Ледяное сердце Элленхейма (СИ) - Иконникова Ольга Страница 29

И даже когда однажды ранним утром я увидела младшую сестру, идущую со стороны крыла дворца, в котором размещались нерландцы, мне и в голову не пришло ее за это пристыдить. Они с его высочеством всё равно собирались пожениться, так какая разница оказалась бы она в его постели до или после свадьбы?

Я посмотрела на Элину. Ее красивое лицо было печально-тревожным.

Мне вдруг стало стыдно перед ней. Ведь сейчас, когда я настояла на продолжении разговора, я делала больно не только нерландцам, но и ей. И мне захотелось подойти к ней. Извиниться. Поддержать.

И я даже сделала шаг в ее сторону. Но замерла, когда меня пронзила мысль, которая прежде не приходила мне в голову.

Глава 42. Кайса

А что, если всё было совсем не так, как казалось? Если мы ошиблись лишь в одном предположении, и этого оказалось достаточно, чтобы ошибиться во всём остальном?

ЧТО, ЕСЛИ ПРИНЦ ВЕГАРД ВОВСЕ НЕ СОБИРАЛСЯ ЖЕНИТЬСЯ НА ЭЛИНЕ?

Прежде эта мысль показалась бы мне абсурдной. Ни для кого не было секретом, что его высочество сразу выделил из всех принцесс именно мою младшую сестру. Он оказывал ей особые знаки внимания, и она отвечала ему взаимностью. Он ясно давал понять, что намерен сделать ее своей невестой, а потом и женой. И в своих отношениях они зашли уже слишком далеко, чтобы он мог пойти на попятную. Элина не была ни служанкой, ни обычной дворянкой, чтобы можно было просто бросить ее как надоевшую игрушку. Она была дочерью короля!

Нет, то, что я придумала сейчас, не могло быть правдой! Нерландцы, как и мы сами, были слишком заинтересованы в союзе наших стран, чтобы так попрать законы гостеприимства. И даже если принц уже получил от Элины то самое, сокровенное, что девушка должна была беречь до самой свадьбы, и сестра уже наскучила ему, он всё равно женился бы на ней из государственных интересов.

И всё-таки эта странная мысль не давала мне покоя.

Кого мог ждать принц Вегард тем вечером? Ради кого отправил он в город своих людей? Уж точно не ради служанки.

Возможно, конечно, что его чары лишили разума еще кого-то из моих сестер, но в это было трудно поверить. А вот в то, что он ждал в своих покоях Элину, я могла поверить легко.

Но зачем ей было убивать своего жениха? Даже если он охладел к ней или чем-то оскорбил, это было не поводом для убийства. Сестра не могла не понимать, что от этого союза во многом зависит мир между Терцией и Нерландией. И Элина всегда мечтала стать королевой, и этот брак давал ей такую возможность.

Нет, даже если бы принц Вегард изменил ей со всеми принцессами и служанками, которые находились во дворце, Элина бы не повела и бровью. Даже если бы ее сердце было полно ревности и даже ненависти, внешне она никак не проявила бы этого. Слишком многое было поставлено на карту.

— Значит, ваше величество, вы всё еще не вполне удовлетворены? — донесся до меня печальный голос отца. — Ну, что же, тогда вы сможете допросить эту девушку еще раз. Но полагаю, это можно будет сделать и во время заседания суда? Возможно, когда вопросы станет задавать королевский дознаватель, у вас уже не останется сомнений. А сейчас, думаю, нам всем следует немного отдохнуть. Для моих дочерей это собрание оказалось слишком волнительным. Надеюсь, вы не будете возражать, если я их отпущу?

Мне показалось, что король Эйнар хотел возразить, но правила хорошего тона не позволили ему это сделать. Он чуть наклонил голову в знак согласия, и отец тут же велел нам удалиться.

Мне хотелось обсудить всё это с его величеством, но я понимала, что уж теперь-то отец не позволит нам остаться наедине. Возможно, он вовсе запрет меня в комнате или отправит в нашу загородную резиденцию подальше от дворца.

Но не только отец был недоволен моим вмешательством. Сестры тоже смотрели на меня с неприязнью.

— Что за представление ты устроила. Кайса? — спросила Грета. — Я понимаю, что Лотта была твоей служанкой, и тебе хочется ей помочь, но защищая ее, ты делаешь только хуже. Она сама во всём призналась.

— И разве нам вообще следует вмешиваться в мужские дела? — удивилась Мэрит. — Мы ничего в этом не понимаем. Королевские дознаватели справятся с этим куда лучше. А если ты хочешь поддержать Лотту, то лучше отправь ей в камеру теплую одежду и хорошую еду. Уверена, что уж против этого-то отец не станет возражать.

А когда Элина скрылась в своей комнате, заявив, что хочет отдохнуть, остальные сестры ввалились в мою спальню и хором принялись упрекать меня в бесчувственности.

— Как ты могла не подумать о чувствах Элины? Разве ты не видишь, в каком она состоянии? И до тех пор, пока не состоится суд и виновный не будет наказан, она будет продолжать сходить с ума, думая об этом снова и снова. Ты думаешь о служанке, но не думаешь о сестре.

Они ушли только тогда, когда ко мне пришел отец.

— Ты разочаровала меня, Кайса, — сказал он и вздохнул. — Прежде я полагал, что ты куда более благоразумна.

— Почему вы велели Ансе бежать из Даларна? — я посмотрела ему прямо в глаза. — Не потому ли, что боялись, что в разговоре с нами она может сказать что-то такое, что убедит нас с его величеством в невиновности Лотты? Кого вы покрываете, отец?

Он нахмурился.

— С чего ты взяла, что я имею к этому отношение? Прости, Кайса, но мне кажется, что твой рассудок не вполне здоров. Я пришлю к тебе лекаря. И я надеюсь, что его отвары приведут тебя в чувство.

Глава 43. Кайса

— Как вы себя чувствуете, ваше высочество? — доктор приложил ладонь к моему лбу. — Кажется, лучше, чем вчера? Но это не отменяет необходимости продолжить прием успокоительного отвара. Он же подействовал на вас вечером? Вы сами сказали, что хорошо спали.

Да, спала я прекрасно. Хотя была уверена, что не смогу заснуть до утра. Но снадобье лекаря оказалось достаточно сильным, чтобы я провалилась в сон, едва моя голова коснулась подушки.

Отец запретил мне выходить из моих апартаментов, и я послушно провела тут целый день. Мне о многом нужно было подумать. Но ничего нового мне эти мысли не принесли. Я по-прежнему считала, что у Элины была возможность отравить принца Вегарда, но так и не смогла придумать ей мотива.

Если же в числе возлюбленных его высочества была еще одна из моих сестер, то она (кто бы она ни была) ничем не выдала ни своих чувств к нерландцу, ни своего страха, что правда будет раскрыта.

— Поскольку вы еще не ужинали, ваше высочество, — продолжал доктор, — то я оставлю лекарство вот здесь, на столике. Пообещайте, что примете его сразу же после трапезы.

Я послушно пообещала, и он поставил на столик склянку из темного стекла, наполовину заполненную отваром. А пустую склянку, что оставлял мне вчера, положил в свой сундучок.

— Ваша младшая сестрица тоже чувствует себя лучше, чем накануне. Я задержался как раз у нее. Ее всё еще не отпускают кошмары по ночам. Но смею надеяться, что успокоительное подействует и на нее.

Доктор ушел, а я доела холодное мясо и, как и обещала, сделала несколько глотков отвара из склянки.

Странное дело, но сегодня его вкус показался мне другим, чем вчера. Но прежде, чем мой мозг осознал этот факт, я уже проглотила жидкость. И только когда у меня закружилась голова, я сопоставила одно с другим.

Это был отвар горной верданы! Такой же, каким отравили принца Вегарда! И как я сразу этого не поняла? Как не различила ее тонкий, но всё-таки ощутимый аромат?

Я выпила не весь отвар из склянки. Наверно, треть, не больше. Но даже этого могло оказаться достаточно.

Я бросилась к столу, на котором стоял кувшин с теплой водой. Высыпала в него соль из солонки, взболтала и принялась пить. Пила много, жадно. Столько, сколько смогла. И тошнота подступила к горлу уже через пару минут. Я едва успела добежать до тазика, что был предназначен для умывания и стоял в другой комнате.

Содержимое желудка вышло наружу, и я снова поднесла ко рту кувшин с соленой водой. Пить, пить, как можно больше. Но этой меры могло оказаться недостаточно.