Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия Страница 28

— Думаю, — продолжая Альфстанна, игнорируя очевидно взведенное состояние августа, — с крепостных стен её видно особенно хорошо.

О, а вот и они: благоразумие и подвох. «Чихать она хотела на тебя», — напомнил Айонасу внутренний голос.

Альфстанна очевидно ждала какого-то ответа. Похоже, сама она подобную вылазку предпринять не может. Значит, её затея имеет значение для них обоих.

— Наденешь что-нибудь? — мужчина скрыл досаду в голосе.

Стабальт ответила: его плащ вполне подойдет. Айонас снова натянул тунику, сброшенную недавно. Когда подал девушке покров, та остановила жестом: минутку. Как в любой спальне высокопоставленных особ, у них было вино и какая-то легкая снедь. Альфстанна налила кубок — Айонас почувствовал, как поджались у него ягодицы. «Неужели, все же решилась?! — глупо, неуместно подпрыгнуло мужское сердце. — Может, просто не здесь, чтобы не марать простыни? Может…»

Альфстанна сделала пару глотков, утерла пальцем губы и опрокинула остатки вина на сорочку. У Айонаса поползли вверх брови. Он оторопел, думая, что сегодня она ведет себя предельно неразборчиво, но спросить так ничего и не успел: Стабальт, накинув плащ, потащила на улицу.

Целенаправленность, с какой Альфстанна шла к стенам, вряд ли имела общее с заблуждением от любовной лихорадки. Упорство, с которым она заваливалась на каждую из них, больше походило на желудочную болезнь, чем на обморок от переизбытка чувств. А уж то, сколько она ухитрилась привлечь своим невменяемо счастливым видом внимания, и вовсе напоминало ужасно надоедливого ребенка. И ему, Айонасу приходилось как-то вытаскивать её из разборок со стражниками! Он вконец не выдержал и дернул женщину за плечо:

— Какого черта ты творишь, Стабальт? — прошипел мужчина. Внутри комнаты они еще могут позволить себе какое-то озорство, но тут, снаружи, где сплошь люди Хеледд и Брайса, дурачиться — просто смертельная глупость!

Альфстанна вместо ответа вскинула на мужчину сияющие глаза и пропела:

— Ах, любимый!

Айонас окончательно растерялся и ужаснулся: кажется, она все-таки повредилась умом. Или у неё раздвоение личности. Иначе такие перемены не объяснить! Впрочем…

«Впрочем» Айонас придумать не успел: сильные тонкие руки обвили его за шею и потащили на себя. Лицо девушки было близко-близко, дыхание оседало теплым воздухом на губах. Он уже хотел было потянуться вперед, наплевав на все на свете (ну а вдруг это внесет ясность?), но понял, что его увлекают дальше и дальше, словно в пучину. Там же была стена, черт побери! Куда они падают?!

За спиной Альфстанны со скрипом отворилась дверь, и голос какого-то стражника выдернул их из разыгранного спектакля.

— Что происходит?! — гаркнул страж.

Альфстанна с наиглупейшей улыбочкой, какую Айонасу вообще доводилось видеть в жизни, перевела взгляд с Диенара на злого стража.

— Ой! — еще более глупо пискнула она. Айонаса передернуло. Слава Создателю, он знал, что на деле она не такая. Просто зачем-то сейчас делает это. Он потом спросит, какого черта, а пока…

— Здесь кто-то есть! — Альфстанна приложила пальцы к губам, пряча сальную ухмылочку. Айонас смотрел и диву давался: ей-богу, будто это они застали кого-то за развратом, а не сами вломились сюда на грани его!

Следующие размышления мужчины были бесцеремонным образом прерваны:

— Ну что ты молчишь, Айонас? — с претензией обернулась девушка, все еще обнимая Диенара за шею одной рукой и вытягиваясь на носках из-за разницы в росте. — Попроси их выйти, — громким шепотом попросила она.

Айонас скосил на неё взгляд, потом посмотрел на главного в страже, извиняясь: мол, что с неё возьмешь, вы уж простите, Пророчицы ради… А потом поглядел еще на троих охранников, которые были тут. По меньшей мере, двое из них точно покраснели. Айонас поймал себя на мысли, что сочувствует бедолагам.

— Ну Айо-о-на-а-ас! — заканючила Альфстанна, нетерпеливо подпрыгивая на месте и труся свободной рукой Айонаса за одежду на груди. — Я же жду, — процедила она, ерзая бедрами. Теперь Диенар понял, что краснеет сам. И бедолагой тут считают его.

Переглянувшись с остальными, первый из стражников чуть шагнул в их сторону, и тут же, вздрогнув, отпрянул: от августы разило алкоголем!

— Послушайте… кхгм… леди, — с подчеркнутой сложностью выдавил он. — Я понимаю, что вы очень счастливы… что супруг… наконец уделил внимание… и вам. — Другие караульные захихикали. — Но вам лучше уйти отсюда. Вам же наверняка выделили отменные дорогие покои, да? — спросил стражник и перевел глаза на Айонаса, как на того, с кем единственно можно вести диалог.

Альфстанна, однако, стоять в стороне не собиралась. Вот еще! Она рванулась из объятия с Айонасом и начала кружится по крохотной караулке, в которой даже в скупом освещении пары свеч были видны стол со скамьями, почти пустая оружейная стойка и лестничный проход наверх. «К гребню стены и бастиону» — безотчетно отметил Диенар.

— Фу! — авторитетно заключила Альфстанна, между тем. — Ну ты и зануда, командир! Комната! Может, я хочу здесь, а? Вам трудно выйти?

Один из стражников, получив молчаливое одобрение старшего, попытался поймать Стабальт, но девчонка оказалась на удивление ловкой и легко увернулась.

— Ну точно зануда! Неужели ты ни разу не был с женщиной, скажем, на этом столе? — Альфстанна порхнула к столу, за которым прежде стражники ели. — Или у этой стены? — спросила она, опять увернувшись от вразумляющих тисков караульного и припадая грудью к прохладной стене у лестницы. Она зазывно смотрела на Айонаса осоловелыми глазами, елозя по кирпичной кладке выпирающими округлостями и ладонями.

— Ну почему. Тут так. Скучно?! — почти стенала молодая августа. — Ну, сами посудите, если мы устроим тут возню, — её глаза сверкнули мальчишеским азартом, — завтра наутро на вас все окрестные стражи и патрульные будут смотреть с завистью, а? Никто же не скажет им, что это не вы развлекались ночь напролет? Сможете пощеголять подвигами!

— Ночь напролет? — почернел старший из группы. Значит, надеется вытурить отсюда охрану?

— Ну, ладно, ладно: мы закончим быстрее, — уступчиво согласилась девушка. То, что она не упиралась, поставило под сомнение мысль стражи, что их пытаются выставить наружу нарочно. — Все-таки мой супруг уже не молод. Но знаете, так хорош!

Айонас покраснел до ушей. В том числе — от ярости. Он неистово шагнул к нахальной девчонке, оттолкнув по пути кого-то из местных. Альфстанна меж тем, словно ни в чем не бывало, уселась на нижнюю ступеньку лестницы, и чуть расставив ноги, заявила:

— О, Айонас! Мы ведь никогда не делали этого не лестнице! Как думаешь, будет удобно? Мне кажется, не очень, но если подумать над позой…

Она сидела так, что всем присутствующим открывался вид на едва занавешенную тончайшим кружевом женскую суть. Айонас, заходясь, взвыл. Он настиг девчонку в один последний, нечеловечески громадный шаг, рывком вздернул на ноги, закинул на плечо, попутно обругав, на чем свет стоит. На ходу бросил парням краткое извинение и, сопровождаемый полными сочувствия взглядами, вышел на улицу вместе с ношей. Едва за ними захлопнулась дверь, в караулке грохнул мужицкий смех.

Айонас оттащил Альфстанну на несколько метров и, поставив на ноги, взялся отчитывать:

— Это что вообще только что такое было?! Я, конечно, понимаю, что мы должны помогать друг другу, но если еще раз твои выходки…

Дальше Альфстанна не стала слушать и несильно стукнула кулачком августа в грудь. Вскинула голову, глаза её пылали гневом:

— Вы можете не стоять истуканом и подыгрывать мне чуть более реалистично?

Диенар вместо ответа сначала замер, а потом на его лице мелькнула надежда: значит, ум ей все-таки не изменил?

— Подыгрывать? — промямлил он. — Фарс?

— А то вы не догадались! Ну же, давайте, — зашипела девушка тише, отстраняясь от мужчины и опуская голову. — Приставайте ко мне или журите. Вы же, черт побери, влюблены в меня по уши! — напомнила она, требуя, как напоминают главы площадных театров нерадивым актерам на репетициях или после провалов. — ну или наоборот, кричите, что, вот из-за этих моих дурных и отвратительных вам черт вы и изменяете мне каждый день с женщинами дворца!