Ведьма для вождя (СИ) - Черникова Любовь Страница 28

Тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли. Это что же, так моя психика от перегруза защищается? Перенаправляет мысли в иное, более приятное русло?

— Лайани, тебе нечего больше бояться. Я же сказал, что не причиню тебе вред, и не позволю это сделать никому. Даже Кан Кунту, чтобы ему, предателю, побед до конца жизни не увидеть.

Голос хрогана изменил тембр, заставляя мои плечи и спину покрываться мурашками. Раньше я только читала про такое, но не верила, что это бывает, и вот. Рамм эд Торро коснулся пальцем моего плеча, провел по коже вниз, заставив мгновенно затвердеть соски. Я еле сдержалась чтобы не издать звук не то паники, не то удовольствия.

Что это?! Что творится со мной?

— Пупырышки? — хроган удивленно улыбнулся. — Ты мерзнешь?

Не спрашивая разрешения, и не сомневаясь в собственной правоте, он сгреб меня в охапку, прижав к своему горячему телу. А я подумала, что где-то между нами затерялось голубое перышко, такое одинокое и хрупкое…

Холодно мне не было. Скорее наоборот. Но лежать вот так на боку в обнимку, прижавшись спиной к большому и сильному телу было приятно настолько, что легкий дискомфорт от переизбытка тепла казался вполне терпимым. Особенно когда волосы перебирают и нежно так гладят. Чувствую себя почти кошкой, разве что не мурчу.

Поерзала, устраиваясь поудобнее и… наткнулась! Ага. Именно что на то самое. Дома, тьфу, в шатре вождь всея Хортана не носил свою толстенную кожаную юбку, обходясь короткими до колен штанишками. Тонкими. Так сказать, не стесняющими движений.

— Поосторожнее там сзади, — проворчала я и немного отодвинулась.

Вот теперь мне по-настоящему неловко. Хотя где-то в глубине души такая реакция льстит, если не задумываться об эйчанках, которых лучше и не видеть. Нет, я даже и не удивлена такой реакции, ведь способностей у меня сейчас нет, да и устойчивость к негативным воздействиям вирума у хроганов генетическая. Так? Думаю, я права.

На миг у меня промелькнула крамольная мысль. А что, если…

— От тебя снова вкусно пахнет, лайани.

Рамм эд Торро вдруг оказался сверх, нависая надо мной. Доминируя. Подавляя своей мускулатурой, габаритами и вообще всем, чем мужчины воздействуют на женщин? Он убрал прядку волос с моих губ.

— Хочу тебя поцеловать, лайани. Ты не против?

Кажется, дар речи меня все-таки покинул, потому что я только таращилась на него и молчала. Или мозг отказал? Скорее второе, потому что чтобы что-то сказать, надо придумать, что именно. А у меня в этот миг под черепной коробкой образовалась звенящая пустота. Этим-то и воспользовался вождь хроганов. Еще как.

Глава 19. Мне нравится твой запах, или определяющий фактор отношений

Не встретив сопротивления, Рамм легонько коснулся моих губ своими. Сначала нижней. Затем верхней. Улыбнулся и повторил все сначала, на этот раз дольше. Затем принялся целовать меня всерьез, а я вдруг поняла, что отвечаю. Что мне нравится. Что пахнет от Рамма хорошо, и никаких неприятных ощущений его поцелуи не вызывают. Наоборот, от каждого прикосновения все быстрее колотится сердце и сладко тянет внизу живота.

Мой язык первым проник в рот к партнеру, вызвав легкое замешательство. Но даже если для Рамма глубокие поцелуи оказались в новинку, он быстро сориентировался. Его язык принялся исследовать новую территорию. Гладкий и твердый, он танцевал танец вместе с моим, разгоняя по телу волны возбуждения. Губы мужа теплые и упругие, полностью овладели моими. Муж то легонько прикусывал их, то втягивали и посасывал. Его язык скользил внутри, и моя голова кружилась, пульс стучал с бешеной скоростью. Кровь неслась по венам, порождая внутри удивительные ощущения.

Хроган не распускал рук, что в его случае особенно важно. На две он опирался, чтобы держать свое тело на весу, не прижимаясь ко мне, но находясь близко-близко. Две другие заключили мое лицо в ладони. В какой-то момент мне этого стало мало. Я обхватила его за шею и инстинктивно приподнялась, прижимаясь к нему грудью и бедрами. Застонала прямо в губы от накатившей волны ощущений.

Рамм эд Торро вдруг замер, прекратив меня целовать.

— Прости, лайани. Я рискую нарушить свое обещание. Это выше моих сил.

Он откатился в сторону и прикрылся какой-то подушкой. Я разочарованно уселась рядом, не глядя на него. Одновременно хотелось орать и плакать. И главное, не ясно из-за чего. Точнее ясно. Я ведь взрослая и все понимаю. Мое тело хочет секса давно и безответно, а теперь его поманили и обманули в лучших надеждах. Но казалось бы, что мне мешает?

Внутренний зануда тут же принялся охотно перечислять все традиционные моральные табу. Вплоть до: «а вдруг он чем-то болеет?» и «а вдруг я забеременею?»

Нервно хмыкнув, я прикусила согнутый указательный палец. Вот так. Еще немного, побольнее, чтобы избавиться от этого состояния теплой лужицы. Но в мыслях по-прежнему царил полный раздрай. Это, вообще, нормально? Ну нет! Это все слишком!

Немного успокоившись, я первой повернулась и нарушила молчание.

— Рамм, что означает лайани?

— Дар богини. Единственная, данная на всю жизнь. Мечта, которая для меня все-таки исполнилась. Жена перед Вселенной, — повернулся ко мне то ли перечисляя значения, то ли просто выражая свое отношение.

Его слова неожиданно льстили, разгоняли по телу новые мурашки. Или это был его взгляд? Темный, чуть исподлобья. И голос. Я просто не понимаю, как он это делает? Как можно разговаривать настолько сексуально?

— Но ведь ты меня совсем не знаешь. Ты даже жем… Аюр-халь отдавал другой, почему принял меня? Еще и женой называешь.

— Ты моя жена перед Вселенной. Я не шучу. В момент, когда ты протянула мне аюр-халь там на арене, я дал тебе выбор, когда не прикоснулся к нему. Но ты сделала его сама по собственному желанию.

— Стоп-стоп-стоп! Что-то совсем не помню этот момент. Когда именно я сказала «да», или как там полагается отвечать на предложение согласием?

Принялась восстанавливать события, но тут же перепугано вскочила и коснулась ладонью руки хрогана, виновато заглядывая ему в глаза:

— Ой! Рамм! Я… Я… Боже… — во рту пересохло от волнения. — Рамм, я понимаю, что это просто кощунство. Я так виновата… У меня просто нет слов… Ты пожертвовал богине собственное сердеце… Больно, наверное, было? А я… А я, дура такая, потеряла артефакт. Помнишь, перед боем ты меня себе за спину спрятал? Вот тогда-то я его и уронила. Куда-то за край твоей… эээ… бронеюбки. Искала-искала… Эй! Чего это ты ржешь?! Что такого смешного я говорю?

— Лайани, девочка моя. Ничего ты не потеряла. В тот момент, когда мы оба коснулись аюр-халя, ты приняла мое сердце.

Он с минуту с улыбкой наблюдал, как я хлопаю глазами, а затем пояснил:

— Теперь ты моя, а я — твой. Пока мы живы, а может и после. На все воля Криос.

Мне вдруг почудилось, что разом исчезли все звуки, кроме тоненького звона, как перед потерей сознания. Твой? Моя?! То есть, мой и его? Голова пошла кругом, и мне вдруг стало страшно. Очень страшно, до паники. Внутри стеной встал протест.

— Нет… — шепнула я, едва справляясь с собственным голосом. — Нет!

Замотала головой, сползая на пол и отступая к выходу.

— Нет.

Я выскользнула из спальни, бегом пересекла пространство шатра и выскочила наружу. Яркое солнце бритвой ударило по глазам, заставив остановиться и зажмуриться. Брызнули слезы. Я остановилась и прикрыла рукой лицо, пытаясь проморгаться.

Наверное, не стоило. Как только я смогла хоть что-то различить, поняла — вокруг куда только ни посмотри, были хроганы. Сплошь поколение Ву, судя по их мускулистым фигурам. Они сидели, стояли, поглощали пищу. Ближайшие уже отложили все дела и поднимались на ноги, глядя на меня. Появилось жгучее желание медленно отступить назад и спрятаться в шатре, но я остановила себя и только выше вздернула подбородок. Пусть не думают, что я их боюсь. Что-то подсказывало, что вот сейчас и станет ясно, как в дальнейшем ко мне станут относится на Хортане.

Только я расхрабрилась, как едва не удрала с позорным визгом. Ей-ей! Из толпы выскочил здоровенный хроган и бросился ко мне. Что удержало меня на месте? То ли паника приковала, то ли я еще не отошла от полученного от Рамма «известия» и была настолько ошалевшей, что замедлились реакции? Но я не сдвинулась. Ни когда он выметнулся из-за спин сгрудившихся хроганов, ни когда расстелился пластом на земле у моих ног.