Сделка с профессором (СИ) - Краншевская Полина Страница 28

Из очередной поездки на Южный материк госпожа Хариш вернулась одна. Она никого не принимала и не хотела делиться своим горем. Враги Ингара подкараулили посла возле дома и перерезали ему горло. Позорная смерть для юлдаша. Падишах Дезертских ханств лично выразил молодой вдове свои соболезнования и обещал разыскать убийц, чего бы ему это ни стоило, но, по слухам, негодяи словно растворились в воздухе, не оставив ни единой зацепки.

Микаэла год носила траур и нигде не появлялась. Как раз в это время состоялось сватовство наследника престола Нодарской империи, Зигрида Вайзала, а потом и свадьба. Дочь падишаха, царевна Адия, чувствовала себя очень одиноко в чужой стране, и будущий император переживал за супругу. Он обратился к госпоже Хариш с просьбой стать наперсницей царевны Адии, поскольку вдова посла лучше других была знакома с традициями и жизнью южных ханств. Микаэла согласилась, прекрасно поладила с будущей императрицей на зависть всем остальным дамам высшего света и стала ее ближайшим доверенным лицом.

Эдман в то время уже командовал полком императорской гвардии, и перипетии придворной жизни его интересовали меньше всего. Однако он появлялся на основных торжественных приемах во дворце, когда отказаться от приглашения означило нанести оскорбление императорской фамилии. На одном из таких мероприятий Вилмор познакомил Эдмана с госпожой Хариш, и между ними, что называется, промелькнула роковая искра.

Эта женщина буквально околдовала его. Эдман проводил у нее все свободное время и, отправляясь на границу, не мог думать ни о чем другом, кроме вожделенных объятий темноволосой красавицы. Он не находил себе места, пока не переступал порога ее дома и не сжимал стройный стан Микаэлы в своих руках. Ему казалось, что лишь только он вернется в гарнизон, она тут же порвет с ним и предпочтет кого-то другого, более родовитого и занимающегося менее опасным делом.

Агония длилась больше года. Эдман совсем потерял покой и был готов подать в отставку и предложить госпоже Хариш стать его супругой. Но как это часто бывает, судьба припасла для него крапленые карты, и он проиграл партию, держа в руках все козыри.

Его полк получил задание от командования выдвигаться в Темрин, один из главных портов Нодарской империи на северном побережье. Шпионы донесли, что именно на этот город планировался масштабный набег пиратов. Эдман со своими воинам должен был помочь местному гарнизону и предотвратить проникновение айсаров за городскую стену, захватив в плен главарей объединенных группировок. Командование надеялось тем самым положить конец бесконечным, разоряющим прибрежные города стычкам.

Боевая операция тщательно планировалась несколько месяцев. Генерал Богард возлагал огромные надежды на Эдмана и его гвардейцев. В успехе никто не сомневался, все было продумано до мелочей.

Но на подходе к Темрину полк попал в окружение. Оказалось, что айсары спрятали свои фрегаты за ближайшим к порту островом, а сами переправились на берег в стороне от города и устроили засаду. Они укрылись в скалах и открыли огонь по гвардейцам, отрезав любые пути к отступлению. Ответные удары оказались бесполезными. Воины просто не понимали, куда направлять заклятия и метать амулеты, ночь и туман надежно спрятали негодяев. На глазах Эдмана его воины гибли один за другим под шквальным огнем.

Когда Эдман понял, что им не выбраться, он открыл спонтанный портал, не успевая воспользоваться амулетом переноса, и создал переход наугад. Он потратил на это всю ману, какая у него еще осталась в припасенных накопителях, и скомандовал отступление. Гвардейцам чудом удалось выбраться из огненной преисподней и пройти проложенным наспех путем, но при закрытии портала в Эдмана попал мощный боевой артефакт.

Он находился при смерти несколько недель, но лекари все-таки вытащили его из обителей божественной пары и вернули к жизни. Только Эдман уже не хотел цепляться за бренное земное существование. Осознание своего провала и вина за гибель вверенных ему людей легли тяжелым грузом на затуманенное болью сознание.

Генерал Богард приехал в военный госпиталь, как только узнал, что Эдман пришел в себя. Он рассказал, что благодаря своевременному отступлению удалось спасти больше половины гвардейцев полка. Порт Темрин, конечно, пострадал, но не так значительно, как мог бы, не окажи воины Эдмана настолько ожесточенного сопротивления. Полк сильно задержал отряды айсаров, и они не успели к сообщникам, которые штурмовали в это время город. Нескольких главарей все же удалось уничтожить, но остальные успели скрыться. Император приставил Эдмана к награде и обещал лично ее вручить в столице, как только тот полностью восстановится.

Однако раны заживали очень медленно. Несмотря на все усилия лекарей, все яснее становился тот факт, что Эдману предстояло остаться калекой, и он погрузился в тягостное ощущение бессилия и отчаяния. Ночами ему снились горящие тела его воинов, моливших о помощи, и он без конца пылал вместе с ними в кошмарных видениях.

Вернувшись из секретной поездки на Северный материк, Вилмор нашел старого друга в ужасающем состоянии и приказал переместить Эдмана в фамильное имение. Там он нанял лучших докторов, обеспечил уход и приличное питание, и постепенно Эдман пошел на поправку, но проклятая правая нога так и не прекращала болеть.

Когда наконец все раны затянулись, и Эдману разрешили вставать, он понял, что не в состоянии ходить без посторонней помощи, более того, ему невыносимо даже слегка опираться на изувеченную ногу. Это оказалось для него чудовищным ударом. Он не мог представить, что вся его жизнь, так тесно связанная с движением, навсегда потеряна.

Доктора сделали все, что могли, и покинули имение. Эдман восстановился настолько, насколько это вообще было возможно после такого тяжелого ранения, но передвигаться мог исключительно на костылях и только в пределах одного этажа дома. Чтобы подняться или спуститься по лестнице, ему приходилось прибегать к помощи слуг. Он готов был наложить на себя руки от терзавшей изнутри безнадежности.

И снова Вилмор выручил его. Приехал в имение и оставался там до тех пор, пока не вывел Эдмана из себя назойливой болтовней, сидя возле него целыми днями. Практически обездвиженный Эдман принял решение тренироваться сутками напролет, лишь бы вернуть себе хоть какое-то подобие свободы и избавиться наконец от навязчивого общения с кем бы то ни было.

Вилмор помог ему оборудовать зал для занятий, и как только Эдман начал возвращать себе былую физическую форму, с легким сердцем возвратился к своим насущным делам в департаменте.

Совершив невозможное, с точки зрения лекарей, и избавившись от опостылевших костылей, Эдман вернулся в столицу, и о тяжелейшем ранении напоминала лишь легкая хромота да дорогая трость в руках. Император наградил его орденом славы и предложил занять должность военного советника при дипломатическом корпусе в Домгале, столице Айсарийского шараата. Меньше всего Эдману хотелось снова видеть хоть одного айсара, не то что проводить с ними переговоры и играть в кулуарные игры, и он отказался. Император был недоволен, но настаивать не стал.

После аудиенции во дворце Эдман сразу же отправился к Микаэле. Она ни разу не навестила его за время болезни, но прислала несколько писем, и Эдман был ей искренне признателен за проявленную тактичность и понимание. Он просто не мог представить, как она будет с сочувствием смотреть на него изуродованного и слабого как новорожденный кутенка, поэтому отважился на визит, лишь когда практически вернул былую форму.

В доме госпожи Хариш дворецкий встретил его крайне прохладно, хотя раньше Эдман за ним подобного не замечал, и уведомил, что госпожа не принимает. Эдман ушам не поверил, поскольку точно знал, что Микаэла ничем не занята этим вечером, ее подруга сообщила ему об этом, когда он покидал дворец и случайно с ней столкнулся. Настояв на своем, он прошел в гостиную. На столике, за которым они так часто сидели в прежние времена, стояли два бокала с недопитым вином и легкие закуски, а на банкетке лежала мужская шляпа и перчатки. Подниматься наверх и выяснять, кто занял его место в постели первой красавицы высшего света, он не стал. Молча развернулся и покинул роскошный особняк госпожи Хариш в центре столицы, чтобы больше никогда не переступать его порога.