Секундо. Книга 2 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна Страница 3

— Тетенька, дайте петушок, пожалуйста! Мне ни разу не удалось его поймать! А мне так хочется его попробовать!

У Амирель болезненно ойкнуло сердце. Возле нее стояла плохо одетая девочка лет пяти, напомнившая ей младшую сестру. Амирель молча протянула ей леденец, и малышка расцвела. Крикнув:

— Спасибо, добрая тетенька! — засунула петушок в рот целиком и спряталась в самой гуще толпы.

— Зачем она засунула в рот весь леденец? — Амирель недоуменно посмотрела ей вслед. — Она ведь может подавиться.

— Да чтоб другие дети не отобрали! — сердито пояснила ей хозяйка. — У тебя что, в детстве никто ничего не отбирал?

— Нет. — Амирель вспомнила свою большую дружную семью и поняла, как мирно они жили. — Отец такого не разрешал. У нас старшие всегда младшим уступали. И соседские дети себя так же вели. Хотя я их почти не видела. Только иногда в щелочку в заборе за ними подглядывала.

Мелисси завистливо вздохнула, пропустив мимо ушей ее жизнь за забором.

— Да, хорошо тебе жилось в дружной-то семье. И не видела ты, сколько жестокости порой творится в большом городе на улицах, да и за закрытыми дверями тоже…

Амирель ждала продолжения, но его не последовало. Хозяйка подвела ее к одному из высоких помостов, сколоченных вдоль всей площади, и приказала:

— Ну, любуйся. Это зверинец. Этого ты хотела?

Девушка ожидала чего-то веселого, но на помосте к крепкому столбу был прикован бурый мишка в висевшей грязными колтунами шкуре. Жалкий, понурый и голодный. Толпа ревела и свистела, порой в медведя летели довольно увесистые булыжники, но он уже ни на что не реагировал.

Амирель стало его жаль. Отвернувшись, она тихо спросила у своей спутницы:

— Можно его покормить?

Мелисси не жаловала лесное зверье. В ее представлении все они были кровожадными чудовищами, при любой возможности убивающие людей. Вид дикого медведя внушал ей отвращение и ужас, она, не отвечая, ухватила Амирель за руку и потащила к следующему помосту.

Тут было уже веселее. Двое жонглеров в полосатых костюмах швыряли друг другу горящие факелы, рассыпающие вокруг красноватые искры. Факелов было восемь, и они, с немыслимой быстротой крутясь вокруг своей оси, летали от циркача к циркачу. Амирель, замерев от восторга, заворожено следила за факелами, превратившимися в темноте в сплошные огненные полосы, враз позабыв про голодного медведя.

С другой стороны площади раздался красивый баритон, громко затянувший балладу о несчастной любви. Мелисси снова ухватила подопечную за рукав и потянула за собой. Той пришлось подчиниться.

Они с трудом пробились к следующему помосту. На нем стоял высокий красивый парень в черно-белом балахоне и под аккомпанемент виолы пел звучным высоким голосом о несчастной невесте, бросившейся в воду из-за погибшего до свадьбы жениха. Стоящие вокруг женщины вытирали слезы с глаз и благостно улыбались.

Когда он закончил, на помост полетели деньги. Растроганная Мелисси тоже бросила пару медяков. Амирель последовала ее примеру и кинула певцу монетку. Мелисси тотчас утащила ее обратно в толпу и грозно прошипела:

— Ты зачем серебро кидаешь? Хочешь, чтоб тебя ограбили?

— У меня больше ничего нет, — сконфузилась девушка.

— Ладно, давай сюда деньги! — скомандовала Мелисси и крепко зажала в руке полученную серебрушку.

Подошла к торгующему пирожками лоточнику, подала серебро и приказала:

— Два пирожка с мясом, да посвежее!

Тот недовольно осклабился.

— Вот ведь богатеи какие по ярмарке ходят! Сдачу им с целой серебрушки подавай! Что ж не с золотого?

— Если нет сдачи, так и скажи! — небрежно обрезала его Мелисси. — У другого купим, побогаче.

Покряхтев, лоточник все-таки набрал им на сдачу девяносто восемь медяков.

Ссыпав мелочь в руку Амирель, хозяйка тихо приказала:

— Не шикуй! — и принялась оглядываться в поисках кого-то.

Увидев ту самую маленькую девочку, что выклянчила у Амирель леденец, поманила ее пальцем. Та несмело подошла. Мелисси отдала ей оба пирога. Малышка, не поверив своему счастью, прижала их к груди и убежала, даже не поблагодарив.

— Стой! — воскликнула Амирель, думая дать ей еще пару медяков, но та даже не оглянулась, только припустила еще быстрее.

— Как она напоминает мне мою малышку… — тихо проговорила Мелисси, и в ее глазах сверкнула слеза.

Устыдившись своих слез, тут же с натугой улыбнулась и бравурно предложила:

— Что, пойдем на гаеров посмотрим?

Они пошли к полосатому помосту, поставленному возле самой ратуши. На нем отвешивали тумаки друг другу несколько одетых в пёстрые шутовские наряды фигляров. Они что-то кричали, осыпая друг друга ударами, и толпа вокруг довольно гоготала, главным образом плохо одетые мужики.

— Да, шутки все те же, — брезгливо заметила спутница ничего не понимающей в этих выкриках Амирель. — Новенькое придумать им не по силам. Ладно, тебе слушать такое еще рано. Пошли отсюда!

Они пошли дальше, ненадолго задерживаясь у всех попадавшихся по дороге помостов. Народ шумел все больше, подкрепившись хмельным пивом и сидром. Мелисси с опаской посматривала на опьяневших мужиков, тянувших наглые ручонки ко всем встречным женщинам.

— Амирель, нам лучше отсюда уйти, — серьезно предупредила она, крича ей почти в ухо из-за сильного ярморочного шума. — Как бы в неприятную историю не попасть. Мне-то все равно, а вот тебе нельзя. Но если влипнешь ты, то потянешь за собой и меня.

Но у Амирель, впервые видевшей столько нового, забавного и интересного, здравый смысл отказал напрочь.

— Да что тут может случиться? Здесь же полно стражников, они не допустят ничего плохого.

Подтверждая ее слова, мимо промаршировал отряд стражи в надраенных до блеска в честь праздника латах. Некоторые из них были близкими друзьями Мелисси, к которым принадлежали те, кому посчастливилось побывать в ее постели.

Несмотря на темную накидку и маску, многие ее узнали и принялись лукаво подмигивать, намекая на новую встречу. Но она высокомерно задрала нос и сделала вид, что видит их в первый раз.

После встречи с караулом Мелисси несколько успокоилась, но все равно держалась настороженно, крепко схватив подопечную за рукав и опасливо поглядывая вокруг.

— А где здесь продают пирожное? — вертя головой по сторонам, воодушевленно спросила Амирель.

— Пирожное? — хозяйка удивилась. — Откуда ты это название-то знаешь? У меня в гостинице такое не готовят.

— Из гривуазных романов, откуда же еще? — простодушно призналась девушка. — Там кавалеры всегда угощают своих возлюбленных пирожными и конфетами. Дамам это очень нравится. Вот я и думаю, что же это такое. Очень хочется попробовать.

Мелисси посетовала на свою непредусмотрительность. Ведь что ей стоило велеть приготовить своему повару пирожное якобы для себя, и угостить им Амирель. Но она никогда не заказывала сласти, потому что не любила их, и об этом знали все. Да и готовить их не выгодно. В ее гостинице останавливались главным образом купцы, а они все поголовно грубые мужчины, и подобные излишества спросом у них не пользовались.

— Хорошо, я тебя проведу к твоим пирожным, но после этого мы немедля пойдем домой! — твердо сказала она и увлекла девушку к закрытым шатрам у противоположного выхода с площади.

Разноцветные шатры из плотного войлока стояли вдали от толпы, чтобы на вкусные нежные изделия не попадала дорожная пыль. Да и толкущейся на ярмарке бедноте здесь делать было нечего, выставленные здесь изысканные лакомства были им не по карману.

Мелисси с Амирель вошли внутрь одного из тех, что стоял поближе. Кругленький продавец в длинном белоснежном балахоне и высоком накрахмаленном колпаке окинул их оценивающим взглядом и чуть заметно поморщился. Кланяться им он не стал. От таких посетительниц прибыли ждать не приходится. Посмотрят на товар жадными глазами, облизнутся и уйдут.

Недовольная подобным обращением Мелисси сердито сдвинула брови в ответ, а Амирель пренебрежения и вовсе не заметила. Внутри на длинных лотках покрытых белой пекарской бумагой рядами были выложены прекраснейшие в мире сласти. У нее тут же разбежались глаза от их обилия, а от соблазнительного аромата рот наполнился слюной. Ей хотелось попробовать все-все-все.