Маргарита Бурсевич - В постели с волком (СИ) Страница 3

Он коротко кивнул, отдавая дань этикету, и покинул главный зал вслед за своим братом и его женой. Спокойный, собранный и на вид совершено холодный. Так странно: глаза теплые, а лицо, как ледяная скала.

Впервые за несколько дней бури, утро порадовало своей серостью. Погода отвратительная, а на душе хорошо. Задумываться о причинах столь странных порывов не стала. Быстрое умывание и сборы и я уже на пороге главного зала. Камин, спасая замок от сырости, пылал, а заодно рассеивал полумрак, царивший из-за отсутствия солнца.

— А Вы ранняя пташка, — раздался голос от дальнего окна, выходящего во внутренний двор.

— Ночи и без того еще слишком длинные в это время года, чтобы воровать у себя утренние часы, — ответила я, проходя в глубь зала.

— Пожалуй, Вы правы, порой ночи бывают бесконечными, — тихо, словно самому себе, сказал Эрик и вновь сосредоточился на чем-то за окном.

Не сдержав любопытства, я подошла ближе и взглянула на то, что так привлекло его внимание. Там под навесом из хвороста и соломы ютились воины, не желавшие коротать время в тесных казармах. Несколько мужчин, разбившись на группы, нашли себе занятия по интересам: кто-то точил мечи, кто-то вырезал фигурки из дерева, другие развлекали себя разговорами. Среди них сильно выделялись несколько воинов, обособленно сидевших у самого края навеса.

— Ваше сопровождение?

— Оборотни, — зачем-то уточнил он.

— Я вижу, — покойно заметила я.

— Они степняки и каменные стены замка для них как клетка.

На самом деле это многое объясняло. И их странное месторасположение и напряжение в позах. «Степняки» — это было новое для меня понятие, но очень само за себя говорящее.

— Вам тоже тяжело переносить замкнутое пространство?

Я плохо представляла себе уклад жизни на северных границах, но насколько помню, для Вульфов это не было проблемой.

Эрик насмешливо окинул меня взглядом.

— Боитесь, что мой зверь может сорваться с привязи?

— Ничуть, — честно ответила я.

Все равно мне ничего не грозит, кроме затрат на восстановление мебели, но я всегда могу выставить счет виновнику погрома.

— Похоже, Вы много знаете о нас.

— Достаточно, — подтвердила я его догадку.

— Близко знакомы с представителями нашей расы?

Заменив ответ коротким кивком, отвела взгляд в сторону, не желая вдаваться в подробности. Может я выдала себя не осторожным словом или излишне медленным выдохом, но его взгляд стал словно тяжелее. Мне не хотелось, чтобы он видел больше, чем нужно случайному проезжему, но, похоже, спрятать привычную тоску не вышло.

Если в его мысли и закрались подозрения, то он был достаточно сдержан, чтобы не углубляться в болезненную для меня тему.

— В этих суровых краях розы не растут, — вдруг сказал он, сбивая меня с мысли.

— Что, простите?

— Я говорю о розах. Здесь нет этих нежных цветов, но Вы пахнете именно ими. Молодой нераскрывшийся бутон.

Я смутилась его словам, но его следующие действия заставили замереть на месте. Эрик медленно шагнул ближе и склонил голову к моему плечу, втягивая воздух носом. Было неловко, но замереть меня заставили собственные чувства. Они словно взбунтовавшись, заставили сердце пуститься вскачь, а кровь забурлить кипящим маслом. Дыхание сбилось, а тело отяжелело. В следующий момент я вздрогнула, так как теплые мужские пальцы прикоснулись к моей щеке.

— Я еще вчера хотел узнать, настолько ли бархатиста Ваша кожа, как выглядит.

Его голос завораживал, и мысли путались под его влиянием. Мне бы сделать шаг назад, разорвать возникшую между нами связь, но сил не было отказать себе в удовольствии ощутить себя желанной. Так давно никто не прикасался ко мне с нежностью и трепетом. Уже многие месяцы я не чувствовала опьяняющий мужской аромат так близко. Тело взбунтовалось против меня и, зажив своей жизнью, качнулось вперед, почти прикасаясь к Эрику.

А дальше я словно провалилась в сон. Он что-то нашептывал мне на ухо, но слов разобрать мне не удалось. Как будто заклинание древних друидов слова текли плавно, гипнотизирующе. Мне было легко и приятно, и только туман в голове не позволял в полной мере осознать, что именно он говорит.

Волшебство распалось в один миг. Легкий шелест, тихий звон и еле слышный вздох Каденс, раздался от двери. Серебряный подсвечник, стоявший на столике у входа, покатился по полу, расплескивая горячие восковые капли вокруг.

— Простите, — поспешила подхватить его девушка.

Она поставила упавшую вещь и поставила ее на место, поглядывая на меня из-под опущенных век, в то время как ее муж излишне внимательно рассматривал висевший на стене гобелен. Я не поверила в эту случайность. Щеки обожгла неловкость. Я прекрасно могу себе представить, как эта картина смотрелась со стороны и найти оправдание своему поведению не могла. Боже, стыд-то какой?!

— Не хотела бы показаться невежливой, но не опоздали ли мы к завтраку? — похоже, мне помогали выйти из ситуации не роняя достоинства.

— Вы как раз вовремя, — я сделала стремительный шаг навстречу молодой паре, и с трудом справившись с эмоциями, постаралась улыбнуться как можно более безмятежно. — Завтрак сейчас накроют.

Я могла позвать служанку и отсюда, но мне необходимо было время, чтобы прийти в себя.

Несколько шагов дались очень тяжело, так как спину и затылок жгло. И только скрывшись из поля зрения гостей, я прижалась к холодной стене и прикрыла глаза, борясь с тяжелым дыханием и сильным сердцебиением. Да что это со мной?

Да, я сбегала. Позорно бежала, будучи на собственной территории. Но то, что мне пришлось испытать за считанные минуты, взбудоражило и очень напугало. Выпрямив спину и пригладив волосы, отправилась в хозяйственную часть, когда расслышала едва уловимые слова из зала:

— Эрик… — по голосу я поняла, что заговорил Алмер Бофорт.

— Помолчи! — раздался глухой приказ, не просьба.

Тишина за спиной возобновилась.

2

После напряженного молчаливого завтрака, я спряталась ото всех в своей комнате и пыталась привести свои мысли и чувства в порядок. В сердце зародилась тревога. Что-то в это самое время меняется в моей жизни. Что-то очень важное набирает силу, но сложно сказать что именно, и чем это обернется для меня.

Потрепанная тоской душа встрепенулась, но усилием воли, мне удалось подавить любую зарождающуюся надежду.

Этот мужчина заставлял тело оживать, а сердце биться чаще. Но он уедет очень скоро, и нет надежды, что нам придется свидеться вновь. Эрик смог быстро и незаметно проникнуть в мою кровь, заставляя против воли думать о нем. Я не хочу ничего чувствовать к нему и не буду. У этих чувств нет, и не может быть будущего.