Закатное утро - Анастасия Завитушка Страница 3

— А что вы скажете об этом? — мама протянула ему лист бумаги с моим рисунком. Рассказала, что произошло на самом деле. Экстрасенс внимательно выслушал и констатировал:

— Это значит, что духу не понравилась эта женщина, — тыкнул он пальцем в лист. — Я думаю, что он пытается оберегать вашу дочь.

— Да, но… — хотела было вставить мама.

— Вы не измените этого. Ни я, ни врачи, ни священники не в силах, — он направился к выходу, но остановился: — Совет, — напоследок добавил он. — Не попрекайте свою дочь. Подружитесь с её другом.

Глава VI

Мой отец был полицейским и всегда при себе имел табельное оружие. Иногда он учил меня стрелять. Хотел, чтобы я пошла по его стопам. Поэтому с детства помню холодный тяжёлый смертоносный предмет. Я всегда знала, где хранится запасной, на случай если вдруг в дом залезут грабители или кто похуже, когда я буду одна.

Вскоре мне предстояло пойти учиться в школу. О Глебе я никому, естественно, не рассказывала. Уже давно поняла, что его никто не видит. Одно время мне было одиноко среди людей, но потом я привыкла к обществу.

— Как тебя зовут? — обратилась ко мне одноклассница с белым конским хвостом.

— Роза, — ответила я, теребя край листа рабочей тетрадки. Её внимание меня смутило.

— А чё не Фиалка? — съязвила она, ехидно улыбаясь. Практически все ребята, услышав это, громко засмеялись. Ну, как засмеялись, заржали. Ощущение было, что я попала в конюшню.

— А тебя? — неуверенно спросила я, хотя и так знала её имя. Мой вопрос не был слышен из-за гула смеха. Я ощутила, как щёки стремительно краснеют. Отчего-то стало стыдно мне. Хотя мне-то стыдится как раз и нечего было. Никогда в голову не приходило, что над моим именем можно так весело смеяться.

— А меня — Юля, — она оскалила зубы в фальшивой доброжелательной улыбке. — И я здесь самая лучшая!

Больше я ничего не говорила, а она иногда с презрением и усмешкой на меня поглядывала. Но почему-то тогда мне показалось, что мы могли бы подружиться, нужно всего лишь немного времени.

После уроков я вышла из школы, Глеб шёл впереди меня. Дорога пролегала через дворы. Мы завернули за угол, как вдруг меня кто-то окликнул по имени. Я оглянулась: это была Юля и ещё две девочки из моего класса — её подружки. Ничего не говоря, они накинулись на меня и стали хватать за волосы, таская из стороны в сторону. Всё случилось так неожиданно, что я даже не успела сообразить, что происходит.

— Отстаньте от меня! — закричала я не своим голосом. Они обступили вокруг меня и стали толкать то в одну сторону, то в другую. Их костлявые кулачки ударяли меня то в бока, то в спину, то по животу. Глеба я не видела.

— Тебе не идут эти заколки! — Юля с неким удовольствием отодрала с моих волос все заколки, которые мама так бережно закалывала, и прилюдно сломала. Искусственные цветочки полетели на асфальт. Следом — железное основание, котороми заколки крепились к волосам. Дальше последовали удары по голове и лицу. Не помню, что именно кричала, вроде как звала на помощь Глеба.

Не вырваться, не убежать

Они продолжали наносить удары руками и ногами, весело смеясь и обзываясь, словно я была не человеком, а грушей для битья. Я чувствовала, как теряю сознание, уже не ощущая боли. Перед глазами всё плыло. Мир-то и дело озаряли белые вспышки света.

В глазах становилось всё темнее и темнее… и вскоре всё прекратилось. Я услышала отчетливый «кряк», словно что-то хрустнуло, а следом расплывчато увидела, как Юля замертво рухнула на асфальт. Упала она, а не я. На её лице застыло удивление. В глазах немой вопрос.

Её подружки перестали меня бить и громко запищали. Через секунду их уже не было, они разбежались в разные стороны. Я всё ещё в сознании, но уже ничего не соображая, успела увидеть, как вокруг Юлиной головы растекалась огромная лужа крови. Дальше я отключилась.

Глава VII

Мама сидела за столом и нервно трясла ногой.

— Мам, я этого не делала, — произнесла я, стоя в дверном проеме кухни.

— Тогда кто? — она бросила недоверчивый взгляд и сразу же отвернулась. — Те девочки сказали, что это сделала ты! — голос дрожал и был слишком резким. Мне хотелось подойти и обнять её, но казалось, что всплыл какой-то незримый барьер, который не позволял ступить и шагу.

— Кто? — Она прикрыла рот ладонью, сейчас расплачется. — Ну кто? Твой выдуманный друг? — она уже начала срываться на крик.

«Да, это сделал он», — мысленно произнесла я, но вслух сказать побоялась.

— О, Господи, только этого нам не хватало! — запричитала она, и по лицу покатились слезы. Я ушла из кухни, оставив её наедине со своими мыслями.

У меня всё болело; руки и спина были в синяках, а на голове уйма шишек, разбита губа и нос, но, несмотря на это, она мне не верила. Тут домой вернулся отец, мать выбежала из кухни.

— Ну что? Какие новости? — послышался одновременно озабоченный и пропитанный надеждой голос матери.

— В общем… — отец, немного подумав, сел на диван. — Удар был очень большой силы… Скорее всего кирпич отвалился от дома с пятого этажа и… — он недолго помолчал. — Ну, не мог ребенок ударить с такой силой! — выпалил он, — Так что… это несчастный случай.

— О, славу Богу, — взмолилась она и припала к груди мужа.

— Я думаю, некоторое время тебе не стоит посещать школу, — обратился ко мне отец. — А ещё лучше… перейдём в другую, — он глянул на мать, она его явно поддерживала.

— Да, и тогда точно все будут считать, что это я убила её, — совершенно спокойно произнесла я.

— Так будет лучше для всех, — заключил отец.

После всего произошедшего я всё чаще задумывалась о смерти. Перед глазами то и дело всплывала лежащая на асфальте Юля в луже собственной крови, вспоминался этот «кряк», звук проломленного черепа, от которого меня всю перетряхивало и тянуло рвать.

Вот был человек: ел, спал, разговаривал, жил, как все остальные, — и вдруг его не стало. И неважно, свалился с пятого этажа кирпич или его поразила какая-то страшная болезнь, — это всё равносильно, одинаково. Смерть есть смерть. Хоть я никого и не убивала, я все же чувствовала за этим ответственность, которая вот-вот перерастет в