Золотая лилия - Мид Райчел Страница 3

Но это встревожило меня и снова заставило задуматься, кто здесь настоящие чудовища. У компании, которую я оставила в Палм-Спрингсе. с моралью было раз в сто лучше, чем у Кита.

— Спасибо, мисс Сейдж, — сказала Седой Пучок, покончив с записями. — Вы очень помогли нам, и мы обязательно учтем ваше мнение, когда будем принимать окончательное решение. Вы можете идти. Зик ждет вас в коридоре. Он проводит вас к выходу.

Быстро и логично. Впрочем, вполне типично для алхимиков. Целесообразность превыше всего Ничего лишнего. Я вежливо кивнула, прощаясь, и бросила последний взгляд на Кита. Потом за мной мягко закрылась дверь. В коридоре оказалось восхитительно тихо. Здесь не слышны были вопли и стенания Кита.

Зик — тот самый алхимик, который вел меня по бункеру.

— Уже финиш? — спросил он.

— Кажется, да, — ответила я, все еще не до конца придя в себя. Теперь я понимала, что мой представленный ранее доклад о положении дел в Палм-Спрингсе устроили просто так, за компанию. Поскольку я в Вирджинии, отчего бы меня и не послушать? Истинной причиной, из-за которой меня заставили пересечь страну, стал Кит.

Когда мы шли обратно по коридору, мое внимание привлекло нечто странное. Одна из дверей была обвешана защитными устройствами — и в гораздо большем количестве, чем в комнате, где я только что побывала. Кроме световой индикации и кодового замка имелось электронное приспособление для считывания карт. А в верхней части приварили засов. Ничего из ряда вон выходящего, но ясно, что здесь скрыто то, что желают удерживать внутри.

Я невольно притормозила и взглянула на дверь. А потом зашагала дальше, но от вопросов воздержалась. Еще одна черта хорошего алхимика. Зик, заметив мой взгляд, тоже остановился. Он посмотрел на дверь, на меня, а потом на засов.

— Не хочешь взглянуть, что там?

Он быстро обернулся к той комнате, где заседали алхимики с планшетами. Я знала, Зик находится на нижней ступени иерархии и боится неприятностей. Но в нем был некий энтузиазм, заставляющий предположить, что парня волнуют здешние тайны, которыми не с кем поделиться. Я оказалась безопасным выходом из ситуации.

— Ну, смотря что или кто внутри, — отозвалась я

— Есть одна причина, — загадочно прошептал Зик. — Ты только загляни, и сразу поймешь, почему наши цели так важны.

Решив рискнуть, мой проводник провел картой через считывающее устройство и отбарабанил очередной длинный код. Я ожидала попасть в новую полутемную комнату, но помещение было ярко освещено, даже глаза заболели. Я прикрыла их ладонью, как козырьком.

— Здесь нечто вроде светотерапии, — виновато объяснил Зик. — Знаешь, как в тех краях, где не хватает солнца, ставят люминесцентные лампы. Тут такие же лучи. Предполагается, они понемногу возвращают людей, таких как он, обратно в человеческое состояние или, по крайней мере, не дают им думать о себе как о стригоях.

Сначала я вообще не поняла его слов. А потом заметила в пустой комнате отдельную тюремную ячейку. Вход, который также оснастили кодовым замком и устройством для считывания карт, перекрывали толстые металлические прутья. Защита показалась мне чрезмерной, пока я не поймала взгляд сидящего в камере человека. Старше меня — ему было лет за двадцать, — он выглядел так, что Кит по сравнению с ним являлся образцом аккуратности. Костлявый парень свернулся клубком в углу, закрывая глаза руками. Парусники и кандалы явно свидетельствовали, что его никуда не выводят. Когда мы вошли, он взглянул на нас и сразу же прикрыл лицо.

Меня пробрал озноб. Передо мной был человек с холодным и злобным лицом, в точности как у стригоя. Серые глаза хищника абсолютно бесстрастны. Такие бывают у убийц, не испытывающих ни малейшего сочувствия.

— Ты доставил мне обед? — нарочито хриплым голосом произнес заключенный. — Миленькая девчушка. Но тощая, а я люблю пополнее. Думаю, кровь у нее все равно сочная.

— Лиам, — устало и терпеливо вздохнул Зик. — Ты знаешь, где твоя еда. Он указал на поднос с нетронутыми блюдами — похоже, давным-давно остывшими. Куриные наггетсы, зеленая фасоль и сахарное печенье. — Он почти ничего не ест. — объяснил Зик. — Поэтому такой худой. Требует, чтобы ему дали кровь.

— Но… кто он? — спросила я, не в силах оторвать взгляд от Лиама. Дурацкий вопрос. Лиам определенно человек, но… чувствовалось в нем нечто неправильное.

— Совращенная душа, которая желает стать стригоем, — ответил Зик. — Стражи обнаружили парня среди прислуги этих чудовищ и доставили к нам. Мы пытались перевоспитать Лиама, но безуспешно. Он продолжает твердить, что стригои — великие, он снова вернется к ним и получит заслуженную плату. А пока он делает вид, будто и сам — один из них.

Лиам криво усмехнулся.

— Я буду стригоем, — заявил он. — Меня наградят за верность и страдания. Они пробудят меня, и мое могущество превзойдет ваши жалкие смертные мечты. Я буду жить вечно и приду за вами! За теми! Я буду пировать и наслаждаться каждой каплей вашей крови! Вы, алхимики, действуете исподтишка и думаете, что держите все под контролем. Но вы лжете сами себе! От вас не зависит ничего! Вы — полный ноль!

— Ну, как? — сказал Зик. покачав головой. — Настоящая жуть. Вот что может произойти, если бы не наша работа. Другие люди тоже могли бы превратиться в таких — если бы продали собственные души за пустое обещание бессмертия.

Юноша сделал знак алхимиков, отвращающий зло, — перекрестил плечо, — и я невольно повторила его жест.

— Не люблю находиться здесь, но иногда… Лиам напоминает мне, почему существование мороев и остальных нужно держать в тайне. Нам нельзя поддаваться на их обман.

В глубине души я знала другое. Морои и стригои обращаются с людьми по-разному, и, кстати, разница эта очень велика. Однако я не могла сформулировать никаких доводов, находясь рядом с Лиамом. Слишком он ошеломлял и пугал. Рядом с ним нетрудно было поверить в каждое слово алхимиков. Он — олицетворение всего, с чем мы боремся. Оживший кошмар, которого мы не должны допустить.

Я промолчала. Зик, похоже, и не ждал продолжения разговора.

— Пойдем. Пора, — шепнул он и добавил, обращаясь к Лиаму: — А тебе следует поесть, потом, что до утра ничего больше не получишь. Мне плевать, если все давно остыло. Лиам сощурился:

— Зачем мне людская пища, когда я буду пить нектар богов? Кровь согреет мне губы — твоя и этой милашки.

И он расхохотался. От смеха заключенного мне сделалось совсем неуютно. Киту до Лиама далеко!

Когда Зик вывел меня из комнаты, парень все еще продолжал смеяться. Дверь захлопнулась, и я оказалась в коридоре, ошеломленная до глубины души Зик с тревогой взглянул на меня.

— Извини. Наверно, не стоило мне покалывать тебе Лиама.

Я медленно покачала головой:

— Нет. Ты правильно сделал. Нам полезно видеть такое. Чтобы лучше понимать. Я всегда знала, но не ожидала ничего подобного.

Я попыталась вернуться мыслями к обыденным делам, чтоб стереть Лиама из памяти, и посмотрела на свой кофе. Он уже совсем холодный, а я его даже не пригубила. Я попыталась улыбнуться:

— Можно я сделаю себе еще, пока мы не ушли?

Мне позарез нужно было что-нибудь нормальное, человеческое.

— Да, пожалуйста.

Зик отвел меня обратно в комнату отдыха. Резервуар кофеварки был горячим. Я выплеснула остывший кофе и налила себе свежего. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался взволнованный Том Дарнелл. Он удивился, увидев нас, но прошел мимо, опустился на диван и спрятал лицо в ладонях. Мы с Зиком неуверенно переглянулись.

— Мистер Дарнелл! — позвала я. — Вам нехорошо?

Том ответил не сразу. Он так и не открыл лица, и лишь тело сотрясалось от рыданий. Я уже хотела было уйти, когда он мельком посмотрел на меня невидящим взглядом.

— Они приняли решение, — простонал Том. — Насчет Кита.

— Что? — испуганно переспросила я. Мы с Зиком пробыл у Лиама минут пять, не больше.

Том мрачно кивнул:

— Они отправляют его обратно… в центр переобучения!