Хозяйка Горячих ключей - Марьяна Брай Страница 28

— Так проводник его, помощник был по дому Алексей Иверьев. Он с ним и пошел.

— Так значит не один он пошел. А оружие какое было? Лес ведь…

— Конечно! Два ружья хороших, патронов масса, хоть на медведя иди, хоть на лося. Поэтому есть и сомневающиеся, что сгибли в пути, - Макар оживился, показалось, даже щеки у него покраснели от разговора о батюшке. – А вот в плен взять могли!

— Неужто не искали? А кто в плен-то мог взять? Князь?

— Ну чего ты? Как же, князь, считай, дядька Николая Владимирыча, вред ему нанесет!

— Николая?

— Царя нашего! Николая третьего! Князь Ясенской дядя ему по матери. Оттого и князь. А искать, искали. Князь даже письма слал, чтобы убедиться. Говорят, собирал народ, да по тому ущелью аж до осени его искали.

— Думал, что он в горах полгода проживет?

— Батюшка ваш мог бы и год прожить. Оттого, что умен да проворен, Александрушка. Он ведь кажное утро в лесу по часу бродил. Летом пробежкой, а зимой на лыжах.

— Спасибо тебе, Макар. Теперь хоть что-то прояснилось. Значит, Василий должен всю эту историю с моей женитьбой знать?

— Конечно. Они ведь с вашим батюшкой не разлей вода…

— Спасибо тебе, Макар, что не говоришь «были». Хочется верить, что он жив.

— А я и верю. Только вот, когда поверенный Прохора Данилыча явился сюда, я сам его, было дело забирал с Кисловодску… так вот, он и объяснил Василию, что признать придется его умершим, иначе семье ничего не достанется. Жить-то, конечно, можно будет в дому, а вот дорогой пользоваться нельзя, и она тем самым могла бы Империи вся отойти. Пешком бы сюда ходили только…

— Поняла, Макар, поняла.

— А эти, кровати ваши? Вам с финтифлюшками надо резными, али можно попроще? Если можно, то я с Данилой могу и помочь. Зима пока, работы нет. Станцию младший с супружницей почистят. А то Лаврентьич шибко долго будет возиться. У его ведь все должно выходить без сучка, без задоринки. Коли чего не сходится, он может часами корпеть над делом, а своего добьется.

— Это тот, что в отдельном домике живет? – переспросила Саша, поняв, что совсем забыла с ним познакомиться.

— Да, на станции.

— Так вы же на станции живете, - опешила Саша. – А он, Авдотья сказала… он за домом где-то в лесу. «Молится колесу» - хотела было добавить по привычке, но не стала.

— Так это… там другая станция. Газовая, девонька. Она ведь все Пятигорье освещает и обогревает. Там не дом, там целое царство его, Лаврентьича.

20.

Макар настоял на том, чтобы доски остались у него, а вот помощника из поместья прислать решила Саша. Чтоб побыстрее дело делалось. В пути Саша нарисовала простенькие, но очень интересные кровати: высокие ножки, чтобы можно было уместить под кроватью чемодан, а с высоты постели виден был лес, высокое изголовье и цвет кровати. Перед тем, как пропитывать древесину маслом, Саша попросила детали обжечь.

В этом мире у людей с достатком остались те же привычки: роскошь, выраженная в древесине ценных пород, дорогие тяжелые портьеры, ворсистые ковры.

«А мы заинтересуем молодежь совсем другим: простотой!» - решила Саша. Был риск, что ее не поймут, но очень хотелось, чтобы это место отличалось от других.

Добравшись до дома, Саша только успела показаться матушке да отправить одного из помощников к Макару. Ей не терпелось познакомиться с последним обитателем поместья – Михаилом Лавреньтичем, которого все называли просто «Лаврентич».

Тропинка, уходящая в лес, обещала долгую дорогу, но, когда деревья расступились, оказалось, они отлично скрывали это самое его царство. Через пару сотен метров Саша увидела каменный одноэтажный дом, к которому был пристроен одноэтажный деревянный. И это тоже можно было назвать поместьем. Вокруг дома лес был вырублен достаточно далеко, и судя по торчащим из снега бревнам, за домом и был тот самый огород, который обеспечивал овощами все Пятигорье. Единственный, наверное, в мире поселок, включающий в себя лишь одно большое поместье.

Дымок из трубы добавлял колорита этой самой станции, познакомиться с которой Саша очень хотела. По словам Авдотьи, обед себе Лавретич готовил сам, а появлялся в большом доме только по необходимости, и все они были связаны с Василием. Только когда нужна была помощь в огороде или по ремонту, приходил на кухню, но пользовался исключительно входом с заднего двора.

Перед домом снег чисто вычищен, даже фонари обметены, – отметила Саша и, глубоко вдохнув, подошла к двери деревянного дома из сруба. В каменном двери не наблюдалось, но он мог быть и с другой стороны.

— Авдотья, если ты с пирогами, то придется нести все назад, - послышалось за дверью перед тем, как она распахнулась.

Удивлению новой хозяйки Пятигорья не было предела. Она ожидала увидеть старичка-заучку, умеющего не только починить все до мелочей, но и даже что-то самому изобрести. Такая картина рисовалась в ее голове, скорее всего, после рассказа Авдотьи и Макара о нем.

Перед Александрой стоял удивленный мужчина лет сорока – сорока пяти, начинающий седеть. Среднего роста, плотный, но не толстый. Скорее, спортивный. Лица, как у него, называют чаще мужественными. Но с круглыми очками в тонкой железной оправе, которые смягчали грубые его черты, его можно было назвать даже красивым.

— Здрассте, - выпалила Саша, пряча за спиной небольшую корзинку с пирогами, которые ей вручила именно Авдотья, объяснив, что ее пироги он любит сильнее остальных. Хоть кухней и заведовала Надежда, Авдотья часто принимала участие в кулинарных открытиях, которыми страшно гордилась.

— А-а, - протянул удивленно Лаврентич и шагнул из дома на крыльцо. Словно он и раньше не особо ждал гостей, а теперь, увидев Сашу, и вовсе собирался яро сопротивляться ее компании в его этом самом «царстве».

— Я Александра Прохоровна. Вот… решила познакомиться с вами, да и просто понять, как тут все работает, - стараясь не мямлить, выпалила Саша.

— Ну, у меня здесь пока… есть дела, а как только освобожусь, я приду в дом, сообщу на кухне, - быстро ответил он и, быстро бросив взгляд на оставшуюся за спиной открытой дверь, куда Саша как раз пыталась заглянуть, плотно прикрыл ее.

— Хорошо, не стану вам мешать. Но… лучше бы я сюда пришла. Хочется посмотреть… Да и…

— Вам тут, барыня, и