Сбежать от зверя (СИ) - Владимирова Анна Страница 3

С другой стороны, этот незнакомец странным образом казался самым надежным во всем, что со мной происходило. Наверное, я бы хотела, чтобы он пришел… Снова принял решение и объяснил, что мне тут делать вообще. А еще я пыталась вспомнить его имя, но не могла. Все, что мне от него осталось — кожаная куртка, которую отдал мне перед расставанием.

— Опыт и знания позволяют мне сомневаться, что на этом все, Марина, — участливо покачала головой врач. — Мужчины-оборотни просто так не ставят свои знаки девушке. Он не сможет без вас.

И вот это вот — оборотни…

Когда Римма говорила о своих клиентах, я не верила. Думала, у нее кукушка совсем поехала. Как оказалось, нет. Когда увидела глаза этого мужчины в темном номере, сразу вспомнила все ее рассказы. Только вот про регистрацию она ничего не говорила.

— Почему его нет? — глухо поинтересовалась я.

— Я не знаю точно, но слышала, что у него был судебный процесс по поводу всего случившегося с вами. Насколько поняла, он нарушил должностные обязанности.

Слова врача обеспокоили.

— Ему грозит что-то?

— Возможно, — неопределенно пожала она плечами.

— А у меня есть какое-то право узнать, если уж я что-то значу для него? — возмутилась я. — Или я буду сидеть тут и ждать, как вещь в бюро находок, пока он не придет за мной?

— Нет. Ваш спутник жив. Просто ему нужно время, чтобы разобраться с проблемами. Он придет. А вам нужно подумать о том, чего вы хотите в плане будущего.

— То есть я обязана теперь с ним спать? — усмехнулась.

— Марина, — подалась вперед врач, — инсценировка принадлежности оборотню не пройдет для вас обоих бесследно. Он не сможет сопротивляться инстинкту. И, я предполагаю, он спрашивал вашего согласия.

— Кажется, — передернула я плечами. — Я плохо соображала.

— Вы согласились. Все остальное — последствия. А моя работа — защитить вас от них максимально. И я предлагаю вам начать принимать контрацептивы, потому что барьерные методы после метки не самые надежные.

— Метка — это его укус в шею?

— Да. Если вы готовы, я могу рассказать подробно.

— Не хочу пока, — сглотнула я судорожно. — Давайте таблетки.

— Отлично. Вам доставят все необходимое в номер. Есть еще вопросы?

Вопросов не было. Я вышла из кабинета и направилась в жилой корпус.

Пока все выглядело, как в какой-то фантастике о будущем. Меня поселили в отдельной квартире с видом на парк. В ней имелась спальня, гостиная, потрясающая ванная и даже кухня. Мне предлагали заказывать либо готовую еду, либо продукты, и все доставлялось до двери в течение часа.

Раз в день меня сопровождали на прогулки с браслетом на ноге, как у настоящих заключенных.

3

Ну и черт с ним. Я бродила по парку, кормила уток и дышала свежим воздухом. Смешно, но эта новая жизнь оказалась для меня неплохим шансом, хоть оглядываться я не переставала. Все казалось, что меня найдут, вычислят…

Мне же обещали, что из-под земли достанут.

И только тот факт, что парк принадлежал клинике, а на каждом углу топтались охранники, да не абы какие — терминаторы настоящие! В общем, это все убеждало, что тут я в безопасности.

И только непонятное ожидание нервировало.

Сколько мне ждать определенности? Сколько меня будут тут держать? А мужчина этот, который меня спас… Теперь он решает мою судьбу?

Я задумчиво щелкнула ключом, открыла двери и сразу же замерла взглядом на паре мокрых солидных туфель на коврике. На вешалке — куртка, с которой прилично натекло воды. Россыпь мелких капель на белом полу вела в гостиную.

Я постояла некоторое время в онемении. Страшно было снова встретиться с его взглядом. А еще страшнее — вспомнить, что мы с ним… Что он сделал со мной. Потому что секс с ним не вписывался в общий ужас, который был связан с той ночью. Он показался какой-то вспышкой, неуместной слабостью и наслаждением, которых просто не могло тогда быть.

Если бы не все остальное, о такой первой ночи можно было бы только мечтать. Но остальное забыть невозможно, поэтому я едва дышала, медленно приближаясь к гостиной.

Он сидел в кресле, уперевшись локтями в колени, будто сильно устал.

— Привет, — послышалось хриплое.

И у меня что-то затряслось в груди, будто собачонка обрадовалась встрече с хозяином и задергалась ему навстречу.

Я обняла себя руками, чтобы унять это странное чувство. Зря я не спросила доктора обо всем, что может быть после этого укуса на шее.

— Здравствуй, — съежилась под мужским взглядом.

При свете дня он оказался симпатичным. Резкие черты лица, внимательный взгляд, жесткие губы. Виски с проседью… И все это обжигало солнечное сплетение стыдом за… то, что подставила его? Но у него был выбор. Что позволила с собой сделать? Так он спасал… Стыд сжигал и опалял щеки нестерпимым жаром.

— Как ты?

Я сжалась сильней.

— Нормально. Ты?

Он повел удивленно бровью и слабо усмехнулся:

— Не знаю, что тебе сказать.

— Мне говорят, что теперь моя жизнь зависит от твоего решения.

— Мы с тобой в странной ситуации, — выпрямился он в кресле и откинулся на спинку. — Жизнь твоя спасена. Но цена до конца непонятна.

— Почему?

— Я не кусаюсь, Марина, — и он кивнул на соседнее кресло. — Вернее, кусаюсь, но не сегодня.

Я только усмехнулась, прошла к креслу и залезла в него с ногами.

— Что с ценой? — спросила тихо.

— Пока не знаю.

— Я слышала, что тебя судили.

— Это ерунда.

— Врач говорит, мне нужны противозачаточные таблетки.

— Не нужны. Я тебя не трону.

— Она говорит, ты не сможешь.

Наши взгляды встретились, и он усмехнулся.

— Я зверь, но это не значит, что у меня нет силы воли, собственного достоинства или уважения к тебе. Я не жалею ни о чем. Но пользоваться тобой я не буду.

Почему-то стало горько.

— Так… ты уйдешь?

— Да. Но если тебе что-то понадобится или случится что-то — звони в любое время дня и ночи.

Я тяжело сглотнула, глядя, как он пододвигает заготовленную визитку.

— С твоим делом еще не закончено, буду им заниматься.

— Я здесь никого не знаю, — тихо выдохнула я.

— Но ты и меня не знаешь.

Мои слова его будто удивили. Его взгляд стал по-настоящему пронизывающим и изучающим.

— Я знаю, что ты рисковал, когда спасал меня. — Я посмотрела ему в глаза, не понимая: я что, прошу, чтобы он остался?

— Марина, у нас есть целая служба, которая поможет адаптироваться.

— У тебя много таких спасенных? — усмехнулась я зло.

— Ты одна, — нахмурился растерянно он.

— Семья есть? Ты женат?

— Нет, — слабо усмехнулся он. — Я бы не смог тебя спасти, если бы у меня кто-то был. — Он подался вперед, пристально вглядываясь в мое лицо. — Не хочешь, чтобы я уходил?

— Наверное.

Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить неожиданно неуверенно:

— Это сначала тебе кажется, что ты одна. Потом освоишься, заведешь знакомства… Наш мир тесно связан с людьми. Твой мир никуда не делся, он рядом.

— У меня нет никого в том мире, — разочаровано сжалась я и отвела взгляд за окно.

4

Дождь кончился, и теперь яркие ало-сиреневые пятна заката разбежались по подоконнику и белому столу. Наверное, им тут привычнее наблюдать, как девочки с ума сходят от новых открытий и таких вот мужчин. Я видела тут таких. Но для меня все это казалось спасением, о котором только можно было мечтать. Как же я устала…

— Когда я смогу выйти отсюда?

Он нахмурился, напряженно глядя на меня.

— Пока что этот вопрос не решен. Идет судебное разбирательство. Думаю, когда тебе станет легче, тебя вызовут на допрос. Но тебе ничего не грозит…

Я почти не слушала.

— Ладно. Тогда можете идти, не хочу вас задерживать, — отвернулась я.

Он не сказал больше ничего. Поднялся еле слышно и исчез в полумраке коридора. А когда щелкнул замок, я прикрыла глаза, выдерживая привычный удар пустоты в груди. Сколько раз от меня так уходили те, на кого я рассчитывала? Много. Почему я вдруг понадеялась на этого? Как же его имя?