Антикварная лавка с секретом - Нина Новак Страница 3

— Антикварная лавка это, что тут непонятного? Только пустая. Товар весь закончился еще в незапамятные времена. Вскоре после их смерти, — она махнула рукой вверх, в сторону портретов над каминной полкой. — Ну все, заболталась я. Бывай, Леночка.

И с этими подлыми словами Агриппина Николаевна просто растворилась в воздухе.

В первые минуты паники я пометалась по гостиной, а потом успокоилась и несколько раз вдохнула-выдохнула. Агриппина Николаевна не только на меня напала, но и явно куда-то перевезла. И нахожусь я, скорее всего, не в особняке Порфировых, а черт-те где. И еще у меня проблемы с головой. Иначе, как объяснить таинственное исчезновение старушки? Ясно же, что на самом деле она вышла через дверь.

Фух — ну все, пора бежать. И без боя я не сдамся.

Я схватила тяжелую кочергу и вынеслась вон. Промчавшись через заросший грязью и паутиной холл, беспрепятственно вырвалась на улицу.

Получилось!

Но победная улыбка как-то враз увяла и сильно захотелось высказаться. Крепко высказаться по поводу увиденного за порогом и вообще всего.

Площадь, раскинувшаяся передо мной, была небольшой уютной площадью, мощеной камнем, с изящным фонтаном в центре. Томная бронзовая нимфа держала в руках кувшин, а по бордюру ее окружали бронзовые же лягушки, извергавшие упругие струи воды. Не знаю, почему мой взгляд зацепился именно за эти подробности, но я прямо-таки уставилась на лягушек, слегка покрытых зеленоватой патиной.

И да, я застыла столбом и смотрела на зеленых лягушек, на переливы воды и блики солнца.

Я игнорировала редкие кареты и тележки, подпрыгивавшие на криво уложенной брусчатке, спешивших куда-то служанок в ярких фартуках и накидках, юрких сорванцов и продавщиц цветов. И даже на двух дородных женщин с корзинами, прошедших мимо почти вплотную, не взглянула.

Потому что, все это не могло быть правдой! Так что лучше пялиться на лягушек.

Затем в мое помутненное и замершее сознание ворвались звуки. Будто кто-то увеличил громкость. Площадь загремела и заголосила, причем не совсем благозвучно. Кто же так зычно орет, продавая фиалки или свежую зелень?

Тем временем от стены противоположного здания отлепилась высокая мужская фигура в длинном темном плаще. Лицо его скрывалось в тени глубокого капюшона, а на широком плече сидел черно-белый кот.

«Совсем как попугай», — отстраненно подумала я.

Ни кот, ни мужчина не глядели на меня, продолжая деловито бездельничать и слоняться по площади.

А потом таинственный бездельник неожиданно обернулся, откинул капюшон, и осмотрел меня задумчивым и совершенно бестактным взглядом. Я же даже не удивилась, поняв, что это тот самый тип из сна. Но только одетый, конечно.

Удлиненное лицо с резкими чертами, упрямый волевой подбородок, темные блестящие глаза.

Вот теперь я почувствовала себя раздетой под этим наглым взглядом. Вспомнив, что на мне лишь легкое вечернее платье без бретелек, я обхватила плечи руками, и с вызовом посмотрела незнакомцу в лицо.

Он небрежно поклонился и снова надвинул капюшон. А кот, потоптавшись на плече хозяина, демонстративно пересел ко мне спиной.

Какой подозрительный мужчина! И что он тут околачивается, интересно узнать? Может, криминальный элемент?

В полнейшем расстройстве я вернулась в дом, все еще сжимая в онемевших пальцах кочергу.

Вдруг страшно запекло запястье. Я вскрикнула и прямо там, на пороге потеряла сознание.

Глава 3

Очнулась я оттого, что кто-то осторожно похлопывал меня по щекам. Сквозь туманную пелену выступило задорное веснушчатое личико девушки.

— Лавка ожила, — улыбнулась она. — А когда открываетесь?

Я приподнялась на локте и смогла наконец получше разглядеть незнакомку. Была она миниатюрной, курносой и очень взбудораженной. И тоже одетой во что-то древнее и вышедшее из моды лет этак пятьсот назад.

Запястье снова дернуло, и я зашипела. Опустила глаза на руку и точно — метка покраснела.

— Сейчас все пройдет, — сказала девушка, помогая мне подняться. — Она жжется, потому что я явилась на зов. А когда все соберутся, она и вовсе перестанет вас беспокоить.

И правда, руку быстро отпустило, а мне вспомнились неприятные слова Агриппины Николаевны о том, что некоторые призванные печатью работники могут оказаться опасны.

Я подозрительно зыркнула на девицу. Но потом подумала — я же не верю бабулькиным россказням? Наверняка жжение — аллергия на татуировку.

— Это какое-то реалити-шоу? Или розыгрыш Пети Порфирова? — спросила я у нее, отряхивая платье после грязного пола. — Впрочем, снять такой павильон и нанять актеров не дешевое удовольствие. Стоило ли столько трудиться?

Она полупала круглыми глазами, и потом широко улыбнулась.

— Госпожа Линора, наш род много веков служил вашей семье в лавке. Но в руках этой злыдни, — девушка нахмурила рыжие брови, — госпожи Агриппины, все окончательно пришло в упадок. Она сбежала в другой мир, и заставила лавку гневаться.

Пришлось заслониться ладонью и от девушки, и от новой порции бредней. Ничего не хочу слышать.

И вообще мне надо к врачу. Может, у меня сотрясение мозга и аллергия на подозрительную татуировку. С этими мыслями я и прошла в гостиную, которая по сравнению с холлом казалась более-менее прибранной и не такой пыльной. Агриппина Николаевна здесь, что ли, с метелкой прошлась?

— Госпожа Линора, вы очень бледны. Позвольте мне осмотреть вас. Ведь я еще и обладаю даром целителя, — не унималась девушка, семеня следом за мной.

Я раздраженно к ней повернулась, а она неожиданно встала на цыпочки и прижала прохладную ладонь к моему лбу. Я дернулась, но прикосновение ощущалось приятным и успокаивающим. Болезненные отголоски в затылке вмиг прошли, и голова заработала яснее.

— Недомогание последствие магического воздействия. Кто-то лишил вас сознания заклинанием порабощения. Хорошо выспитесь и все пройдет, госпожа Линора, — девушка радостно огласила бредовый диагноз.

— Я не госпожа Линора. И никогда ею не была.

— Но лавка говорит, что вы Линора Бенжамен.

— Начнем с того, — строго произнесла я, останавливаясь посреди комнаты, — что лавки не умеют разговаривать. И потом, я желаю вернуться назад в свою квартиру. И я подам на вас в суд за похищение и мошенничество.

Девушка рассмеялась каким-то хрустальным и виноватым