, какая горечь разлилась на моей душе. Но почти сразу виновато улыбалась и отворачивалась, начиная о чем-то сумбурно лепетать.

Этот домик за конюшней был единственным местом, где на «огненную южанку» не смотрели косо. Вчера нелла Фонтиера учила меня выпекать ташерские таппы – горячие открытые булочки с начинкой из сыра, кореньев и пряностей. Старик Нхар, привезенный прежним герцогом из Анжара, показывал красочные приемы природной магии. Поднимал ростки увядшей рассады, испугавшейся холодов.