Дарья Гущина - Вечность как предчувствие Страница 28

Встав, я прищурилась, глядя в морскую даль. Водоворот постепенно набирал силу. Рыбак, судя по вспотевшему лицу, греб изо всех сил. Парень же, съежившись, потерянно сидел на корме, уставившись в одну точку, и не подавал признаков жизни. Кем же приходился ему утонувший? Приятелем? Другом? Братом? Кем–то очень близким — несомненно. Голубовато–серые глаза потемнели от горькой боли, погасло скрытое солнышко, сменившись мутным мраком.

Не удержавшись, я осторожно коснулась его ауры и на несколько мгновений забыла обо всем на свете. Парень оказался… источником силы тьмы — силы глубокой, неисчерпаемой, живой… Люди–источники — это само по себе большая редкость, но источник тьмы — это что–то невероятное… И я не смогла от него оторваться. Присев перед ним на корточки и положив руки на сутулые плечи, пила бьющую через край силу, пополняя внутренние ресурсы до краев, пока не заболели ладони и не запульсировали кончики пальцев. И, когда убрала руки, с бледного лица парня сбежала тень, растворился в угрюмой синеве глаз омут боли, прояснел взор. Моргнув, он недоуменно взглянул на меня и молча упал в обморок.

— Что это с ним? — пропыхтел рыбак.

— Устал мальчик, — спокойно ответила я. — Тяжелый день выдался, видимо.

И, встав, расслабленно улыбнулась, расправила плечи и потерла руки. Приятная встреча и приятная находка… И как кстати. Из глубин водоворота вынырнула безобразная голова с узкой вытянутой мордой, одним слепым глазом и двумя длинными усами по обеим сторонам губастой пасти. Порождение высвобожденной силы светлых сумерек, на наше счастье — одно из слабейших. Создание, взмахнув внушительными крыльями, шумно взлетело в воздух, явив грязно–серое чешуйчатое тело, длинный, раздваивавшийся на конце хвост и короткие перепончатые лапы.

— Это… что?.. — рыбак от страха забыл, как грести. В карих глазах застыл откровенный ужас.

— Чешуйчатый летун, — отозвалась я, — одно из древнейших и ныне вымерших созданий светлых сумерек, существо эпохи Изначальности. Кстати, за всю историю исследований нами найдены останки только одного летуна, по которым мы с трудом смогли восстановить его предполагаемый внешний вид. Теперь я вижу, что в некоторых случаях были допущены серьезные ошибки — не учтены усы и…

— Сделайте с ним что–нибудь!.. — прервав мою лекцию, в панике заорал рыбак. — В Вечность ваши исследования, оно же нас сожрет!.. Вы же маг!..

Существо, неуверенно покружив на одном месте, медленно полетело в нашу сторону. Я села и поморщилась:

— Не говорите глупостей, если ничего не смыслите в магах, — и назидательно добавила: — Летуны — создания совершенно безвредные. Во–первых, потому что они слепы, во–вторых — потому что травоядны, и в-третьих — они сами ужасные трусы.

— Откуда вам знать?!

— Кто из нас двоих искатель — вы или я? А ваши крики только привлекают к нам излишнее внимание. Закройте рот и гребите к берегу. Спокойнее, лодку не опрокиньте.

Рыбак послушно замолчал, однако дрожь в руках сдержать не смог — более того, его ощутимо колотило. И, как назло, в этот же момент очнулся мой рыжий спасенный и при виде низко пролетавшего над нашими головами существа дико заголосил от страха. Я устало вздохнула и красноречиво закатила глаза. Молчун фыркнул и насмешливо хохотнул. Чешуйчатый летун, видимо, испугавшись вопля, нервно дернул хвостом, обдав нас каскадом брызг, опрокинул лодку и проворно скрылся за облаками. Благо, нам до берега — рукой подать…

Выбравшись на песок, я посмотрела на небо и разочарованно сплюнула:

— Ну вот, спугнули!.. А я не успела рассмотреть его ближе!

— Вы, маги, все ненормальные!.. — слегка заикаясь, пробормотал рыбак, тщетно пытаясь отыскать среди кудрявых облаков летуна. — Чтоб я еще с вами связывался, да ни в жизнь… — и, шатаясь и спотыкаясь, побрел в сторону деревни.

Молчун, в облике пса выбравшись из воды, встряхнулся и устало улегся на песок, вопросительно покосившись на меня.

— Куда полетел? К ближайшему источнику породившей его силы. Уничтожить? Зачем? Он действительно безвреден, разве что напугать собой может да не успеет, — я не без труда вытащила на песок забытую рыбаком лодку и по колено зашла в воду, подобрав весло. Второе, видимо, унесло в море. — Сумеречные маги доберутся до летуна раньше, чем он — до нового источника, поверь мне.

Положив весло в лодку, я распустила мокрые волосы, сняла ненужные более повязки с заживших предплечий, поправила поясной карман и тщательно проверила содержимое его и сумки. Таит действительно мастер своего дела! Сумка и карман, несмотря на ползанье по скалам, ныряние и плавание, оказались абсолютно сухими, целыми и невредимыми, да и сидели на мне как пришитые, не мешаясь и не теряясь. Спасибо ей огромное, дар за дар… Улыбнувшись про себя, я расслабленно сунула руки в карманы и не спеша побрела к деревне. Сначала — ужин и постель, а завтра — поиск. Я с удовольствием потянулась, чувствуя себя свободной, проснувшейся, живой и почти счастливой. Почти…

Молчун тихо тявкнул, привлекая к себе внимание. Вздохнув, я обернулась. Мое рыжее «почти» сидело на берегу, обхватив руками колени и молча глядя перед собой. Заходящее солнце медленно уплывало по золотисто–красной морской тропе за черту далекого горизонта, пенистый прибой лениво перебирал мокрый песок, теплый влажный ветер ласково обнимал за плечи, рассказывая о чудесах дальних странствий… И тем более одиноко выглядел на фоне умиротворенной картины спасенный парень. Уставший, взъерошенный, исцарапанный, в разодранной и испачканной кровью одежде, чужой… и родной. И отчего–то стыдно бросать его здесь одного, и больно смотреть в полные отчаяния глаза…

Мой мохнатый спутник, снова тихо тявкнув, улегся у ног парня и положил голову на передние лапы. Помедлив, я вернулась и села рядом с ним. И смотрела на золотисто–закатное море, но видела далекие вершины укутанных в снега гор. И он молчал, а я вспоминала. Небесный храм — и одиночество, бескрайнее и безбрежное, как голубое небо над головой, глубокое, как пропасть под ногами… и стремительно остывающее тепло в ладони. В мельчайших подробностях, как будто это случилось вчера, до щемящей боли в сердце, словно ничего не забыто… И тщательно подбирала нужные слова, и не знала, что сказать. Как утешить? Никак. Просто должно пройти время и прийти понимание…

— Почему не я?.. — тихо, хрипло, безнадежно.

Я криво улыбнулась. Знакомый вопрос, так и оставшийся без ответа. Вернее, ответ один — потому что. И никак иначе.

— Вечность никогда не отвечает на такие вопросы, — помедлив, мягко ответила я. — И не нам решать, кому прийти, кому уйти, а кому — остаться. Так сложилось. Ничего не изменишь. Просто прими и отпусти… Однажды, пусть не сразу, станет легче, поверь мне.