Папа из другого мира, или Замок в стиле лофт - Ольга Ивановна Коротаева Страница 29

– Где Агнесс?! – воскликнула Флоренс.

Спустившись по ступенькам, она торопливо осмотрелась и приказала сыну, который спешил следом:

– Проверь с другой стороны замка… Герман! Где он?

– Какая его часть? – раздался глухой голос. Из-под крыльца выполз Пёсель Лаврентьевич и, широко зевнув, звучно щёлкнул челюстями. А потом хитро глянул на меня. – Наш Сокол его ещё не полностью собрал.

– От неприкаянных душ одни неприятности, – процедила женщина.

– Мам, а что, если это не дворецкий? – пролепетала испуганная Джессика. – Он и целым долго удержать щит не мог, а в разобранном состоянии…

– Гадать будем потом, – сухо перебила её мать. – Сначала надо найти Агнесс.

– Может, она на крыше? – предположил я и стремглав помчался обратно в замок.

Как-то, не давая магнусу полакомиться иномирной диковинкой, Герман продержал меня довольно долго. Если перед тем, как сфера лопнула, Агнесс поднялась до самой крыши, то сейчас сидит там.

Вспомнив, как непоседа свалилась мне на руки только потому, что на лестнице не было перил, я припустил быстрее. Чудом пролез на чердак и, выбравшись на крышу, прислушался. Тихо…

Прикинув траекторию полёта невидимого шарика, осторожно двинулся по скользкой черепице в сторону, где, как предположил, находилась девочка. Но там никого не было. Я осторожно взглянул вниз и заметил маленькие фигурки матери и дочери.

– Нашёл? – крикнула Флоренс.

Только я хотел ответить, как зацепился стопой за верёвку, зачем-то растянутую здесь, и, рухнув на колено, застонал от боли. Порадовался, что не свалился с крыши… И тут моё внимание привлекли странные светящиеся точки, плавно летящие со стороны озера в нашу сторону. Вскинув руку, сказал так громко, чтобы услышали внизу, но (по возможности) не на берегу:

– Смотрите! Что это?

Флоренс стремительно развернулась и, бросив что-то резкое собаке, побежала к воде. Я же подумал о том, что Агнесс могла испугаться и, как это часто бывает с малышами, забиться в какую-нибудь щель. Поэтому предоставил магам разбираться с летающими светлячками, а сам позвал как можно более спокойным и доброжелательным тоном:

– Агнесс, это дядя Саша.

Ответом мне была тишина, но я не сдавался. Не могла же девочка за короткое время (а бежал я быстро) улететь так далеко, что стало не видно? Небо было чистым, и не заметить парящую в нём малышку было бы невозможно. Осматривая крышу, я сделал ещё одну попытку:

– Отзовись, мелкая!

Заглянул в одну прореху, затем приподнял сломанную доску и, отряхнув ладони от трухи, вздохнул. Возможно, шар всё же был быстрее и перелетел через здание, тогда стоит спуститься и обойти его. Огляделся ещё раз и с последней надеждой позвал, рискуя навлечь новый гнев Флоренс:

– Детка, это папа. Подай мне хоть какой-нибудь знак.

По крыше вдруг пробежались искорки, а одна долетела до меня и коснулась ноги. Я недоверчиво замер, прислушиваясь к малейшему шороху, с надеждой попросил:

– Малышка, покажи папе ещё раз, где ты.

И снова сноп искр, но я уже понял, откуда они летят, поэтому, едва дыша от ужасной догадки, опустился на живот и подполз к краю.

Агнесс зацепилась одеждой за торчащий из стены железный прут и, повиснув, как нашкодивший котёнок, доверчиво посматривала на меня. У меня спина похолодела, и на миг я оцепенел, решая, как спасти ребёнка. Вниз не смотрел, лишь на малышку. И улыбался так, что челюсти сводило.

– Я тебя вытащу, – тихо говорил, выстраивая план. – Только не шевелись!

Мозг, как всегда в страшной ситуации, заработал быстро и ясно. Вскочив, я кинулся к верёвке и, обмотав ею отодранную доску, засунул одним концом в прореху. Дёрнул на себя и, убедившись, что принцип банана сработал как надо, обернул свою талию свободным концом бечёвки. Надеясь, что конструкция крепкая, начал осторожно спускаться по стене…

– В лунном сия-яньи сне-ег серебри-ится! – раздался знакомый противный голос, а за ним жуткий вой.

Понимая, что серенада означает новых неприятных гостей Шаада, я постарался ускориться. Даже у меня, далёкого от музыки и вообще искусства, уши в трубочки сворачивались. Кроме малышки, надо спасти остальных детей… И Флоренс.

О том, что те и другие способны позаботиться о себе сами, я не думал. В том состоянии, в котором находился, я лишь ставил задачи и шёл к их выполнению.

Агнесс обняла меня за шею, когда я притянул к себе ребёнка, и спрятала лицо на моей груди. Я глянул вниз и убедился, что там нет монстров… Почти.

По земле, сверкая зелёными глазами, бегало странное существо, больше всего похожее на белого паука-переростка. Приглядевшись, я ахнул от удивления:

– Герман?!

Череп решил не дожидаться, когда мы с Джессикой соберём «пазл», и, используя фаланги найденных пальцев как паучьи лапки, научился быстро передвигаться. Значит, девочку поднял именно он, спасая от незваных гостей.

Верёвка закончилась внезапно, и я с опаской нащупал ногой какой-то выступ. Надо бы отвязаться и ползти вниз по стене, удерживая одной рукой девочку. Но тут я понял, что ошибся. Выступа не было. Это Герман вновь объял нас своим щитом.

Понял потому, что снова не мог ни говорить, ни дышать, как в свой первый полёт. Видимо, сил у дворецкого оставалось мало. Испытывая все прелести пойманного в банку насекомого, я беспокоился лишь о маленькой егозе в своих руках.

Когда мы с Агнесс оказались на земле, я судорожно втянул воздух в лёгкие и прохрипел, осматривая девочку:

– Как ты? Не пострадала?

Герман быстро защёлкал челюстью и, когда привлёк моё внимание, по-паучьи перебирая костяшками, побежал в сторону озера.

Когда я приблизился к воде, Пёсель Лаврентьевич уже закончил выступление и сорвал бурные аплодисменты. Я бы тоже похлопал, радуясь, что мучение для ушей завершено, но руки были заняты. А через минуту я и вовсе забыл о собаке…

Светящиеся точки оказались глазами чудовищ. Три огромных страшных зверя, рыча и щёлкая акульими челюстями, бились в большой клетке из спаянных железных труб. Вокруг неё кружились крупные бабочки из папье-маше, и они казались ещё более живыми, чем магнус.

Я заметил на берегу озера Джессику и её брата.