Встреча с демонами - Амелия Хатчинс Страница 3

Это я сказала брату уходить. Что если он хотел уйти, кто его остановит? Он признался, что не мог больше находиться в ковене и хотел делать что-то более значимое. И я поняла его. Но не могла понять, как кто-то заложил бомбу в общественном месте, куда часто приходили дети. В результате этого инцидента погибло сто сорок два человека. Я попыталась выяснить, что может подтолкнуть кого-то на столь ужасный поступок разрушить жизни людей из-за несогласия убеждений. Я часто задумывалась, мог ли мой брат спасти себя и других при взрыве, если бы дождался Вознесения, до того как уйти в армию? Или если бы вернуться на церемонию.

Старейшины нашего ковена много веков назад решили, что лучше связать наши силы, пока мы не достигнем совершеннолетия и не получим права после церемонии Вознесения. Они сказали, что так мы будем под защитой от нежелательно внимания со стороны остального мира. Молодые ведьмы и колдуны — безответственны, и до Вознесения могли плести лишь слабые заклинания или благословения.

Последняя церемония Вознесения состоялась через год с небольшим после зачисления Джошуа в армию. Я знала, что он пытался вернуться на неё, но командир отклонил просьбу отпуска. Поэтому он отказался от ковена и поехал в Афганистан. Всё такой же смертный, как обычные люди, с которыми он сражался. И умер он также как и смертный.

Бабушка умоляла остаться и меня, но я не могла. Это стало последней каплей в длинной череде несчастных событий, и мне нужен был таймаут от этого мира. Стипендия в одном из колледжей с программой по ботанике закрепила решение. Я решила уйти и это мой способ вырваться, увидеть мир, узнать, как улучшить семейный бизнес в Хевен Крест, если я вдруг решу вернуться. Мама не винила меня за отъезд. Дедушка как-то сказал, что прошлое нельзя изменить; что на нём можно зациклиться, но, в конце концов, его нужно отпустить и смотреть в будущее. Помнить прошлое, когда это нужно, но блокировать и не останавливаться на нём, потому что это прошлое. А ты уже в будущем. Он был очень умным человеком. Мой дедушка умер, когда мне было пятнадцать. С тех пор я скучала по нему каждый день.

Я прижала колени к груди, вспоминая лучшие времена. Мне нужно было это всё сейчас, потому что как только я вернусь в Хевен Крест, празднование Вознесения будет в самом разгаре.

Мне было плохо от самой мысли вернуться домой. Хотя у меня были на то свои причины. И я могла уйти тогда при лучших обстоятельствах, как-то яснее предупредить, но есть предел тому, что сердце может выдержать, а разум принять. После потери брата, у меня разбилось сердце, но оно и до этого было разбито, когда нас бросил отец, а любовь всей моей жизни переспал с Кэссиди Смитерс.

С того момента я начала строить стену вокруг себя. Больше не впускала людей, но продолжала жить… Жить одним моментом. Я перестала смотреть в прошлое и сосредотачиваться на своём будущем. И это с натяжкой можно назвать жизнью. Я один раз переспала с татуировщиком, а потом ругала себя за то, что позволила этому случиться на заднем сидении его машины у бара. Я очень сильно разочаровалась и очень долгое время ненавидела себя за это. Я пообещала, как и большинство девочек, что первый раз будет особенным. Но это не так

Спустя несколько недель я задумалась: наказывала ли я себя или Тодда? Но не зациклилась, а продолжила идти по жизни, и проверилась на ЗППП, так как увидела, что татуировщик тащит другую девушку к себе в машину. Девчонки должны защищаться, и я не исключение. Но всё это было неважно. Я потеряла девственность, которой так дорожил Тодд, и сделала это потому, что могла, а не, потому что это месть ему, которая в итоге причинила боль мне.

Я была на самом дне своей жизни. Шла по нисходящей спирали. После нескольких неудач и драк не с теми людьми, я поняла, что путь моего саморазрушения причиняет боль только одному человеку — мне.

По крайней мере, когда я подошла к концу этой фазы, на моём счету было: один мужик в постели, семь драк, несколько швов и один сломанный нос, а ещё я проверила свою ориентацию. На всё это ушло шесть месяцев, а на седьмом я занялась рутиной, которую могла комфортно выполнять с закрытыми глазами. Я бросила работу в ночных клубах, чтобы избежать соблазна, и устроилась на более безопасную работу. С девяти до пяти в цветочном магазине в летние месяцы, и неполный рабочий день в школе, используя способности к выращиванию растений. А так как я постоянно этим занималась дома, мне было всё знакомо.

После работы я брала бутылку вина и возвращалась в пустую квартиру, где по мне скучала лишь Луна — маленькая кошка с шелковистой черной шерстью и серповидным белым пятном на груди, которую я нашла. Её бросили умирать на одной из остановок по дороге в Хевен крест. Я кормила её молоком, которым разбавляла кофе, и давала витамины, чтобы она стала здоровой. В тот день, три года назад, я стала для неё матерью. Мы — две одиночки, и выбрали друг друга.

Я оглядела свою небольшую квартирку и поняла, что за три года пребывания здесь ничего не привнесла. Да у меня появилось несколько новых предметов одежды и много обуви, но кроме этого пустота. Я не завела друзей, и жила сама по себе. Была одна соседка, которая неделями приставала ко мне с подозрениями о том, что я участвую в программе по защите свидетелей. И я иногда задумывалась, а не рассказать ли такую историю. Но это ложь, а я решила, что больше мне не нужна ложь на совесть.

Вновь пророкотал гром, привлекая моё внимание к шторму. Я грустно улыбнулась, так как буря идеально соответствовала моим эмоциям. Я не хотела ехать домой, но скучала по семье. Встав, я потянулась и бросила пустой дневник на кровать. После чего подняла горшок с почти завядший герберой и одним прикосновением вернула цветок к жизни. Сорвав бутон, я поднесла его к носу.

— Кендра, я возвращаюсь домой, — прошептала я цветку, подойдя к окну. Я его открыла, позволяя шторму ворваться в квартиру. Капли дождя капали мне на лицо, пока я держала в руке цветок и шептала слова сообщения моей