Мымра для императора, или Попаданки (не) главное - Риска Волкова Страница 28

– Асфея… – мужчина произнес мое имя так чувственно и проникновенно, что по спине побежали мурашки.

– Да? – я посмотрела на Герихарда, а когда наши взгляды встретились, меня полностью захватили эмоции… И его и мои… В них было столько же недосказанности, сколько и страсти, нежности, радости…

– Я ведь все знаю…

Я запнулась, но мой муж меня поддержал, не давая упасть и вновь закружив в танце. А я запаниковала. В смысле он все знает? Все – это что? Когда я сумела себя выдать?!

– Я…

– Сейчас самое время, чтобы открыть всем правду… Я знаю, что ты готовилась открыться сегодня… И знаю даже про двойное платье… – шепнул он мне на ухо, а я в панике уже думала, что надо куда-то бежать и спасаться, но Герихард лишь крепче переплел наши пальцы и как ни в чем не бывало продолжил танцевать.

– Гер, я…

– Я хочу, чтобы ты знала, Асфея, – не дал он мне ничего сказать, видимо, понимая, что ничего вразумительного я ему сейчас ответить не смогу. – Я невероятно в тебя влюблен… Ты любимая, дорогая и желанная… Будь ты в облике не очень симпатичной женщины с доброй и яркой душой, или же будь ты настоящей красавицей… Мое отношение к тебе не изменится. Я люблю тебя и мое сердце принадлежит только тебе.

– Ты понял это, когда встретился со Золотым змеем? – все же не удержалась и спросила я.

– Нет.

– Но тогда когда?

– Когда осознал свою ошибку на прошлом балу и начал присматриваться к тебе… Когда начал понимать, насколько тебе трудно жилось. Это можно было бы назвать жалкостью, но только я начал испытывать куда более серьезные чувства, общаясь с тобой и все больше узнавая. Интерес, любопытство, желание защитить и оберегать. Эти чувства росли, словно лавина, обрушивались на меня с каждым новым днем… Я пытался разобраться в этом… Как раз тогда вдруг появилась Амалия, которая вдруг показалась мне странно знакомой. Помнишь, когда я лежал тогда в беспамятстве? Я знал, что рядом со мной кто-то находился все это время, и был уверен, что это была ты, моя жена, а не твоя кузина. Когда я узнал правду, мне стало ясно и многое другое…

– Но когда ты узнал? Тогда, у озера? – спросила я.

– Раньше, – хмыкнул Герихард. – У озера я лишь подтвердил свою догадку.

Музыка почти закончила играть.

– И что теперь делать? – задала я нелепый вопрос.

– То, что ты хотела, – улыбнулся мужчина. – Ты ведь готова? Твоя подруга Глория поможет тебе…

Мы остановились посреди зала, глядя друг на друга. Танцующие пары тоже замерли, а я увидела неподалеку улыбающуюся Глорию. Она явно уже была в курсе, что Герихард меня раскрыл!

– Дорогие гости… – начал речь мой муж, приобнимая меня за талию. – Хочу рассказать вам кое-что. О моей любимой жене и вашей императрице, Асфее… Видите ли, моя жена с детства обладала одной особенностью о которой, быть может, многие из вас не знают… Она совершенно невосприимчива к магии. Магия помогает в чем-то каждому из нас, но ей не повезло… Хотя, я считаю иначе… Всем сердцем я полюбил эту невероятную, милую, смелую и самоотверженную девушку. И эта любовь сотворила чудо… Потому что моя Асфея оказалась настоящей красавицей. Конечно же, это произошло не просто волшебным образом… Ее красоту ей подарила не магиня, а обычная девушка, которая своим усердием и талантом сумела сотворить невероятное. Да что я вам говорю? Вы ведь и сами сейчас сможете в этом убедиться!

Герихард махнул рукой Глории, и та поспешила подойти ко мне.

– Что происходит? – удивленно прошептала я подруге.

– Твой муж решил все сделать за тебя, – хмыкнула она. А еще у него, похоже, работают первоклассные шпионы. Но ты, я смотрю, не против такого развития событий?

Глория потянула меня за собой, проводя через расступающуюся толпу. Мы отошли к стене, где стоял небольшой столик. На нем уже лежали полотенца и стояла небольшая мисочка с каким-то раствором, в котором Глория это полотенце смочила и аккуратно за несколько секунд смыла весь мой грим. Ну а после на глазах у изумленной толпы она сняла с меня парик и, дернув за ленту, распустила пучок, освободив белокурые локоны, которые тут же рассыпались по плечам.

В толпе послышались восторженные крики, удивленные вздохи, кажется, кто-то даже захлопал.

Я повернулась к гостям. Сотни оценивающих взглядов тут же обратились ко мне.

– Амалия Роузи! Красавица! – вдруг закричал кто-то.

– Амалия Роузи – моя жена, Асфея, и императрица, – улыбнувшись подошел к нам Герихард, а толпа вновь оживленно загудела. – Остался последний штрих.

Мой муж улыбнулся и ему вторила Глория.

– Платье, – сказала подруга.

Девушка помогла мне снять верхнее платье-накидку, и я осталась в легком, почти невесомом наряде.

– Будто ангел! – кто-то сказал восторженно.

Я смущалась и краснела, а еще чувствовала себя так, как никогда прежде. Я нравилась! Мной восхищались… Никто не думал меня осуждать или бросать насмешливые взгляды… Я приковывала внимание, и понимала, что я бесконечно счастлива. Я так долго мечтала, что подобный день когда-нибудь настанет, хотя даже предположить не могла, что эти мечты станут явью.

– За сотворенное чудо я бы хотел поблагодарить очаровательную девушку, Глорию. И присвоить ей титул графини Гламур, обеспечение из моей личной казны и земли!

Глория даже округлила глаза, а после заулыбалась, встретившись взглядом со стоящим неподалеку Филиппом.

– Благодарю вас, Ваше Величество! – сказала она.

Грянула музыка, все радостные и счастливые, вновь стали кружиться в танце, кто-то поднимал бокалы, поздравляя меня и графиню Глорию Гламур… А я смотрела счастливыми глазами на своего мужа, понимая, насколько сильно его люблю.

Однако, чем больше я смотрела на него, тем больше понимала, что с ним вдруг что-то стало происходить. Он вдруг побледнел, а после схватился пальцами за ворот рубашки, пытаясь его ослабить.

– Гер! Что происходит? – взволнованно спросила я, подходя к нему.

– Кажется, снова приступ… – прошептал он.

Я заметила, как к нам уже бегут Филипп и Глория, однако, сама ничего не сумела сделать, потому что Герихард, вдруг захрипев, упал на пол и потерял сознание.

ЭПИЛОГ

– Выходит, для того, чтобы снять проклятие, необходим наследник? – спросила я у Герихарда, уже после того, как он пришел в себя.

Сейчас мы были в комнате вдвоем. Герихард сидел в кресле, а я… А я