Репортаж на миллион (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна Страница 3

— Так есть хочется, что переночевать негде, — оборвал меня кромешник. Пристально вгляделся в сумрак леса, нахмурился. Я проследила за его взглядом, но ничего этакого не увидела, а он продолжил: — Пойдём, ворота недалеко. Будем разбираться внутри.

— А вот так вот как ты пришёл, порталом, нельзя? — полюбопытствовала я, рассудив, что раз он перешёл на «ты», то и мне тоже можно.

— У тебя нет допуска. Но бытовик, кажется, хорошо приспособлен к выживанию в дикой природе? — голос его звучал ровно, и брошенный на меня взгляд тоже ничего не выражал, однако брови чуть приподнялись, и было в одном этом движении столько ехидства… Я искренне восхитилась, честно, я так не умею.

Ладно, будем честны: мне вообще с трудом даётся молчание и всё с ним связанное.

— К порталам бытовик тоже относится с большой нежностью, — заверила я. — А ещё вежливые бытовики здороваются и представляются незнакомым людям. Ты не пробовал?

— Теодор Хольт. Идём, — неопределённо дёрнул он головой и зашагал вдоль стены.

Я пару шагов проводила его взглядом, слегка оглушённая немногословием, потом опомнилась и поспешила догнать, потому что ноги у кромешника были длинными и шаги, соответственно, тоже — на два моих один приходился.

— Ага. Очень приятно. А девушке руку предложить, это тоже не положено? — полюбопытствовала я, нагнав.

Прежде мне доводилось видеть кромешников только с расстояния, и были это не рядовые члены ордена. Нельзя же таковым считать нашего короля, правда? Потомственные аристократы на светских вечерах или официальных мероприятиях, куда мне порой доводилось попадать по заданию редакции с официальным пропуском, держались, конечно, совсем не так. Интересно, во всём виновата обстановка или воспитание?

Кромешник бросил на меня странный взгляд, кажется, сомневаясь в моих умственных способностях, но всё же пояснил:

— На случай, если камнезуб всё же решит напасть, я предпочитаю сохранить руки свободными.

— Какой камнезуб? — на всякий случай шарахнулась я к стене, затравленно глянув на близкий лес, шумно кипящий жизнью.

— Тот, который за нами наблюдает. — Кромешник всё же подхватил меня под локоть, не позволив влететь в стену. — Осторожно. Если защита отреагирует, будет хуже.

— Кхм. Спасибо. Учту, — пробормотала я виновато, только теперь запоздало обратив внимание, что спутник, выйдя на достаточно широкое пространство, как-то незаметно отгородил меня собой от леса.

Камнезуб — редкий и опасный хищник, его описание попадалось мне в какой-то из книг. Они чаще встречались в горах, предпочитали нападать из засады на открытых пространствах: серо-коричневые прочные костяные чешуйки, покрывающие тело огромного зверя, позволяли ему быть совершенно незаметным на фоне скал. Название своё эти существа получили за привычку точить зубы о камни — они грызли мягкие минералы вроде известняка и песчаника, оставляя на них очень выразительные метки.

Охотился камнезуб на горных коз и баранов, отличался ловкостью, прыгучестью и крепкими цепкими когтями. Не слишком крупный, весом со взрослого мужчину, приземистый, с длинным широким хвостом, на конце которого красовались несколько сросшихся в булаву шипов, он был, как это ни странно, теплокровным млекопитающим животным.

Особенно грозным противником его делала редкая сопротивляемость магии. Если умелый воин мог дотянуться оружием до уязвимых мест под челюстью или на брюхе зверя, то боевой маг в бою с ним был бесполезен. Согласно описанию, в равнинной части Адарай камнезуб не водился. Но, похоже, данный конкретный представитель животного мира закрытой долины той книжки не читал...

Противореча собственным словам, кромешник продолжил придерживать меня за локоть: осторожно, не причиняя боли и умудряясь не мешать, но одновременно с тем — очень крепко, не вывернешься. Длинные пальцы были твёрдыми, словно стальные оковы, и я бы не удивилась, если бы он этими пальцами мог подковы гнуть.

Вот только встревожиться по этому поводу никак не получалось. Даже бесцеремонно вторгнувшись в моё личное пространство, Хольт не вызывал отторжения. Ни зловещая репутация Ордена, ни мысли о явном физическом превосходстве малознакомого мужчины и отсутствии свидетелей не вызывали тревожного шевеления в душе.

То есть нет, вызывали, но совсем не в том направлении, какого можно было ожидать. Наоборот, мысли в моей голове собирались сплошь неуместные и не соответствующие обстановке. Кромешник был симпатичным, и чем дальше, тем больше мне нравился. Его точные скупые движения, чеканный профиль, плавные и быстрые движения, пружинистая походка… Ну какой мужчина, а! И худощавый он не болезненно, а… стройный и изящный, как стальной клинок, каким бы пошлым и банальным ни казалось это сравнение. И мы идём вдвоём, практически под руку, ну чем не романтическая прогулка?

То есть я понимала, чем, но приходилось прилагать усилия, чтобы отвлечься от этих неуместных рассуждений. Вот только этого мне и не хватало, да: с первого взгляда запасть на мужчину, меньше всего для этого подходящего. Шмырь! Ну почему это всё всегда случается именно со мной?!

Настоящий аристократ, педантичный и хладнокровный, который бросил меня после знакомства с семьёй — не выдержал такого удара по репутации. Типичный «плохой парень» — лихой авантюрист, севший за разбойное нападение, и хорошо ещё мне удалось доказать, что о таких его источниках дохода я не подозревала. Следователь, ярый противник магии, которого уже я бросила после того, как он пытался посадить моего брата. Не то чтобы совсем безвинного, но на реальный срок там точно не было, так, административный штраф…

Во всех них я влюблялась вот так вот с первого взгляда и наповал, все отношения были скоротечными и плохо кончились. И сожри меня шмырь, воин Ордена Кромешной Тьмы настолько удачно вписывался в эту компанию, что как будто был там всегда!

А я может против! Я тут сугубо по делу, мне не до интрижек, и вообще лучше бы я внимательно слушала его предупреждения! Опасность, между прочим, совсем рядом, и она гораздо существенней очередной неуместной влюблённости. И весь вид напряжённого, насторожённого кромешника, тревожно косящегося в сторону леса, давал понять, что опасность есть, и даже этот легендарный воин не считает её пустяком.

Но рядом с Хольтом такие самоуговоры не работали и испугаться не получалось. Наоборот, с ним под руку было настолько уютно и спокойно, что я окончательно перестала беспокоиться об упомянутом камнезубе и прочих опасностях. Внутри возникла твёрдая уверенность, что я оказалась в безопасном месте и можно расслабиться. А вскоре деревья ощутимо поредели, впереди, кажется, начиналась большая прогалина, и я окончательно повеселела. Похоже, дело было не во внезапной влюблённости, а пробудилось моё магическое чутьё, все эти годы крепко спавшее, а теперь вот в стрессовой ситуации давшее о себе знать. И это именно оно было уверено, что мы проскочим мимо...

Не проскочили.

— Замри! — резко велел Теодор, а в следующее мгновение в нескольких метрах в стороне уже шёл бой.

Я не то что спросить, даже моргнуть не успела, столь быстро и бесшумно переместился в сторону кромешник. И столь же стремительно выскочил из леса хищник, решивший рискнуть и не упускать незнакомую добычу. Чёрный меч чиркнул по каменному боку, пыхнув вместо искр облачком тьмы. Зверь низко рявкнул, как будто досадуя на собственный промах, припал брюхом к земле, зарычал, прицеливаясь.

Несколько мгновений напряжённого скольжения. Кромешник двигался вбок и назад, явно стараясь увести хищника подальше. Нападать он не спешил, выжидал и зверь. А я лихорадочно соображала, пытаясь придумать, чем помочь Хольту. Но магия тут бесполезна, а из оружия у меня было только два ножа. Метнуть, помочь себе магией… Я умела, мне нравилось тренировать бросок и вот так мухлевать, подыгрывая себе и не позволяя промахиваться, но я никогда не метила в живую мишень! Однако нож из поясных ножен достала, с ним в руке было спокойнее.

Новый прыжок зверя застал меня врасплох и заставил испуганно вскрикнуть. Но кромешник успел отскочить, опять чиркнуть по шкуре камнезуба и — опять не достать до уязвимого места. На мой возглас человек не отвлёкся, и это было хорошо. А вот зверь — заметил, повернулся на звук. И это было очень, очень плохо.