Академия. Невеста мага (СИ) - Марлин Юлия Страница 28

Их тела разделяли одежда и рука в перевязи, но это не уменьшало потребность. В венах одичалым духом метался Огонь. Рычал. Требовал. Приказывал приникнуть, поцеловать.

Однако, подавив неконтролируемый порыв, Агарвэн дал Изабелле свободу.

Не ради девичьей прихоти, а потому, что сам так решил. И пусть этой девочке, единственной из всех, удалось неведомым образом взволновать его Огненную магию, исключением она не станет.

Хрипло дыша, подался назад, намереваясь велеть ей уйти, как вдруг она до боли вцепилась ему в плечи:

— Поцелуй меня.

И с глазами полными мольбы потянула к себе, крепко обвивая за шею тонкими пальцами.

— Поцелуй.

Близость принцессы откликнулась смутным волнением и только-только подавленный стальной эльфийской волей Огонь вновь взбунтовался. Плеснул по телу, пронесся по коже раскаленными волнами, воспламенил губы…

Не устоял.

Навис над девчонкой, опаляя магическим жаром и из последних сил сдерживая себя:

— Сама напросилась.

Едва их губы соприкоснулись, в мужских висках невыносимо заныло — то проявила себя эльфийская Магия. Притихший, придавленный разлукой с девушкой Огонь рванулся из сердца.

С рычащим от удовольствия гулом окутал девичью фигурку полупрозрачной золотистой завесой. Не в попытке причинить боль, ужалить или спалить, как в день первой встречи, а с желанием защитить, сберечь, укрыть собой как броней.

И пока Он прижимал Изабеллу к груди, до озноба ощущая, как смиренно она даётся его рукам. Целовал, впитывая томные стоны, — магическое пламя обжигало и одновременно ласкало ее горящие от возбуждения щеки и растрепанные волосы, ластилось к запястьям и подушечкам пальцев, грело ее, качало в теплом потоке, мурлыча на ухо, как если бы Она была его…

— Предназначенная?

Агарвэн отпрянул, хватаясь за сердце.

И потрясенный, ошеломленный внезапной догадкой впился в девушку не верящим взглядом. Сомнений быть не могло — Дар признал в принцессе Избранницу. Спустя столетия поисков Его Высочество встретил пару. Свою мелиссе.

Но в ком? В дочери предателя и отступника, чужой невесте, обычной смертной…

Попытался стоять прямо, не сутулясь, но силы отхлынули, оставив лишь усталость и горечь. Отошел к столу, оперся ладонью о край, выравнивая дыхание и заглушая эмоции. Он хорошо умел управлять чувствами, ибо давно похоронил большую их часть глубоко внутри. Поступил так после гибели родного Дома. Обуздал чувства и на этот раз.

Сложнее сдержать Магию. Сосредоточившись в кончиках пальцах, она рвалась и выплескивалась с желанием укутать неожиданно обретенную мелиссе. Раскалила ладони багровым пламенем, жгла горло, плавила еще хранившие вкус ее поцелуя горящие губы.

Потребовались все душевные силы и высшее магическое мастерство, чтобы задавить вышедший из-под контроля Огонь. Спустя минуту физическая боль, наконец, оставила измученное эльфийское тело.

Все это время Изабелла смотрела раскрытыми, ничего не понимающими глазами, искренне перепуганная поведением собеседника. Девушка и прежде относилась к принцу с опаской, а в данный момент буквально остолбенела, не способная даже элементарно пискнуть.

Сжал челюсть до скрипа зубов.

О захлестнувшей эльфийское сердце пламенной буре — ей знать ни к чему. Стараясь не покачиваться, в три широких шага очутился у двери и, толкнув от себя, обратился к несшему неподалеку дозор стражнику.

— Маэглин, проводи леди в Академию.

Человеческий глаз ни за что бы не приметил в синем мареве гибкий силуэт со светлыми волосами и рассеянно заозиравшаяся принцесса отскочила, едва увидела выступившего из снежного сумрака эльфа в доспехах.

— Слушаюсь, господин.

Девчонка не стала спорить. Судорожно натянула сапоги и, запахнувшись плащом, с облегчением бросилась на крыльцо, и дальше на улицу.

Дверь распахнулась, вбрасывая на порог снежный вихрь, задувая на столе свечу, а в камине — пламя. И снова захлопнулась.

Проводив гостью взглядом, отвернулся к окну и уставился в пламенеющий над горизонтом закат.

Какое-то время молчал в темноте, а после решил зажечь фитиль, но в последний момент передумал. Вместо этого порывисто рванул поддерживающую больную руку перевязь. Разогнул локоть, дабы убедиться в ее боеспособности, но пошатнулся как под порывом урагана — прострелянное плечо отозвалось сильнейшей болью; в эльфийских глазах потемнело. Чтобы не рухнуть прижался лбом к стене, чувствуя, как подавленная в душе буря набирает мощь, требуя высвобождения.

Огонь прихлынул к сердцу. Сосредоточился в груди и одним ослепительным всполохом прорвался из тела. Рубаху охватили клубы пламени, и она осыпалась обугленными лоскутами. По мужской коже разбежались алые полосы ожогов, но окутавшись исцеляющим свечением, тут же подернулись светлыми корочками и исчезли.

Обрести свою пару — редкая удача. Тысячи лет назад каждый третий эльфийский брак заключался между истинными Избранниками, пятьсот лет назад — каждый десятый. В последние годы таких браков не заключилось совсем.

Эльфийский народ разобщился, разбрелся по свету, утратил прежнее величие. Кто будет озабочен поисками мелиссе, если каждые пятьдесят лет приходиться менять место службы, присягая на верность новому правителю? Проще связать себя с той, что всегда «под рукой»… как это случилось у них с Иримэ…

За спиной чуть слышно скрипнула дверь — через пару минут возни с дровами и маслом, царствующие в гостиной холод и мрак, прогнало жаркое каминное пламя.

Агарвэн не обернулся. Так и стоял с опущенной головой, опираясь ладонью о стену, пока над ухом не промурлыкали:

— Мой принц.

На командирское плечо опустилась сияющая светом ладонь и сразу отдернулась — ибо маг окутался защитой, пресекая физический контакт.

Иримэ пораженно ахнула.

— Твой Огонь в бешенстве. Он рвется… — ее голос дрогнул, — к предназначенной.

Все же успела «считать»? Тем лучше. Не придется смягчать удара.

— Когда узнал? — Прошептала совладавшая с потрясением женщина.

— Не все ли равно? — Дернув горящими от жара губами, переместился к лестнице и порывисто скрестил руки.

От боли в плече стало дурно, но суровая выдержка, закаленная в многолетних боях, не позволила сморщиться.

Леди Шелейн робко уточнила:

— Это та девушка, что шла под охранной Маэглина? Изабелла Олин?

Ответил тем, что развернулся, обжигая льдом синих глаз.

— Значит, она, — поняла красавица, заметно мрачнея.

— Пустые страхи, Иримэ. Тебе, как никому известно, насколько крепка моя ненависть к людскому народу. Ничто ее не утолит.

— Так было раньше… — С горечью подтвердила черноволосая, а потом покачала головой. — Встреча с ней всё изменила.

5.3

Я проснулась до восхода. Закуталась в одеяло и надолго замерла у разукрашенного ледяными разводами окна, вглядываясь в спящий город и всячески гоня воспоминания о вчерашнем поцелуе. Но перебороть себя не получалось.

Даже к господину Ингису заглянула полюбопытствовать: имеется ли в лазарете средство для подавления воспоминаний. Доктор удивился (правда, спрашивать, зачем понадобилось, не стал) просто ответил «таких не держим». Внимательно «изучил» мою ауру, похмурился, покряхтел и посоветовал как можно скорее купить амулет-охранитель, блокирующий наносные чары любовного характера.

Насупилась.

— Все настолько плохо?

— Пока — нет, — старательно успокоил Ингис, — но если затяните, жизнь покажется адом.

Лазарет покинула с твердым намерением обзавестись амулетом. Но обойдя полсотни лавок и узнав цену, пыл поумерила. Амулет стоил пять тысяч сталлов. В одной согласились отдать за четыре. Мол, товар ходовой, действенный, потому дорогой.

Помявшись у прилавка и вернув артефакт продавцу, я вернулась в общежитие. Где долго меряла гостиную шагами, убеждая себя, что вполне способна справиться самостоятельно. Тем более, новых встреч с эльфийским командиром не планировалось. Разве, только сегодня.