Диктатор. Плен страсти - Виктория Дмитриевна Свободина Страница 28

– Что значит "попытка активации"? – тихо спрашиваю я, находясь под впечатлением от того, что меня назвали мидре. Загруженный в голову справочник, подсказывает перевод – избранница. По факту у людей бы это называлось невестой. Впрочем… не страшно. Невеста – это еще ничего не значит. У Окина тоже есть невеста, а толку?

– Это означает, что попыток выносить ребенка для дараинейра вы еще не совершали. Он не давал разрешения на запуск процесса.

– Но… может это сделать в любой момент, даже находясь в другой вселенной?

– При желании, может. И да, пока у вас его генетический материал, беременности от другого мужчины быть не может.

– Можно изъять у Леа все… чужеродное? – деловито интересуется Рейнер.

– Изъять – нет. Иначе это может повредить самой мидре. Принцип передачи и хранения генетического материала у йеров почти такой же, как у нас, только их материал более цепкий, агрессивный и сильнее меняет организм носителя. Но в целом проблема не критичная. Подождать нужно ориентировочно от трех до пяти лет. Без близкого контакта с тем, кто передал материал, без подпитки его энергией, материал сам постепенно потеряет силу и выйдет из организма, для того чтобы женщина смогла родить от кого-то еще. На мой взгляд, этот вариант самый оптимальный.

– Ждать пять лет? – кажется, Рейнер недоволен. – Я планировал обзавестись наследниками раньше, но в принципе, ждать не так уж долго, – демон перевел взгляд на меня. – Уж точно не вечность.

– Да, и мидре будет полезно сначала освоиться здесь и привыкнуть к вам. Только остается риск, что дараинейр активирует свой материал в этот период.

– И никогда не увидит собственного ребенка?

– Только ребенка от вашей мидре. Как только он активирует материал, то уже в его организме запустится механизм генерации новой сети, которой он сможет осчастливить свою новую избранницу.

Рейнер с прищуром взглянул на меня, а потом отрицательно качнул головой.

– Нет. За нее он будет бороться до последнего.

– Вполне возможно.

– Есть еще, что сообщить, о чем я не знаю? – уточняет Рейнер у ученого.

– Мы изучаем причины изменений у мидре. Как и предполагалось, активировал процесс дараинейр после передачи своего материала для размножения. Его агрессивная среда должна была изменить мидре, настроив ее организм на успешное вынашивание, но именно в этот момент и произошла ошибка. У мидре должна были проявиться ее генетическая наследственность от самих йеров, как наиболее сильная. Наш ген находился в спящем состоянии и никак не должен был себя проявить. Но он мало того, что проявился, так еще и занял лидирующие позиции полностью перестроив организм мидре. Не один даже самый сильный генетический материал йеров на такое не способен. Это похоже на чудо. Только я в чудеса не верю.

– Так в чем же дело? Я вижу, что у вас есть какие-то догадки.

– В крови мидре мы обнаружили нактониум, – сказал ученый так, словно это должно все объяснить.

Нактониум… ага, есть. Уникальное вещество с не менее уникальными свойствами. В далекой древности нушты, которые и не нушты совсем, они называют себя тарейты, изготавливали из него различное оружие. В том числе и холодное. Оружие из нактониума убивало очень качественно. Уже тогда медицина была очень развита, но если тела коснулся нактониум… обрубленную конечность уде было не вернуть. Шрамы, нанесенные этим оружием оставались навсегда, постепенно, медленно отравляя их носителя.

– Откуда у Леа нактониум? Его давно не добывают. Все изделия из него на особом контроле. Да и как бы он помог? Скорее только добил бы.

– Лучше уточнить это у самой мидре. Нактониум у нее в крови, и не только не убивает, но и, накапливаясь, делает постепенно сильнее и неуязвимее.

Демоны скрестили вопросительные взгляды на мне.

А я знаю откуда.

– В моей семье сохранилось такое оружие. Я сама когда-то нанесла им себе шрамы на теле. Еще будучи просто человеком

– Зачем? – недоумевает Рейнер.

– В тот момент жизни, я не хотела выглядеть привлекательно для противоположного пола. Но после того, как дараинейр наложил на меня свою сеть, шрамы исчезли.

– Вот как, – инициативу перехватил ученый. – Это многое объясняет. Да, материал дараинейра просто обязан был излечить организм избранницы от любых повреждений, но нактониум не уничтожим, и из тела его вывести невозможно. И тогда нактониум, под действием сети впитался в кровь и изменил свои свойства на противоположные. Усиление организма и активация всех его скрытых ресурсов и программ. Вам очень повезло, мидре. Будь в вашем организме нактониума чуть больше, или наоборот меньше, реакция могла бы не произойти, и скорее всего вы бы в скором времени погибли.

Чудно.

– Очень любопытная информация. Свадьбу, придется отложить на несколько лет. – говорит Рейнер, вставая. – Идем, Леа. Немного прогуляемся. После долгого перелета тебе нужно больше дышать свежим воздухом.

Глава 15

Остаюсь сидеть. Мне нужно осознать и переварить все, что случилось и полученную информацию.

– Леа, – в голосе Рейнера послышались стальные нотки.

Поднялась и кое-как плетусь за светлым демоном. Тело постепенно начинает слушаться меня все лучше, но, прислушавшись к себе, понимаю, что проблемы не только у тела.

Рейнер вывел нас из здания. Сразу оказались в живописном парке с насыщенной тёмно-синей травой и деревьями.

Еще пару минут брела по дорожкам, а потом осела на берегу темно-синего, почти черного озера.

Слышу, как рядом садится на белую скамью мой похититель.

– Что со мной? Я не злюсь, не чувствую никаких эмоций окружающих, как будто стала хуже видеть и слышать.

– Пока ты спала, тебе частично заблокировали в голове центры агрессии, эмпатии и еще несколько параметров. Не полностью. Снизили их примерно до знакомого тебе человеческого уровня. Пока мне ни к чему здесь взбешенный совершенный хищник. Не переживай, постепенно блоки будут самостоятельно сниматься. Все зависит от тебя. Чем быстрее ты примешь новую для себя реальность, тем быстрее снимутся блоки. К тому же ты можешь чувствовать себя вяло еще несколько дней. Это сказываются последствия долгого перелета и сна.

Устало прилегла животом на траву. Даже сидеть уже не осталось сил.

– Зачем тогда оставили то, что есть? – спрашиваю бесцветным тоном. – Лишили бы уже всех эмоций и чувств. Осталась бы послушная кукла-инкубатор.