Наследие королевской крови. Начало - Юлия Эллисон Страница 3

– Беспрекословно слушаться? – уточнила я, нервно перебирая складки платья.

– Да, – опустили головы к полу.

Радость накрыла меня с головой. Неужели достучалась до них наконец? И больше не придется проходить через эти муки ада, пытаясь приручить этих двух дикарей? Ура! Счастливая улыбка помимо воли заиграла на губах.

– Хорошо. Я согласна, – кивнула. – Но есть одно условие.

– Какое? – заинтересованно подняли головы от пола.

– Целуйтесь! В губы и с языком! – велела я.

Они словно только этого и ждали, страстно вцепившись друг в друга и начав пылкий танец языков. Признаю. Бабуля была права, это безумно красиво и возбуждающе. В тот вечер я снова была с ними ласкова в постели, позволив и им получать удовольствие от процесса. Кто мог знать, что этот приказ станет началом моего конца…

Глава 2. Елена

Они действительно начали выполнять мои приказы без видимой ненависти в глазах. А я перестала быть с ними так жестока, вновь давая им чуточку свободы. Уже не в таком объеме как раньше, но все же. Хотя к матери так и не отпустила.

Бабуля скептически смотрела на мою бешеную радость и не уставала повторять, чтобы я не расслаблялась. Не может быть все так просто, но я была счастлива. И не слушала ее, хотя где-то в глубине души понимала: она права.

Началось все снова на моем дне рождения. Были приглашены гости, мои друзья, родственники. Я была счастлива как никогда и с довольным лицом открывала подарки и улыбалась гостям. Мои близнецы вели себя безукоризненно, приготовив пару блюд для общего стола и спокойно стоя позади меня во время приема. Их маска пай-мальчиков рухнула, когда они принесли мне подарок от себя. Я тогда очень обрадовалась, затискала их, поцеловала в щеки и кинулась открывать. Это стало моей ошибкой. В коробке лежал дико ядовитый черный гриб, пары которого мне посчастливилось вдохнуть полной грудью, когда открыла коробку. Адам и Мрак разразились довольным хохотом, когда я пошла пятнами и свалилась замертво. Конечно, это меня не убило, но неприятностей доставило достаточно, и они, конечно, знали о том, что это лишь выведет меня из строя на какое-то время. Иначе это бы убило и их. А им нравилось жить. Нравилось меня доставать и ненавидеть.

Я лежала в целительской палате. Многочисленные тетушки хлопотали надо мной, выводя из организма ядовитую гадость, причинявшую нестерпимую боль, но я терпела. Первыми моими словами, когда очнулась, были слова о моих избранных: я попросила привести их ко мне.

Они пришли, виновато опустив головы, но я видела, что внутри них радостно плещется злорадство. Мое сердце больше было не способно испытывать боль, я устала. А сам их вид ужасно раздражал. Корила себя за свою безголовость и доверчивость. Жизнь преподала мне еще один жестокий урок.

– Уходите жить к своей матери. И больше не показывайтесь мне на глаза, пока не позову, – процедила я сквозь зубы, превозмогая боль.

В этот же вечер мне стало легче. Казалось, даже дышать стало чуточку менее больно. Слез больше не осталось. Бабушка навестила меня на следующий день, сверкая сочувствующим взглядом.

– Мне жаль, милая, – погладила она меня по руке.

– Я сама виновата. Надо было сразу взять их в строгие рамки, а я распустила, – признала свою несостоятельность.

– Все учатся на своих ошибках, и ты не исключение. Они сами не должны были настолько распускаться. Не ты одна совершаешь такую оплошность, посмотри вокруг. Твоя тетя Мегги тоже забывает наказать лишний раз своего супруга, и он частенько доставляет ей кучу проблем, но быстро берет себя в рамки, если ситуация накаляется уж слишком. Да и никто так себя не ведет, как они, даже если их балуют. Твои избранные – это неприятное исключение из правил. И мне жаль это говорить, милая, но ты должна от них избавиться, – тихо прошептала бабуля, нежно целуя меня в щеку.

Я вздрогнула всем телом, представив, что в моей жизни больше не будет этих двух черноволосых оболтусов с ярко-изумрудными глазами. Какими бы они ни были, я люблю их. Пусть даже они и причиняют мне боль.

– Я не хочу. – Я упрямо поджала губы, отворачиваясь от любимой бабушки.

– Понимаю, милая. Это тяжело и больно. Но ты будущая королева. Твои избранные должны стать поддержкой и опорой для тебя, а не обузой, как эти. И покажу тебе, как сделать так, чтобы после смерти этих у тебя родились новые близнецы. Другие.

Другие… не Адам и Мрак… Другие… которых я не стану баловать, не стану жалеть с самого начала, не дам им распуститься. Послушные, во всем покорные, не доставляющие столько проблем и несчастий. Другие… нет. Не могу! Не хочу!

– Посмотри, милая, – вытерла с моих глаз слезы бабуля. – Перейди на магическое зрение, – попросила она, подзывая одного из своих близнецов, которые до этого ждали ее в коридоре. – Смотри на нашу связь. Ты должна потянуть ее на себя, до упора. – Она показала, как это происходит, заставив своего близнеца в ужасе грохнуться на колени, и в последний момент, когда он уже начал терять сознание окончательно, отпустила, возвращая все на свои места. – Ты не должна останавливаться, вытяни эту связь из тела до конца. Они умрут, но на смену им придут другие. Подумай об этом.

Она ушла, а я так и не смогла заснуть этой ночью, раздумывая над увиденным сегодня. Это было безумно страшно. Наверное, лицо ее близнеца мне будет еще долго видеться в кошмарах, когда она начала вытягивать из него связь. Дикий ужас напополам с бесконечной тоской и болью. Это слишком жестоко, я никогда не смогу поступить так со своими избранными. Какие бы они ни были – они мои. Я люблю их. И так будет вечно.

К сожалению, семейные праздники требуют обязательного присутствия избранных на них. А близился любимый мной праздник королев. Я как будущая королева обязана на нем присутствовать вместе со своими близнецами. Если бы у меня уже появился супруг, то и с ним тоже, но они, как правило, рождаются гораздо позже, лет через пятьсот или тысячу после твоего рождения, бывает и больше. Они завершают круг избранных, окончательно делая всех одним целым.

Пришлось вызвать Адама и Мрака, хоть мне было хорошо и без них. Они приехали рано утром, с самого завтрака раздражая своими горящими ненавистью взглядами и наигранно неуклюжими действиями. То кружку разобьют, то платье мне испортят. Я терпела. Молча, сидя с каменным лицом на кресле. И даже за плеть после этого не схватилась, оставив это на потом. Не хочу, я так устала от этого. От их дикой