Дышу тобой - Дыши мной (СИ) - Акс Селена Страница 3

Мои мальчики давно облизываются на неё, а как я могу быть хорошим альфой, если никак их не поощряю? Но старую крысу мы об этом, конечно, предупредим и сделаем с его молчаливого согласия. Играть со мной вздумал… Ублюдок!

Часть 5. Это не человек!

Глава 5.

Вытирая волосы полотенцем, смотрела на своё отражение. Начались почти не видные высыпания на щеках, что предупреждали о скорых днях менструации, когда я буду желать смерти, вертясь на кровати как уж.

Если у кого-то месячные проходили спокойно, тихо и безболезненно, то я первые дни мечтала, чтобы меня кто-нибудь застрелил. Первый день начала месячных иногда сопровождался потерей сознания. Начинал ныть низ живота, и с каждой минутой боль всё нарастала и нарастала. Меня бросало то в жар, то в холод. Я бледнела. Ноги не держали, руки дрожали. Начиналась тошнота. А апогеем было то, что если я не успею среагировать, я могу упасть без чувств. А боль становилась настолько невыносимой, что я, точно уж на сковородке, вертелась на кровати, пытаясь найти более удобное положение, чтобы боль хоть немного уменьшилась. Пару раз приезжала скорая, ставя обезболивающее, после чего дня три болела попа.

На приёмах у гинеколога каких-либо отклонений найдено не было, причинами были проблемы с гормонами, вечный стресс, переутомление и там большой список. Прописали докукуя витаминов, но бедный студент может позволить себе лишь страдать от боли.

Вздохнув, неуверенно улыбнулась, рисуя на запотевшем зеркале свой силуэт, обводя себя в отражении. Интересно, а сюда вызовут скорую? И как отреагирует Гордон?

Он захаживает каждый день, стараясь меня как-то порадовать. Вкусняшкой, игрушкой, своими историями. Приносит настольные игры. Да и быть рядом старается как можно больше. Иногда мне кажется, в свободное от работы время он проводит у меня.

Ещё раз бросив взгляд на своё отражение, натянуто улыбнулась. Все будет хорошо! Открыв дверь из ванной совместной с туалетом, замерла, смотря на мужчину в моей комнате. Он стоял у вечно закрытой для меня двери, принюхиваясь. Не так, что это не слышно и почти не видно, а так, что он тянул воздух носом, подозрительно озирая комнату.

Испуганно ойкнув, встретилась с нечеловеческим глазами, испуганно дрожа и дыша через раз. Мы смотрели друг на друга. Он как-то зло, а я испуганно. Схватившись за ручку двери ванной, не дыша, попыталась быстрее захлопнуть дверь и спрятаться в этой комнатке. Но я даже и пискнуть не успела, как меня до боли сжали чужие руки.

От страха и паники я начала задыхаться, но кажется ему было всё равно. В мою макушку сначала уткнулись, нюхая, а потом заставили смотреть в… пожелтевшие глаза, в которых проявлялся странный нечеловеческий зрачок! Это не человек! Не бывает у людей таких глаз! Это не линзы, я знаю как линзы на глазах сидят!

Начала вырываться, когда чужая рука начала поднимать полотенце. Тело от страха наливалось свинцом, но я продолжала бороться, игнорируя слёзы застилали глаза. Но мои протесты не останавливали мужчину.

Меня кинули на кровать, держа мои руки в своих. Меня кусали везде, куда только можно, пока я тихо плакала от унижения и боли. Мои крики и протесты не слушали, скидывая полотенце, единственную преграду…

Часть 6. Если умирать, то только красиво

Глава 6.

Сонно уткнулась в жёсткую подушку, потеревшись о нее щекой. Обещанные подушки, это как лотерея. Когда подушка на рыбьем пуху, когда на кирпичах… а вот получить мягкую, сродни выигрышу миллиона. Если соседки прознают о том, что у тебя хорошая подушка, считай у тебя её не будет. И ведь эти гадены не сознаются! Стянут наволочку, поменяют, и они как бы не приделах.

Вот уже месяц я обещаю себе, что куплю новую, свою подушку. А если она будет ортопедической! Это же рай! Но видя её стоимость, я с надеждой смотрю вниз на свою стипендию. Стипендия смотрит на меня и качает головой. Ещё бы! Она ведь такая маленькая…

Сколько вообще часов? Глаза отказывались открываться, а я искала под подушкой телефон. Телефона не было. Зато было кое-что другое. Находясь в полусне, полуяви, я нахмурилась. Глаза всё еще не открывались, поэтому рука с новой силы начала искать телефон. Так, а где? Опять егоза Маринка схватила поиграть?

Никогда не понимала тех людей, которые без разрешения тянут культяпки к чужим вещам. Меня бесили эти одноклассницы, что, схватив твой пинал, тетрадь, или, не дай бог, ежедневник, начав его читать. Они хватают чужие телефоны, радуясь отсутствию паролей и давай шнырять по галереи, по сетям, читая чужие переписки.

Взвизгнула, когда подушка обняла меня. Я всегда мечтала, чтобы по ночам подушка могла меня обнять. Особенно когда мне холодно, грустно и одиноко. Распахнув глаза, я с ужасом смотрела на мужчину. Незнакомого мужчину. Застыв, испуганно оглядела его, и его голую грудь, которую я и принимала за подушку. Да и не только грудь у него была обнаружена. Взгляд сам спустился ниже отмечая то, что лучше забыть. Осмотрела себя, замечая, что и я не шубой обмотана.

Воспоминания прошлой ночи пролетела перед глазами, на которых тут же выступили слёзы. Я отлетела в конец кровати, путаясь в одеяле и падая на пол, всхлипывая от обиды, унижения и страха.

За мной ломанулся этот ублюдок, смотря очень озабоченно, чем резал по сердцу. Из глаз лились слёзы, я давила рыдания, тяжело дыша. Я пыталась отползти в угол, зарываясь в одеяло, точно в кокон.

Забившись в угол, пыталась заставить себя дышать, сжимаясь. Полные ужаса глаза смотрели на мужчину, который растерянно застыл на коленях, тянул руки, но не смел прикасаться.

Я чувствовала себя грязной. Чувствуя кожей его мерзкие поцелуи и прикосновения. Хотелось отмыться, стирая с кожи воспоминания, пока они не проникли глубже отравляя. В глазах всё расплывалось ото слёз.

Стоило ему протянуть руку ближе, как я сжалась, хотя, казалось бы, куда больше, закрываясь руками и зажмурилась. Я чувствовала лёгкую тошноту, задыхаясь.

Дверь распахнулась с характерным звуком, внутри. Услышав радостный голос Гордона, во мне расцвела надежда, которая потухала вместе с его голосом. Он стоял застыв и молчал. Распахнув глаза, с которых текли слёзы, я с ужасом смотрела на незнакомца, что ощетинился и страшно рычал. Как собака. Это были не человеческие звуки! Ещё так рычат хищники, прежде чем накинуться на жертву.

Гордона как ветром сдуло. Лишь хлопнула дверь, как полные безумства жёлтые глаза вернулись ко мне. Сейчас мужчина выглядел диким, страшным и злым. Испуганно прижала голову к груди, из которой вырвался всхлип. Потом ещё один. И ещё. А потом я позорно разревелась.

От отчаянья и безысходности я сидела, уткнувшись в колени и ревела. Было так страшно, так больно, так мерзко, особенно от самой себя и своей слабости. И больше всего я сейчас хотела, чтобы этот дикарь решил избавиться от свидетеля.

От представления, как меня расфасовывают по черным мешкам, стало ещё хуже. Я ведь тогда не красивая буду. Что скажут обо мне патологоанатомы, если найдут? Если умирать, то при параде! Красивой!

От неожиданности дёрнулась, очень некрасиво шмыгнув носом. Пораженно застыв, я боялась поднять глаза. Меня обняли. Меня только что обняли. Крепко так. Кажется, только слёзы и продолжали лить из глаз. Шмыгнув ещё раз, вскрикнула, когда меня подхватили в том же положении, что я сидела в углу.

Крепко держа, меня посадили на диван, не давая отстраниться. Икнув, прикусила губу, подавляя в себе рыдания. Рыдания и жалость. Моё лицо прижали к голой груди, не давая отстраниться.

Часть 7. Ты моя!

Глава 7.

Лишь когда истерика закончилась, я сидела икала и шмыгала, царапая чужое плечо, мне позволили отстраниться.

Моё лицо осторожно подняли, как-то даже нежно поглаживая щеку, что шло в разрез с грубыми и резкими воспоминаниями со вчерашнего вечера. В мои глаза заглядывали невероятно черные глаза, в которых и зрачка не было видно. От этого становилось жутко. По спине промаршировали мурашки.