Елена Силкина - Таминко Страница 3

Она старательно прислушалась к себе, осторожно вздохнула глубже.

— Лучше.

Точно — лучше, её голос заметно меньше хрипел.

— Таминко?

— Я.

Она слабо засмеялась, глядя на него с откровенным изумлением. Лицо у него закаменело.

— Я не над тобой, я над собой смеюсь, — поспешно проговорила она, борясь с кашлем. — Не ожидала. Настолько не ожидала, что даже ни за что бы не подумала. Я видела как-то одного управляющего казино в резервации — пожилой, суровый, толстый и некрасивый.

Таминко улыбнулся, явно позабавленный.

— Ешь. Пей травы и отдыхай, тебе пока не надо ходить. И разговаривать тоже не надо.

Он принёс ей несколько кусочков мяса, нанизанных на прутик, маленькую лепёшку на глиняном блюде и чашку с травяным отваром. Мэри не спросила, что это за мясо, может, суслик или ящерица, привередничать в данном случае — означало бы проявить неблагодарность, да девушка и не была прихотливой в еде. Соседи-эмигранты в городе угощали её разными экзотическими кушаньями, она пробовала и жареную саранчу, и лепёшки-тортильяс с острым соусом, и несколько странное рагу, охотно ела и хвалила…

Она сжевала всё предложенное, запивая еду чаем из трав, посетовала мысленно, что порция маловата, и огляделась. У неё за спиной обнаружился проём в соседнюю пещеру, посреди которой теплился крошечный костерок, обложенный камнями.

— А где я могу… эм-м-м…

Он посмотрел на её смущённое лицо и понял.

— Там.

Ещё одна пещера с трещиной в неровном полу.

— Маленький свет возьми.

Глиняная лампа в виде чаши со свечным огарком внутри перекочевала из рук в руки. Мэри удивлённо покачала головой и медленно вышла из «спальни», придерживаясь за стену. Дышать полной грудью было сложно, и оттого девушка ощущала сильную слабость. Как тут всё предусмотрено, оказывается. Похоже, эти пещеры часто используются. Что ж, хорошее убежище…

Возвратившись, она ещё попила отвару: и пить очень хотелось, и быстрее выздороветь — также. И снова легла.

Он посмотрел на неё и одобрительно кивнул.

— Спи.

— Мы пока не можем отсюда уйти?

— Нет. Тебе рано лазить по скалам. Мне тоже уходить отсюда рано. Там… всё ещё разбираются.

Каменное выражение тёмного чеканного лица прочесть было нельзя, но она сделала предположение.

— Ты хотел бы сам разобраться.

— Да, — неохотно признался он. — Спи.

Она предпочла бы поговорить, но ещё раз посмотрела на его лицо и послушалась. И почти сразу уснула.

Она не знала, сколько времени проспала, да это, наверное, и не важно. В городе её никто не ждёт, она живёт одна. Родителям она звонит раз в неделю, ещё успеет это сделать, когда вернётся. А в том, что она благополучно вернётся, девушка нисколько не сомневалась. Интуиция подсказывала ей, что Таминко можно доверять. И вопросов насчёт возвращения больше задавать не стоит, он сам скажет, когда они смогут вернуться. А если уж совсем честно себе признаваться, то возвращаться пока и не хочется. А хочется поговорить, узнать лучше весьма и весьма привлекательного молодого индейца…

Но в пещере никого не было, когда она проснулась, задавать и удобные, и неудобные вопросы оказалось некому. Куда он ушёл, интересно, и скоро ли вернётся? На охоту за ящерицами отправился или на разведку?

Она поднялась, впервые рассмотрела свою постель — несколько обычных, тощих шерстяных одеял, сложенных одно на другое. Обнаружила чашку с отваром и кусок лепёшки, съела и выпила эту оставленную ей рядом с постелью порцию, затем обошла все пещеры, какие обнаружила. Они были пусты и тихи, Таминко ни в одной из них не оказалось. Тогда Мэри снова прилегла на постель, чувствуя усталость — одышка ещё изрядно давала о себе знать.

Двигаться не хотелось, спать — тоже. Размышлять? О чём? Впереди — неизвестность. Вот когда что-нибудь прояснится, тогда и можно будет думать.

Долго ли, коротко ли Мэри так лежала в странном состоянии между сном и явью, как вдруг услышала слабый, еле различимый звук глуховатой индейской флейты. Девушка решила сперва, что этот звук ей почудился. Но нет, мелодия доносилась явственно, хоть и на грани слышимости.

Мэри поднялась и направилась на звук, словно зачарованная собственным любопытством. Протяжная задумчивая мелодия доносилась как будто из-за стены, в которой никакого проёма девушка поначалу не заметила. Тогда она принялась ощупывать шершавый прохладный камень и неожиданно за вертикальным выступом обнаружила узкий проход.

Костерок в пещере-«кухне» не горел, спичек или зажигалки нигде не нашлось, зажечь лампу со свечным огарком было нечем, и Мэри рискнула отправиться во мрак узкой галереи так, без освещения. Её вела и манила к себе флейта. Девушка придерживалась правой стены, ведя по ней рукой, и шла медленно, потому что прежде чем сделать каждый последующий шаг, ощупывала каменный пол перед собой ногой.

Заблудиться Мэри не боялась. Если даже мелодия вдруг прервётся, всегда можно вернуться обратно, галерея не имела ответвлений, по крайней мере, в той стене, которой касалась рука. Но флейта продолжала звучать, и Мэри всё шла и шла вперёд, не забывая нашаривать ногой путь впереди себя. Предосторожность оказалась не лишней — нога внезапно провалилась на выступ немного ниже уровня пола в галерее. В конце длинного пещерного хода обнаружились ступеньки.

Мэри осторожно присела на корточки и ощупала каменную лестницу и стены по сторонам от неё, насколько могла дотянуться руками впереди себя, не сходя с места. Лестница вела вниз, а проход сделался ещё более тесным. Девушка, не торопясь, принялась спускаться. Ряд ступенек изгибался спиралью, звук флейты заметно приблизился. Мэри казалось, что она идёт уже очень долго. Какая же тут удивительная акустика, если флейту слышно на большое расстояние!

Девушка поняла, что наконец-то пришла, когда лестница закончилась в пещере, посередине которой в полу слабо светилось округлое отверстие. Звук флейты доносился именно оттуда. Мэри подошла поближе, присела на корточки и осторожно заглянула внутрь освещённого проёма.

Внизу обнаружилась ещё одна пещера, небольшая, правильной круглой формы, с удивительно ровными и гладкими стенами. Посреди неё лежала прямоугольная каменная плита, на ней горели глиняные лампы, расставленные по кругу, курились травы в чаше, лежали какие-то, вероятно, ритуальные предметы, изукрашенные геометрическими узорами. Перед плитой, скрестив ноги, прямо на полу сидел Таминко и играл на флейте, закрыв глаза, покачиваясь, слегка запрокинув голову. Тяжёлый антрацитовый водопад длинных волос колыхался у него за спиной.