Телепортация - Марк Арен Страница 28

– Что вы, сударыня, что вы, – смутился гость, – я не претендую и так создал вам столько забот и хлопот…

– Ну что вы, что вы, – ответила она, с удивлением ловя себя на мысли, что потихоньку свыкается с этой, казалось, немыслимой ситуацией, – скажу вам откровенно, это очень необычно, что вы здесь, я имею в виду, не в моем доме, а вообще, в моем времени. Но коль скоро так получилось, вы можете чувствовать себя как дома. Знаете, у меня ведь несколько квартир. Вот здесь я крайне редко бываю. Она рядом с работой, и я здесь остаюсь ночевать, только если поздно заканчиваю. И поэтому эта квартира станет пока вашим пристанищем… Тут она спохватилась, что сморозила глупость с этим «пока», и смущенно замолкла. Но гость не заметил этого.

Обеспокоенный, что это любезное предложение хозяйки чревато новым для нее неудобством, он попытался возразить:

– Ну что вы, это излишне, я прекрасно чувствую себя и у милейшего Андрея Петровича.

– Возможно, что время с Андреем Петровичем проходит много интереснее, – шутливо надув губки, сказала она, – но коль вы из прошлого, то извольте сообразно духу вашего времени терпеть и потакать женским капризам. Считайте, что это мой каприз.

– Не сомневайтесь, сударыня, ваше общество – бальзам на мою душу, – привстав с места и прижимая руки к сердцу, горячо ответил он, – я всего лишь не желаю доставлять вам лишних хлопот.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно сказала она, – а теперь мы будем ужинать. – Она подошла к холодильнику и открыла его дверцу.

– Могу вам предложить бутерброды с сыром, с ветчиной и рыбой, – сказала она, мельком оценив его содержимое.

– Сейчас я бы осилил даже бутерброды с редькой, – судорожно сглотнув и от этого еще больше смутившись, ответил он, а она, покопавшись в нержавеющем чреве и вытащив на свет божий стеклянную баночку, добавила: – И с икрой!

Разложив продукты на столе и вспомнив, что дома нет хлеба, она расстроенно сказала:

– Вот шляпа, собралась приготовить бутерброды, а дома хлеба нет. Отправить Славу, что ли?

– Зачем же, право не надо, и потом, откуда ж хлеб в столь поздний час, лавки-то давно уже закрыты, – запротестовал гость.

– Да нет, – махнула она рукой, есть и такие, которые открыты круглые сутки, – Славу жалко, но что поделаешь, пойду будить.

– А может, сухари, – как-то жалобно спросил он, – может, просто сухари с чаем?

– Сухари? – переспросила она, – сухари… Конечно же, сухари! Ведь у меня же есть хлебцы! Я вам приготовлю бесподобные бутерброды на хлебцах. Вы будете довольны. Если вы голодны, а вы наверняка голодны, я гарантирую, что вы оближете пальчики!

Покопавшись в шкафу, она вытащила пачку хлебцев и приступила к готовке.

– А скажите, отчего продукты такие холодные, ведь в комнате тепло? – удивленно спросил он, заметив, как покрывается испариной упаковка продуктов.

– Так это ж холодильник, – ответила она, – современный ледник.

– Ах да, холодильник, Андрей Петрович рассказывал о нем, – кивнул гость.

В это время раздалось бульканье воды в электрическом чайнике, и она, отложив бутерброды, стала заваривать чай.

– Ведь как же быстро вскипел чайник, – удивился гость, – вы же всего-то пару минут назад его наполнили водой.

– Так он электрический, – колдуя над чаем, сказала она, – сейчас очень многое из того, что раньше занимало много времени, происходит всего за пару минут. Вот в ваше время из Москвы в Петербург добирались за несколько дней, а сейчас на самолете для этого нужно меньше часа.

– О да, это невероятно, я много наслышан о новых открытиях. В наше время любое из них было бы чудом. Знаете, я мало что видел, но мне кажется, что они не смогли осчастливить людей, – внимательно взглянув на нее, ответил он.

– Вы правы, – кивнула она, – оказалось, что счастье от электричества не зависит. Оно позволяет всего лишь быстрей приготовить еду, вот и у меня почти все готово, – сказала она, поставив перед ним чашку чая и поднос с бутербродами.

– А что же вы? – удивился он. – Вы есть не будете?

– Я в это время не ем, – ответила она. – Вы, наверное, уже заметили, что мы, женщины, носим теперь одежды, которые подчеркивают не только все наши достоинства, но и недостатки. И чтобы нравиться нашим капризным мужчинкам, приходится сидеть на голодном пайке. Особенно если тебе за тридцать.

– Я не буду есть один, – сказал он, решительно отодвинув поднос.

– Но вы же голодны, к чему эти условности? – удивилась она.

– Лучше угаснуть от голода, чем сгореть со стыда, – ответил он, покачав головой.

– Ну ладно, – сказала она, – в конце концов, не каждый день удается поужинать с классиком. А что до лишнего веса, «сожгу» его в фитнесе.

– Где, простите? – спросил он удивленно.

– В фитнесе – это такой гимнастический зал, – пояснила она и, потерев ладонями, потянулась за бутербродом.

– Нерусское слово, – покачал он головой и тоже потянулся к подносу.

Некоторое время они ели молча, думая каждый о своем. Она думала о том, как все-таки странно устроен человек.

Вот, к примеру, она гоняет с Пушкиным чаи так, словно он и не Пушкин, а сосед Ефимыч, живущий напротив. И ее, между прочим, выпускницу мехмата, не гложет вопрос, как такое могло произойти. А ведь то, что произошло, либо открывает перед наукой новые горизонты, либо свидетельствует в пользу существования сверхъестественных сил…

Что ж до него, то он пытался вспомнить, было ли в тот день что-то, предвещавшее это происшествие с ним. Однако ни одна из известных ему примет и близко не стояла к путешествию в будущее…

– Как вам, вкусно? – спросила она.

– О да, вы знаете, очень, – ответил он с набитым ртом. – Особенно с сыром и с томатами. Скажите, откуда они? Ведь сейчас им вроде не время…

– Оттуда, где сейчас время убирать урожай, – объяснила она. – Ведь если у нас весна, то на земле есть место, где уже осень. Больших расстояний больше нет, есть просто маленькие скорости…

– Скажите, сударыня, в самом начале вы обмолвились вскользь о вашей работе. Вы работаете? – спросил он.

– Да, и, кстати, издателем, – ответила она.

– Издателем? – изумился он.

– Ну да, а что в этом такого? – пожала плечами она.

– Нет, поверьте, я не хотел вас обидеть, – заволновался он, – просто работать издателем так трудно, уж я-то знаю.

– Не