Единственная для принца. Книга 3 (СИ) - Агатова Анна Страница 3

- Бытовое это. Просто бытовое заклинание.

- Да? - преувеличенно удивлённо спросил толстенький толмач. - И какое же простое бытовое заклинание вы тут применили? Это королевский дворец! Дворец! Вы это понимаете? Здесь нельзя пользоваться магией! Запрещено под страхом смертной казни!

- Понимаю, дорогой! Сам во дворце живу! Но у нас во дворце можно помыться, а здесь нет! Я просто о себе заботился - воду грел!

Толмач оглянулся через плечо на ширму, из-за которой выглядывал край ванны. Лицо его брезгливо сморщилось.

- Есть слуги, они согреют и принесут вам горячей воды. Хотя настоящие мужчины моются в горячих вотерсалунах. Ванна - для женщин, - и он высокомерно искривил губы.

- А ваши сильные мужчины, - и Зиад демонстративно повёл носом в сторону стражника, который хоть и отошел на полшага, но всё же меча своего в ножны не убрал, держал наготове, - часто моются в этих ваших горячих вотерсалунах?

Улыбка его стала запредельно ехидной. Да и как тут было не веселиться, если самые обычные мыльни эти сильные запахом оландезийские воины называли таким смешным словом?

- Перед каждым призывом шаманов! - гордо задрал бороду толмач.

- Но не каждый день? - уточнил Зиад то, что без уточнений было уловимо любым, даже самым притупленным обонянием.

- К чему этот вопрос? - толмач нахмурился и приобрёл надменный вид. Уловил, видимо, насмешку.

Забавно!

- К тому, дорогой, что я привык мыться каждый день и в горячей воде, - и Зиад наклонился в сторону толмача, приближая свои глаза к его лицу недопустимо близко.

"Они боятся чёрных глаз, милый мой. Ты будешь казаться им страшным, помни. И это тоже твоё оружие!" - Рада говорила ему это, проводя мягким пальцем по его брови. Они лежали в постели обнявшись, и Зиад схватил тогда её руку и целовал в ладонь, неотрывно глядя ей в глаза и улыбаясь.

- Так смотреть? - глухо спросил. Рада только рассмеялась, но под этим горячим взглядом затихла и потянулась за поцелуем.

- Так на них даже не смей, только на меня, - прошептала она.

Сейчас ситуация была не особенно смешная или чувственная, скорее уж наоборот, но Зиад всё равно улыбался и смотрел на толмача. Смотел пристально, нагло, вызывающе. Приподняв одну бровь. Смотрел и мысленно требовал: "Перестань напирать! Отзови стражу!"

Торчавшая вперёд борода кругленького толмача дёрнулась - сглотнул, видимо. И сделал шаг назад, рукой сделал повелительный жест, выпроваживая вон немытых воинов.

Они послушно вышли за порог, но столпились у двери, с любопытством рассматривая чужестранного посла, оказавшегося магом.

А вот два сухоньких изваяния с косточками в волосах так и остались сидеть на корточках у двери, под самой стеной. Они всё так же отстранённо смотрели в пространство перед собой.

"Ну что ж, сами напросились," - и Зиад, не отрывая взгляда от толмача и всё так же улыбаясь, направил палец в сторону ванны. Маленькая искра метнулась к воде. Боковым зрением заметил, как странные люди в расшитых рубахах вытянули шеи, прослеживая огненный росчерк, а затем и парок, что стал подниматься над краем ванны.

Охранники дружно выдохнули, толмач раздулся, набирая в грудь воздуха и багровея. Явно собирался что-то заорать. Глубокомысленное и неприятное, судя по выражению его лица. Но ситуацию кардинально изменили жрецы, хоть так и не вымолвили ни звука. Они молча поднялись и, ни на кого не глядя, покинули комнату. Вроде не спешили, но мимо охранников прошли так, будто в дверях никого и не было - мгновенно просочились между высоких плечистых фигур, как дым сквозь решётку.

Ещё какой-то миг охранники потоптались у порога, но потом развернулись и потопали прочь. Толмач выходил последним. В дверях обернулся, бросив подозрительный взгляд на Зиада.

Тот мило улыбнулся и пустил ещё одну искру в сторону ванны. Пожал плечами и сказал извиняясь:

- Я люблю воду погорячее.

Толмач отвернулся и уже через пару шагов скрылся за поворотом.

В тот раз Зиад спокойно закончил свою тренировку, и больше никто его не тревожил. Пришлось даже повторить большинство упражнений, чтобы вода в ванне остыла - слишком уж он перегрел её, демонстрируя невинность своих магических способностей.

На следующий день охранники прибегали ещё дважды, но каждый раз, видя пар над краем ванны, уходили ни с чем. А на четвёртый раз уже не пришли. Видимо, набегались и насмотрелись, и теперь Зиад мог без препятствий тренироваться с магически исправленным жезлом, выплёскивая свою злость и ярость.

А причин для злости у него хватало - познакомился с королевскими отпрысками поближе.

***

Да, сыновья оландезийского короля были один другого лучше.

Старший, Варген, названный при рождении Фойга, был одним самых сильных воинов при дворе. И в это легко верилось от одного взгляда на его фигуру, сильно напоминавшую медвежью. А ещё сама за себя говорила походка - очень мягкая для такого крупного тела, какая-то хищная, крадущаяся. Опасная. И взгляд. Вроде ничего особенного, но при первой же встрече на приеме у короля Зиад понял, что этот человек - его враг. Тот, с кем на одном свете не ужиться. С кем, не приведите пустынные духи, встретиться на поле боя - верная смерть для одного из них.

- Великому королю Северных лесов, властителю снежных земель от Северных Ледяных пустынь и Северного моря до гор Лиикенрукка, Юзеппи, названному при рождении Карху, поклон уважения и чести от её величия королевы Ильдарии! - Зиад говорил торжественные, заученные фразы, делал положенные этикетом поклоны и расшаркивания, а сам пытался прощупать эмоции людей, что сидели и стояли перед ним в этом огромном холодном зале, с тонущими в потёмках углами.

Сам король - хмурый, неприветливый мужчина огромного роста, со светлой, как и у всех здесь, бородой - смотрел исподлобья и, казалось, ничего хорошего не ждал. Зиад не почувствовал особой радости в эмоциях. А ведь такое предположение напрашивалось само собой - прибыл посланец с вестями о его дочери. Но казалось, что он не очень хочет слушать новости. И поэтому всё вокруг казалось странным - зачем было спешить и требовать немедленно явиться на аудиенцию?

Младшие дети, трое мальчиков, по возрасту - скорее мальчишек-недоростков - сидели ниже тронного возвышения, у ног короля. Двое средних, похожих словно близнецы, смотрели на посла без особого интереса. Самый младший был явно зол и бросал на гостя полные неприязни взгляды. Зиад не был уверен в том, кого из них как зовут - в этих двойных непроизносимых именах он так и не смог как следует разобраться из-за самой простой нехватки времени - но вот об их характерах разузнать у Рады успел.

А вот этот недовольный мальчишка, скорее всего, был вечно истерящим младшеньким, любимцем королевской жены. Она сдувала с него пылинки и потакала всем его прихотям. И ставок на этого мальчика король не делал - слишком мал, слишком избалован, слишком зациклен на себе.

Ну и средние, что были похожи, словно близнецы, хотя были просто погодками, тоже не играли особенно важно роли при дворе. Они не интересовались властью, увлекались верховой ездой и охотой, и то, что с этим не было связано, редко могло привлечь их внимание. Зачем мучиться с государственными делами, если есть более интересные занятия, а старшие братья вполне справятся со всей этой скучной государственной канителью?

Ведь старший, Варген, названный при рождении Фойга, вполне оправдывал ожидания отца, да и жрецы его одобряли. А их мнение при возведении на трон нового короля было решающим.

И вот этот почти наследник стоял рядом с отцовским троном, и смотрел на посла Бенестарии как на грязь под ногами, как на мерзость или что-то не менее дрянное.

Зиад говорил заученную формулу приветствия и восхваления, которую положено было говорить всем иноземным послам, и пытался понять истинные чувства Варгена, названного при рождении Фойга. Презрение, жгучая жажда чего-то - это чувство точно не касалось еды, - какая-то страсть... Это всё легко улавливалось с его стороны. Но направленность этих чувств была непонятна. Вроде на Зиада, но лишь отчасти или не совсем на него.