Закогтить феникса (СИ) - Черная Мстислава Страница 29

Я поворачиваю голову.

Шкатулки стоят открытые, я могу видеть содержимое каждой. Четыре пилюли восстановления духовных структур, эти пилюли самые сложные и самые дорогие. Одну я отдаю ЮЖун на продажу, остальные три забираю для себя и мамы. Пилюль омоложения целых шесть, хватит и ученикам, и парочку господину Лю МоРо, как обещала. Целительных пилюль целая пригоршня, но они неинтересные: исцеление ранений, отравлений и всё в том же ключе.

ЮЖун дожидается, когда я доем рис, и лишь тогда огорошивает новостью:

—  Госпожа, три палочки назад четвёртый принц вошёл в резиденцию Сян.

Глава 30

Совпадение?

Я бы с радостью проигнорировала визит четвёртого принца, однако под угрозой не столько я, сколько мама. Пилюли, которые я возьму с собой, я заворачиваю в платок и прячу в рукав. Не понимаю… Тот взгляд мне не почудился? У его высочества нет никаких причин позволять мне украсть доктора. Принц хотел выяснить, откуда я? Тоже не сходится —  зачем ждал наступления дня? Опять же, он “вошёл в резиденцию”, а не ворвался. То есть начал вежливо…

Скорее всего пропажу доктора обнаружили утром. И… нашли ведущий к резиденции Сян след? Я недооценила принца? Я подумала, что его глухие и слепые стражи не смогут меня найти. Вероятно, след слабый, доказательств нет, поэтому принц лично явился выяснить обстоятельства.

—  Отнеси пилюли, —  решаю я. —  Возможно, нам придётся быстро уходить.

Я стряхиваю с парчи бурый порошок, знающие с лёгкостью опознают работу алхимика, а мне это не нужно.

—  Да, госпожа.

Уже спустившись вниз, я вспоминаю, что забыла про письмо от имени Шан ЮНи. Но понадобится ли оно? Принц уже в резиденции, маловероятно, что письмо поможет.

Мне стоило озаботиться набором боевых талисманов, но совершенно нет времени…

Пять ударов сердца, и коршун выезжает из конюшни верхом на пегой лошадёнке. С виду —  непримечательная, такую легко представить в хозяйстве крепкого крестьянина. Не боевой конь, не тяжеловоз из купеческого каравана. Но внешность обманчива. Ещё по пути в столицу коршуны рассказали, что лошади у них выносливые и очень спокойные, их не испугать ни огнём, ни громом, ни свистом стрел.

Я запрыгиваю в седло позади коршуна, поправляю парчу.

Срываться в галоп в людном городе —  плохая идея. Не то чтобы меня волновали смертные, но… нельзя же, чтобы они пострадали под копытами, верно? Да и городская стража галопу не обрадуется, остановит, задержит.

Лошадка бежит быстро, коршун умело выбирает кратчайший путь по широким улицам, и вскоре мы попадаем в центр города. Коршун держится уверенно, и нас пропускают, тем более парча, которой я прикрываюсь, выдаёт богатство. В глазах городской стражи мы кто угодно, но не простолюдины.

Коршун предусмотрительно не выбирает улицу, которая бы привела нас непосредственно к резиденции. Нет, остаток пути я пройду пешком, и пойду с задворок, где ходят слухи. По пути я “выпила” пару травок, и смогу прикрыться тенями. Про последствия злоупотребления женьшенему и прочими целебными растениями лучше не думать.

Повинуясь коршуну, лошадка притормаживает, и я спрыгиваю. Парчу я оставляю на плечах коршуна —  лишним не будет.

—  Госпожа?

—  ЮВею в резиденцию нельзя, —  отвечаю я и припускаю в проулок.

Я не успела разобраться, есть ли в резиденции защита от призраков. Точнее, она есть, я видела соответствующие иероглифы. Я не успела вникнуть в принцип действия. Хах, да я просто не собиралась заморачиваться такой чепухой! Кто же знал, что предчувствие правдиво —  резиденция не отпускает.

Незаметно перемахнув через стену, я со всех ног мчусь в мамин двор, лишь один раз останавливаюсь и ныряю в кусты. Не хочу попасться на глаза усталой слуге с огромной корзиной постельного белья.

Пропустив женщину, я бегу дальше. Мне по-настоящему страшно. Если кто-то нашёл доктора или квакающую в колодце на ложницу…

Во дворе безжизненно и тихо, лишь ветерок шевелит листву. Открыт один ставень. Вероятно, доктор пустил свежий воздух.

Неужели маму забрали? Я стараюсь не паниковать раньше времени.

—  Кто там? —  раздаётся крик из колодца. —  Девочка И, это ты? Я запорю тебя до смерти, если ты немедленно не доложишь господину!

Ага, во двор никто не приходил.

Но появиться могут в любой момент. Принц ведь не чай гонять пришёл.

—  Наложница смеет угрожать этой юной госпоже? Наложница, твоё наказание продляется.

На какой она ступени? Уж очень бодрая и борзая. Драгоценное мгновение я трачу, чтобы посмотреть на служанок. Обе девицы тоже вполне бодрые, причём, в отличии от мамаши братца, они медитируют.

—  Ты!

Потеряв интерес к пленницам, я перепрыгиваю сгнившие ступеньки крыльца и вхожу:

—  Матушка?

—  Цинь-Цинь?

С мамой всё в порядке? По голосу —  да. Я заглядываю в спальню и застаю доктора, сидящим на кровати и… сосредоточенно массирующим мамины ступни. Мама краснеет, предпринимает слабую попытку вырваться и зарыться под одеяло.

—  Госпожа, каждую точку следует проработать девятьсот девяносто девять раз, —  мягко упрекает доктор, не выпуская ступней. Мамины ножки в его крупных ладонях кажутся крошечными.

Я цокаю языком.

Я не я, если мама не нравится доктору как женщина. Ну… почему бы и нет? Она поглядывает на него хоть и смущённо, но и с симпатией. В любом случае сейчас важно только лечение, и массаж принёс результат —  я вижу слабое движение ци от стоп вверх к солнечному сплетению.

Развернув платок, я выкладываю перед доктором два вида пилюль:

—  Пилюля, похожая на жемчужину, наполнит ядро ци с целебными свойствами, хотя пилюля благотворно повлияет на энергетические каналы, она больше общеукрепляющая. Розовая пилюля восстанавливает каналы, но основной ингредиент лунный лотос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—  Цинь-Цинь, откуда у тебя эти сокровища? Если ты подаришь их старшей госпоже, к тебе не будут относиться плохо.

—  Юная госпожа, я рекомендую начать с первой пилюли, а через сутки или двое, по результату, принять пилюлю лунного лотоса.

Я сама догадываюсь, что не стоит перегружать тело лекарствами, но всё же показываю прихваченные лечебные пилюли.

—  Это?

—  Пока не стоит, —  качает головой доктор.

—  Мама, ты слышала? Ты должна проглотить первую пилюлю.

—  Цинь-Цинь, слишком дорого, ты…

Мама в моих воспоминаниях не была такой. Или была? Она никогда не экономила на мне. На себе —  да.

Пока она говорит, я вкладываю пилюлю ей на язык и ладонью зажимаю рот, вынуждая проглотить.

—  Мама, буду считать, что из-за тяжёлой жизни у тебя временная умственная слабость.  Доктор, лучше скажите, как быстро переход через тень станет для госпожи безвредным.

—  Через тень? Цинь-Цинь, о чём ты?

—  Моя мама не будет женой какого-то ничтожества. Мы уйдём из резиденции, а во дворе устроим пожар, пусть все думают, что мы сгорели.

—  Цинь-Цинь!

—  Через сутки после принятия второй пилюли, юная госпожа.

—  Ладно, обойдёмся без тени. Если слегка травануть теневых стражей…

Я не собираюсь причинять им существенный вред. Усыпить, например…

—  Цинь-Цинь! Ты не можешь!

—  С чего бы? —  удивляюсь я. —  Мама, это ты же не можешь хотеть оставаться во власти людей, которые так плохо с тобой обращаются? Мы уходим.

Где радость? Почему мама вылиняла до белизны и смотрит на меня с ужасом.

—  Цинь-Цинь, ты не можешь оскорбить императора.

Чего-чего?

—  Мама, дочь не понимает, каким боком императора касается побег наложницы и её дочери, тем более я создам видимость несчастного случая. Нас признают погибшими в огне, и всё. Мы продолжим под другими именами.

Мама мотает головой, вцепляется в моё запястье. Я успокаивающе хлопаю её по тыльной стороне ладони, всем своим видом показывая, что готова выслушать, лишь бы она не напрягалась.

Прокашлявшись, мама стискивает моё запястье, но настолько слабо, что я скорее угадываю её намерение, чем чувствую.