Сердце отравителя - Ива Лебедева Страница 28

Удивительно, но от такой угрозы на душе стало легче. Просто потому, что в тихом ворчании узнавался прежний Огонь, тот, что был мне другом. На словах он осуждал все и всегда, но неизменно поддерживал, когда требовалось дело.

Впрочем, сейчас не слишком хотелось давать лишний повод для недовольства, потому я, мысленно порадовавшись, что тело мага, скорее всего, не сгнило, уперлась руками в край саркофага и бодро запрыгнула внутрь.

Повезло, ноги встали удачно, и я даже не потоптала несчастного умершего, лишь подняла пыль. Все равно некрасиво, но, в конце-то концов, я же не развлечения ради залезла, а по делу. Потерпит.

Почему-то я ожидала увидеть если и не почтенного старца, то хотя бы зрелого мужчину.

На дне гроба лежал юноша лет двадцати, а то и меньше. Черные локоны, аккуратно расчесанные и уложенные, обрамляли бледное лицо. Можно было подумать, что он спит, если бы не крупные грубые стежки на шее.

Интересно, кто удосужился пришить ему отсеченную голову? Явно не милость судейской системы, тут что-то личное. Его умыли, зашили, переодели в красивую одежду и аккуратно устроили в каменном гробу, вложив в руки потрепанную книжечку в красном переплете. И, судя по остаткам ссохшихся стеблей, букет цветов.

Стало вдруг неловко, будто я вторглась в чужую спальню. Кто-то явно сделал все, чтобы мальчик покоился с миром, а я по нему чуть ногами не походила, ожидая увидеть грубо брошенный искореженный труп, который после казни сильнее осквернить уже вряд ли получится.

— По какому поводу застыла? — Из нерешительности меня вновь вывел Огонь. Ему, в отличие от меня, рост позволял, упершись ногой в выступ помоста, спокойно заглянуть в саркофаг и рассмотреть причину заминки. При виде мертвеца он присвистнул.

— Хорошенький, хоть и дохлый. Не вздумай включить свои некромантские шуточки, знаем мы, как ты любишь всякое миловидное отребье в любовнички выбирать.

Ногой по лицу он не получил только потому, что успел увернуться, иначе никакая полезность его бы не спасла. До чего же мерзкая способность — буквально одной фразой пройтись по самым болезненным точкам.

Возможно, шутки про свой «чудовищный» дар и его ассоциацию с некромантией я бы и стерпела даже после всех бед, что он мне принес. Но одна мысль об Ильяне будто кипятком ошпарила, отбив моментально весь инстинкт самосохранения.

— Я хотя бы выбираю, а ты ухитрился, видимо, упустить то, что уже было в руках. — Слова рвались с языка быстрее, чем затопленный долго подавляемой болью мозг их обрабатывал. — Что-то не вижу рядом с тобой счастливую Лу!

Огонь побледнел и отшатнулся от саркофага, чуть не споткнувшись о неровную плиту. Вмиг ставшее мертвенно-бледным лицо исказилось такой злостью, что впору было ждать нового пламенного копья в грудь, а на кончиках напряженных пальцев замелькали алые искры. Но не успела я хотя бы подумать, как избежать неминуемой катастрофы, мужчина взял себя в руки. По крайней мере, голос, когда Огонь заговорил, звучал на удивление мирно.

— Не видишь. Заканчивай что начала.

Кожа покойника была ледяной и гладкой. Трупов я никогда не боялась, но, когда пальцы легли ему на лоб, рука невольно дрогнула, словно в надежде разорвать контакт.На то, чтобы сосредоточиться, ушло почти пять минут. Это мало, если ты занят делом, но в тишине гробницы показалось вечностью. Для непростого ритуала требовалось освободить сознание, но кровь кипела, а в череп изнутри то и дело бились гулкие болезненные слова, и чужие, и свои.

Однако в какой-то момент ураган улегся, позволяя нитям сознания осторожно скользнуть в окружающий мир, робко ощупывая мертвеца и пытаясь установить с ним контакт. Я почти удивилась, когда попытки увенчались успехом.

Больше всего это напоминало медленное погружение в темноту бездонного омута. Обычно при передаче силы по путям струилось покалывающее тепло или густой жар, но то от живых. Очевидно, все, что можно извлечь из безжизненного тела, — могильный холод.

Но не сдаваться же сразу, верно?

Вытягивать этот холод оказалось удовольствием крайне сомнительным, но я честно позволила мертвой силе несколько секунд перетекать в мои ладони, прежде чем разрешила себе разорвать связь.

Нет, так оно решительно не работает.

Или…

Внезапная мысль чуть не заставила отступить на шаг, все же потоптавшись по мертвецу.

Даже если предположить, что мы где-то ошиблись, изучая записи, и парнишка не был предыдущим аватаром смерти, — хоть какая-то сила в нем должна была остаться. И, даже проводя ритуал извлечения как-то иначе, я должна была искомую энергию хотя бы почувствовать.

Но юноша был пуст, и вывод напрашивался только один: магия ушла из него намного раньше.

— Что не так? — От спутника не укрылось мое замешательство.

— В нем нет магической энергии. — Замалчивать не было никакого смысла, ежу понятно, что процесс не пошел. — И я понятия не имею, куда она делась. Куда она вообще могла деться?!

Я почти возмущенно взглянула на Огня, будто он был кругом виноват в сложившейся ситуации, и наткнулась на мучительно знакомое выражение лица. Выражение, с которым он обычно пытался понять, проверяю я его или действительно настолько туплю.

Подобная мина по въевшейся в кости привычке заставила мозг заработать с удвоенной силой, чтобы не выставить себя перед другом полной дурой.

Потому ответ пришел в тот же миг, как Огонь, явно еще не до конца поверивший в мою непроходимую дремучесть, осторожно предположил:

— Ну… В тебя?

Глава 26

Ли Нин

В последний раз я ощущала себя настолько безмозглой… наверное, никогда. Не то чтобы это было моей главное ошибкой в жизни, вот уж на что биография щедра. Но чаще всего неприятные открытия сопровождались ранящими обстоятельствами, и смаковать собственную умственную ущербность просто не было сил и времени.

Сейчас же ничто не мешало лицу заливаться краской, хорошо хоть, в тусклом свете этого не было видно.

Ну как так-то?! Влезть в святая святых магии, пообещать свою шкуру тому, кто один раз уже отправил меня на тот свет, осквернить могилу — и все это вместо того, чтобы банально подумать!

Последний аватар смерти.Ну и кто мне виноват, что я за прошедшие недели не научилась считать себя нынешнюю и себя мертвую двумя разными существами?

К выходу шли молча. Огонь ничего не спрашивал, то ли утратив интерес к моей персоне, то ли, напротив, размышляя, что со мной делать дальше. А я понадежнее