Анна Гаврилова - Путь долга и любви (СИ) Страница 28

   Кир придвинулся и потянулся к губам. Намерения были более чем очевидны, и наши желания совпадали от и до, но я приставила к губам боевика пальчик и сказала:

   - Я требую объяснений.

   Пальчик был поцелован, причём так, что по коже снова мурашки побежали, и вообще... меня в жар бросило.

   - Кир... - протянула укоризненно. - Кирстен, даже не пытайся отвертеться.

   - Это допрос?

   - Допрос, - не стала отпираться я. - И если хочешь избежать пыток, то...

   Меня одарили ещё одним взглядом, на сей раз жгучим!

   - Любимая, я заинтригован... - прошептал Кир, а я...

   Дохлый тролль! Вот теперь действительно краской залилась. Вся! До кончиков волос и ногтей!

   Просто мне излияния графини Ларре вспомнились. Навязанная то ли отцом, то ли Ридом компаньонка, рассказывая о постели, не стеснялась. Ей было мало сообщить о том, что в объятиях мужчины невероятно комфортно, блондинка пошла дальше - поведала, что у этой медали есть ещё одна сторона. Рассказала, мол если на руках мужчины застегнуть кандальные браслеты, то... можно многого добиться.

   В тот момент рассуждения Ларре показались жутко пошлыми. Но теперь, когда представила на месте прикованного мужчины Кира...

   - Не дождёшься! - выпалила я.

   Кирстен ничуточки не расстроился, но взгляд... взгляд стал стократ хитрей. Боевик посерьёзнел лишь в тот момент, когда я повторила, причём строго:

   - Любимый, я требую объяснений.

   - Ладно. - Он шумно выдохнул и признал: - Доводить тебя до обморока никто не хотел, но встреча с целителем была запланирована.

   - То есть?

   - После подписания договора намечался небольшой банкет. В твой бокал было подмешано безобидное зелье, вызывающее чрезмерную бледность и лёгкую дурноту. Ну а тот, кто должен был заметить, что гостье нездоровится и отвести её к целителю, находился рядом.

   Проныра! Нет, ну ведь действительно проныра! Куда там рыночным ловкачам?

   - А если бы я взбрыкнула? Если бы я вас разоблачила?

   - Я бы умер от горя.

   Он сказал, а я поняла главное - вариант моего несогласия просто не рассматривался. Дохлый тролль, неужели я настолько предсказуема? Впрочем, узнав о роли дурборцев в перевороте в Верилии, поступить иначе действительно не могла.

   - Спасибо, - прошептала я.

   Кир снова потянулся к губам и в этот раз я не отпрянула. Жар его прикосновения опалил, мир привычно поплыл и закружился, а вместе с головокружением пришла новая волна осознания.

   Вспомнилась мужская общага. Вечер, когда впервые пришла в комнату синеглазого сокурсника, когда рыдала у него на руках, а он гладил по голове и шептал, что всё будет хорошо. Он уже тогда знал кто я! А ещё... Кирстен знал, что отвечая на вопросы об отце, я лгу. И Кир прощал эту ложь.

   О Всевышний! Но ведь помимо этого Кир знал и другое. Например о том, что я - потенциальный козырь в борьбе за трон Верилии. Об отношении Вонгарда к господину Форану Кирстену так же было известно. И о том, как изменится мой статус в случае победы отца... Дохлый тролль, да он знал обо всём!

   - Как давно ты меня раскрыл? - прерывая самый сладкий из всех поцелуев, выдохнула я.

   - Ну... день на третий-четвёртый.

   Это был удар ниже пояса. Фол! Полный и абсолютный.

   - Что? - переспросила ошарашено.

   Брюнет дёрнул плечом, потом не выдержал - приподнялся, навис надо мной, уперев руки в мою же подушку. На губах боевика играла лёгкая, тёплая улыбка, от которой снова начала кружиться голова.

   - Любимая, ну к чему эти расспросы? Всё позади, всё уже случилось...

   - Кирстен, ты... ты...

   Нет, слов у меня не нашлось. Назвать лгуном? Так ведь я тоже хороша. Возмутиться его поведением? А толку? Кирстен прав - всё уже позади, и смысла предъявлять претензии попросту нет. Но это не мешает чувствовать себя полной, абсолютной дурой!

   - Если бы ты сразу сказал кто ты, мы бы смогли избежать множества проблем.

   - Например? - поинтересовался брюнет. Смотрел в этот миг только на мои губы. Причём пристально смотрел, завораживающе.

   - История в библиотеке... - выдохнула я.

   Меня одарили очередной тёплой улыбкой, спросили тихо:

   - Сама-то в это веришь?

   Я не верила. Более того, я точно знала - если бы Кир выложил все карты, раскрыл своё инкогнито, я бы сбежала из академии тотчас.

   - А как так вышло, что никто из студиозусов и преподов за столько лет не узнал в тебе младшего сына короля?

   - Ну почему никто? - продолжая гипнотизировать мои губы, отозвался Кир. - Морвен и Ликси знали.

   Ох уж этот Морвен! Помню-помню, намёки, которыми сыпал ректор. Помню, как убеждал, что отношения с синеглазым боевиком для меня опасны. Дохлый тролль, какое счастье, что Жабе не хватило духу сказать чем именно!

   А Ликси? Ведь чувствовала, что именно из-за Кирстена гоблинообразный препод перестал ко мне придираться. Что ж, Ликси тоже винить не в чем.

   - А остальные? - продолжала упорствовать я. - Ты пять с половиной лет в академии провёл. Неужели никто из сокурсников не заподозрил? Они же дурборцы, они должны знать о семье своего монарха...

   - Любимая, поверь, я сделал всё, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, что принадлежу к роду Донтор.

   Я не верила, я знала, что это действительно так. Принц Теридан всегда прятался от вспышек фотографических аппаратов, избегал светских приёмов, и слухи о нём ходили самые разные. С точки зрения нормального человека, поведение младшего сына короля Вонгарда было откровенно странным. С точки зрения сохранения инкогнито - разумным и закономерным.

   - Чудовище, - выдохнула я.

   - Люблю тебя, - прошептал Кир.

   И снова его губы касаются моих. Легко, почти невесомо. А я пьянею и не могу сопротивляться этой мимолётной, почти целомудренной ласке.

   Почему "почти"? Да просто одеяло давно съехало вниз, а ночная сорочка настолько тонкая, что чувствую жар его тела... и это несмотря на то, что Кир опирается на руки, и совсем не стремится стать ближе.

   А я хочу! О Богиня, как же я хочу этой близости. Хочу вдыхать аромат его парфюма, ощущать бархатистое тепло его кожи, плавиться от других - невероятно горячих, жадных поцелуев. Хочу его. Всего!

   Вопросы, которые минуту назад жгли язык, из головы выдуло. Остался только один, но самый важный:

   - Что теперь будет, Кир? Что будет с нами?