Аманда Хокинг - Ледяной поцелуй (ЛП) Страница 29

Тильда уже однажды была свидетелем моих внеклассных встреч, и она слышала мои клятвы, что я никогда не повторю этого снова. Когда мне было шестнадцать лет, и я только окончила школу следопытов, я думала, что знаю все, и начала отношения с чуть более старшим маркизом.

Хотя я была полна решимости стать Хёдраген, а отношения между следопытом и маркизом были под запретом, я была в том возрасте, когда считала, что могу делать все, что хочу, и достаточно умна, чтобы обойти правила.

Я не была влюблена в него, но очарована его обаянием и внешностью. Он, казалось, тоже хорошо поводил со мной время, и было что-то такое в опасности быть раскрытыми, что делало все это более захватывающим.

После того, как мы тайком встречались несколько недель, я начала замечать в нем высокомерность и жестокость. Однажды, когда мы дурачились в его комнате, я заметила ковер из белого медведя у него на полу. У Канин охота не была запрещена, но осуждалась, если была только ради спорта.

Я спросила его об этом, и он гордо похвастался, что убил его сам. Очевидно, благодаря своим необычным светлым волосам и голубым глазам, я была для него тем же белым медведем — завоеванным трофеем.

Когда все закончилась, Тильда сдерживалась изо всех сил, чтобы не сказать: «Я же говорила», несмотря на все её многократные предупреждения, что это плохая идея, и выражение своего неодобрения. Но она была более чем рада, когда я сказала, что это больше никогда не повторится и дала зарок против романов с членами королевской семьи навеки.

Конечно, у меня была ужасая привычка нарушать обещания, данные самой себе.

— Я ждала в своей комнате пятнадцать минут и принц не появился. — Сказала я Тильде, прилагая все усилия, чтобы показать отсутствие интереса к нему. — Я решила отправиться на кухню и перекусить чего-нибудь.

— Я уже позвонил и попросил принести мне что-нибудь. — Каспер показал на недоеденный сэндвич на подносе возле кровати. — Иначе сходил бы с тобой.

— Никаких проблем. — Я махнула рукой на прощанье. — Наслаждайся своим ланчем с Тильдой.

— Береги себя, Брин, — окликнула меня Тильда, когда я повернулась, чтобы уйти.

Не зная, что сказать, я поторопилась уйти, опустив голову, пытаясь изобразить, что мне не больно слышать, что Ридли беспокоится за меня. Было больно, потому что он беспокоился, было больно, потому что он не должен был, было больно, потому что отношения между нами никогда не будут такими, как у Тильды с Каспером.

Я опустила глаза в пол, мой разум отчаянно пытался оттолкнуть всякую мысль о Ридли. Мое сердце болезненно колотилось в груди. Именно поэтому я не заметила принца Кеннета, пока не врезалась в него — буквально ударила его головой в грудь.

— Извините, Ваше Высочество, я вас не заметила. — Извинения сыпались из меня.

— Не нужно извинений, — сказал принц Кеннет своим глубоким певучим голосом, улыбаясь. — На самом деле это я должен извиняться.

— Не нужно смеяться. — Я убрала волосы с лица и посмотрела на него. — Это я врезалась прямо в вас.

— Согласен, — подтвердил он. — Но столкновение с тобой — это совсем не плохо. Особенно, когда я заставил тебя так долго ждать нашей встречи за ланчем.

— Ах, да. — Я лихорадочно пыталась придумать причину отказа от встречи.

— Ты уже должна была проголодаться, — продолжил Кеннет, прежде чем я нашла удачные слова. — Хорошая новость в том, что ланч ждет тебя. Плохая новость — он будет не со мной. Королева Линнея хочет, чтобы ты присоединилась к ней, а так как она превосходит меня по положению, я вынужден уступить. В этот раз.

— Нам с ней необходимо обсудить происходящее в королевстве, поэтому это только к лучшему, — сказала я.

— Деловой ланч? — Кеннет наморщил нос. — Это звучит ужасно.

— Я наслаждаюсь обществом королевы, и это может вас шокировать, но я получаю большое удовольствие от своей работы.

Кеннет в наигранном удивлении прижал руку к сердцу.

— Я даже не могу понять эту мысль.

— Я так и думала, — ответила я со смехом.

— Хотя есть хорошие новости, — сказал Кеннет. — Я собираюсь сопроводить тебя в чайную королевы.

— У нее есть своя чайная? — спросила я, следуя за Кеннетом, когда он пошел.

— Она королева. У нее есть все.

— Как вы думаете, почему она стала мишенью? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Я не знаю, почему кто-то пришел за ней. Я знаю, что у нее есть все, но, честно говоря, на самом деле это все принадлежит моему брату. У нее просто есть доступ ко всему этому.

Об этом, по сути дела, мне уже говорил Бэйль. Ни у кого не было причины преследовать Линнею, если это не было личным. Но я надеялась, что Кеннет смог бы пролить свет на это.

— Вы разделяете какие-либо опасения королевы? — спросила я.

— Ты имеешь в виду, нет ли у меня ощущения, как кто-то скрывается за углом, поджидая, чтобы схватить меня? — Казалось, Кеннет обдумывал это, но когда опустил на меня взгляд, я поняла, что он усмехался. — Как я могу чувствовать себя в опасности, когда я знаю, что ты защищаешь меня?

— Я здесь, чтобы защищать королеву.

— Технически ты здесь, чтобы помочь королевской семье, которая включает и меня.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказала я. — Вы думаете, здесь что-то происходит?

— Я думаю, что нашу охрану ужасно тренировали и командовали ею уже много лет, — сказал Кеннет, казалось, он необычайно тщательно подбирал слова. Обычно он говорил первое, что приходило в голову, но сейчас он выглядел осторожным.

— В результате бездарности охранников, — продолжил он, — совершенно вероятно, что что-то происходит. Но практически невозможно понять, чему причиной является не компетенция, а чему — гнусные намерения.

— Бэйль сказал мне, что ваш брат отказался вносить изменения, — сказала я. — Если охрана ужасна, знаете ли вы почему?

— Точное направление мыслей моего брата всегда было для меня загадкой, — сказал Кеннет со вздохом. — Я знаю, что в своей речи на коронации он пообещал продолжить правление нашего отца, поддерживая все, что он начал. Но почему король отказывается меняться перед лицом всех доказательств, говорящих ему, что это необходимо… — Он замолчал.

Он остановился и повернулся ко мне, его голубые глаза мягко смотрели:

— Ты должна понять. Наш отец был трудным человеком, и Микко попал под влияние… трудностей отца. Микко так и не научился выражать свои взгляды и чувствует себя не комфортно от изменений или ответственности.

— Это не соответствует хорошим качествам короля, — заметила я.

— Нет, не соответствует. — Кеннет на мгновенье горько улыбнулся, но тут же все исчезло. — В любом случае, я не имею права плохо говорить о короле — моем брате или моем отце.