Повелительница дракона. Книга 3 - Марина Григорьевна Халкиди Страница 29

помнил, что дрейфус предупредил Стесс об опасности. Так что дракону оставалось только гадать, что из всех слухов о Жакаре правда. Возможно, Эль была права, утверждая, что темные драконы не рождались чудовищами, их воспитывали монстрами. Из поколения в поколение- детей учили не ценить чужие жизни, если они принадлежат не дрейфусам, хотя…гладиаторские бои, заканчивающие смертью одного из противников, были лучшим показателем, как драконы относились и к своим сородичам. Калид посмотрел на шрамы на лице Жакара. А ведь была и третья версия их появления, что шрамы оставил на теле воина собственный отец…Калид, не задумываясь дальше о своих действиях, подошел к темным драконам. Додж уже занялся крылом Фрола.

— У тебя порез на руке.

Жакар бросил окровавленную одежду Ютаса в костер. И теперь удивленно смотрел на дракона солнца. Затем он перевел взгляд на руку, один из фуранов все-таки достал его.

— Царапина, — небрежно бросил он.

— Позволь взглянуть.

Жакар несколько секунд разглядывал языки пламени, в котором вспыхнула одежда подчиненного.

— Если ты хочешь доказать, что драконы солнца милосердны к врагам, то…

— Несмотря на наш временный союз, мы останемся врагами, — подтвердил Калид. — А теперь просто позволь помочь тебе. Кто знает, с кем нам придется столкнуться, твоя помощь может еще пригодиться.

Жакар скинул рубашку, храня молчание. Он знал, что Калид солгал, его помощь была бескорыстна. И этим они отличались. Жакар не хотел прислушиваться к словам, но не обращать внимание на поступки не мог.

Три когтя фурана располосовали мясо почти до кости. С помощью магии Жакар остановил кровь, но регенерация еще не началась: рана была слишком глубокой.

— Мне придется наложить швы, и лучше очистить рану, чтобы не остались шрамы.

— Это я переживу, — усмехнулся Жакар. От кривой улыбки шрамы на лице стали еще заметнее.

Калид обратил внимание- шрамы покрывали и тело дрейфуса. И большинство из них были получены не в бою.

— Почему ты не уберешь их с помощью магии? — пытаясь отвлечь дрейфуса от своих действий, спросил Калид.

— Зачем? Они служат предупреждением. Мои враги оставили на моем теле шрамы, а я отправил их к праотцам.

— А их оставили только враги? — тихо спросил Калид.

Жакар вздрогнул, в Дар Тане ему давно не задавали таких вопросов- боялись. А сам дрейфус уже давно не вспоминал прошлое, зачем? Оно и так всегда было с ним. Драконы света рассуждали о доброте, милосердие, прощение, но у них не было его детства. Жакар нахмурился и непроизвольно дотронулся до одного из шрамов. О, да, он помнил, как получил каждый из них. Дрейфус посмотрел на Лара Белого, один из шрамов был напоминанием о небольшом столкновении с одалимом. Еще три шрама на три достойных противника. А вот все остальные шрамы оставил на теле Жакара один дракон, тот кто должен был оберегать и защищать…На протяжении всего детства Устер пытался сломить сына и подчинить. Но Жакар никогда и впрямь не преклонял колений, так что в детстве ему пришлось спешно осваивать регенерацию, чтобы сращивать поломанные кости. Прошли годы, прежде чем Жакар сумел дать отпор отцу. И еще много лет, прежде чем он, достиг мастерства владением оружием и бросил вызов Устеру. Это был жестокий бой. Жакар пытался расплатиться за столетия издевательств и боли. И он победил. Однако нанести последний удар, дрейфус так и не смог. Иногда по ночам Жакар просыпался от кошмаров. Дикий хохот отца преследовал его. Устер проклял его, назвав трусом. Жакар не заслужил уважения отца, из-за того, что не попытался его добить. Они встретились в последнюю войну на поле брани. Громадный одалим нападал на Устера, Жакар видел, как отец упал, а дракон солнца занес меч. Дрейфус мог вмешаться и повлиять на результат боя, но Жакар не мог пошевелиться. Он не смог сам забрать жизнь отца, но он и не остановил одалима, вернее не захотел.

— Мне жаль твоего воина, — добавил Калид. Одалим и без способности сына читал эмоции дрейфуса.

Жакар вздрогнул, он давно не выпадал из реальности, окунаясь в свои мысли. Дрейфус скупо кивнул.

— Они знают, что им суждено умереть в бою.

— Как и тебе?

— Ты всегда задаешь вопросы, на которые не хочется отвечать?

— Иногда, — улыбнулся Калид. — Почему ты предупредил чародейку? Ведь если бы она вытащила перо, то была уже мертва.

— Ты ведь сам сказал, что неизвестно с кем нам придется столкнуться. А для меня она не представляет угрозы.

— Мой отец говорил, что если хочешь, чтобы тебя не уличили во лжи, то стоит приправить ложь истиной.

— Твой отец мудр, — рассмеялся Жакар.

— Он покинул этот мир несколько столетий назад.

Жакар задумчиво разглядывал спокойное лицо Калида.

— Покинул? — дрейфус прикинул кое-что в голове. — Не смог защитить жену, а затем последовал за нею. Беру свои слова обратно, он не был мудрецом, он был глупцом.

— Я говорил с ним перед его уходом. Просто обычный разговор, один из сотни ничего не значащих разговоров…А потом я возвел поминальный помост, не понимая, почему отец не попрощался со мной. Зачем был нужен пустой разговор, когда мы могли говорить о важном, — неожиданно для самого себя и для дрейфуса рассказал одалим.

Калид нанес последний шов и отрезал нитку.

— Твой отец был не только глупцом, но и трусом, — буркнул дрейфус.

Одалим отрицательно покачал головой, забинтовывая руку.

— За пару дней до этого он мне сказал, что любить кого-то благо, а быть любимым счастье. И что я пойму боль его потери, когда сам отдам кому-то сердце, — Калид улыбнулся. Слова отца оказались пророческими. Ведь ему буквально пришлось отдать половину своего сердца, хотя и вторая половина принадлежала Эль. — Я долгое время не мог простить отца. А сейчас жалею, что у меня нет возможности сказать ему, что он был прав, — Калид завершил работу и посмотрел в глаза темному дракону. — Возможно, лучше быть счастливым глупцом, нежели несчастным мудрецом.

— А знаешь, о чем сожалею я, — неожиданно для себя произнес Жакар. Он наклонился почти вплотную к Калиду, его губы касались волос дракона утренней зари, — что я сам не убил своего отца, когда у меня была такая возможность.

Дракон света с состраданием посмотрел на дрейфуса. Одалим вспомнил мальчика-дриада и его освобождение. Калид часто вспоминал Енму, гадая, нашел ли он свой путь в жизни?

— Это не принесло бы тебя счастья. А взяв на руки кровь своего рода, ты был бы проклят в этой жизни и в других.

Жакар распрямился. Здоровой рукой он прикоснулся к вспотевшему лбу, не понимая, с чего он разоткровенничался. Он- Жакар непобедимый! Лучший убийца, беспощадный