Дорогой, дай лапу! (СИ) - Джейкобс Хэйли Страница 3

Если для того, чтобы спасти родных нужно пожертвовать собой и отправиться в логово зверя – держите меня семеро. Я не страшусь смерти. Мне не впервой.

Что мне князь-чудовище? Он такой же смертный, как и все люди, в отличии от сожалений, преследующих меня уже три воплощения.

О хозяине севера ходили ужасные слухи. Поговаривали, что он чудовище, которое питается человеческой плотью. Жуткий, вселяющий ужас и приносящий смерть. Заколдованный мужчина в теле зверя, предающийся животным инстинктам, покрытый шерстью, кровожадный убийца. Проклятый за свои грехи.

В голове всплывает сюжет сказки с печальным концом из найденной в прошлой жизни книжки. До боли знакомый сюжет. В той сказке главным героем был мужчина, который подвергся проклятью и стал монстром. Только вот никто его не спас, красавицы, которая должна была появиться, так и не нашлось и зверь, окончательно потерявший все признаки человечности, погиб, оставленный всеми в абсолютном одиночестве.

Если это и в самом деле проклятье, тогда его можно снять. Не в это ли их суть? А значит, что и чудовище способно вернуть былой облик. Мое возвращение обратно - не только шанс спасти свою семью, но и шанс помочь еще одной одинокой душе. Глупость, конечно, верить сказке, но что я теряю?

Хорошо. Раз так, я найду способ. Было очень жаль князя на страницах книги. Он тоже умер в одиночестве, потеряв все, что когда-то было ему дорого.

Если эта детская книжка появилась в моих руках неслучайно, то я тем более убеждена в том, что стоит просто повиноваться судьбе, а не бежать от нее. Само провидение говорит мне, что князь-чудовище тот, с кем моя жизнь тесно переплетена связующими нитями предначертанного.

3

- Ах, дорогой, как же так! – плачет мама.

Новости о крушении торговых кораблей застают нас сразу после завтрака. Семейная идиллия терпит крах.

Отец, мужчина около пятидесяти лет, высокий и всегда энергичный, стремительно стареет у меня на глазах. Из его таких же, как и у меня, синих глаз, исчезает весь блеск. Потому что ради этого прибыльного, как ему казалось поначалу, дела, он заложил все наше имущество.

И знает это тоже пока что только он. Если не брать в расчет меня, которая уже пережила все эти события в прошлом воплощении.

Самый старший брат, наследник баронства, Ксандер, бледнеет. Как наследник титула, брат быстро оценивает риски, которые нам грозят, с невысказанным вслух вопросом пытается встретиться с отцом взглядом, но тщетно. Он всегда был сдержанным. И даже оскорбления после того, как лишился всего, от бывших друзей и знакомых сносил стойко молча.

Второй брат, разница с которым у нас всего в пару лет, будущий офицер столичного гарнизона, мечта которого после сегодняшнего дня потерпит крах, Аксель, в отличии от Ксандера, не может сохранить самообладания:

- Отец, как это могло случится? Есть ли в стихийном бедствии наша вина? Ты же страховал суда от подобных случаев?

Аксель не говорит вслух, но я знаю, что сейчас он переживает, сможет ли вернуться в корпус военного училища в такое непростое время. Для не разбирающегося в управлении и экономике парня последствия катастрофы остаются неясными. Уж точно Аксель не думает, что мы лишимся всего, что имеем из-за этих вестей.

В прошлом ему так и не удалось надеть мундир, мой горделивый брат не стал офицером, и до конца своих дней он не видел больше пейзажей столицы нашего королевства. Погиб на каторге, как и Ксандер с отцом, отрабатывая непомерный долг.

Я же молчу. Сейчас не остается ничего более, кроме как ждать.

Ждать, когда распространятся печальные для нашей семьи и абсолютно потешные для остальных дворян вести, когда кредиторы начнут обивать пороги родного дома и отец с матерью будут пытаться продать задешево последние драгоценности и реликвии, передающиеся в семье Глостер не один век из поколения в поколение.

Заново переживать эти недели…не так мучительно, как я думала в первой жизни.

Тогда мне казалось, что весь привычный мир рухнул и никогда больше моя жизнь не будет прежней, все кончено. Конфисковали даже заказанное полгода назад платье для моего первого бала, которое доставили пару недель назад. В тот момент я поняла, что не готова из-за ошибки отца, заложившего все, что у него было и влезшего в долги ради сомнительного предприятия, забыть о своем благополучии и надеждах на светлое будущее.

Обида на близких, страх перед смертью, когда я еще так молода, прекрасна и даже не видела мира кроме родных земель, все это окончательно привело меня к мыслям о том, чтобы бросить все и бежать. Найти лучшую жизнь, построить собственную судьбу на руинах старой и счастье моих отца, матери и братьев.

Я не желала разделить бремя долга с семьей, не могла себе позволить марать руки и гнуть спину, когда мои подруги блистают на балах и принимают ухаживания от потенциальных кандидатов на роль мужей.

Кузен одной и моих знакомых навешал мне на уши лапши, и я с радостью приняла его обман за акт доброты и милосердия, доверилась проходимцу и соблазнилась его брошенными на ветер и ничего не стоящими обещаниями и клятвами в любви. Наивная идиотка!

Нечего и говорить, такие мужчины, что готовы спасти попавшую в беду леди, у которой ни гроша за душой, и ничего не потребовать взамен, живут только на страницах сказок.

Спасу себя и свою семью сама. И просто так принимать чью-то помощь на прозрачных условиях не собираюсь. В мире нет ничего бесплатного, к третьей жизни это стало мне ясно как день.

Малодушие и жестокость, вот что я оставила напоследок родным в память о себе. Мама слегла после моего побега. Каких только лекарей и целителей не приводил отец, тратя последнее, что смог сберечь, надежды уже не было. Вот самое страшное последствие моего детского решения сбежать и бросить свою семья разбираться с проблемами.

Здоровье матушки всегда было хрупким. Сначала вести о кораблекрушении товарных судов, затем банкротство и визиты кредиторов, конфискующих имущество в уплату долгов… не знаю, что именно послужило началом болезни. Мой уход ускорил процесс, но начался он раньше.

Поэтому в этот раз придется действовать наперед. Не ждать, когда болезнь станет необратимой. Такую сумму, которой хватит на покрытие долгов, квалифицированную и главное своевременную помощь целителей, лекарства, я могу добыть только одним путем.

Слухи о поисках невесты для князя Севера ходят уже давно. Но ни одна здравомыслящая девица моего возраста, даже в страшных снах себе не представит того, на что я готовлюсь пойти добровольно. Иронично. Когда-то и я представить себе не смогла бы, что вот так буду рваться в невесты чудовища.

- Ниль, - зовет Ксандер, когда ночью, думая, что все уже уснули, я, переодевшись в дорожную одежду, взяв немного съестных припасов и спрятанные от ушлых коллекторов последние карманные деньги, крадусь по темному коридору в сторону конюшни.

Застываю и оборачиваюсь.

На лицо брата страшно смотреть.

И не потому, что я боюсь его гнева, а потому, что, когда мы наконец встречаемся взглядами, я не вижу и намека на злость. Нет гнева или досады, и даже обиды не вижу в его карих как у мамы добрых глазах. По-прежнему вижу в них любовь и понимание, поддержку и заботу. От этого щемит сердце.

Я же знаю, что он понял все не так.

В прошлом я сбегала тем же способом, и никто из них меня не остановил. Запоздало приходит осознание, что возможно тот мой побег был вовсе не таким тайным и незаметным, как мне тогда казалось. Кто? Ксандер? Или отец? Мама? Аксель?

Я никогда не сбегала раньше из дома, а в тот раз так и подавно наделала шума, пытаясь улизнуть. На глаза наворачиваются слезы. Они не пытались меня остановить. Даже лишившись всего, мои родные ставили меня в своих любящих сердцах на первое место. Позволили мне беспрепятственно уйти, надеясь, что я найду для себя лучшую жизнь.

- Не плачь, сестренка. Мы будем в порядке, - Ксандер нежно обнимает меня и притягивает к себе, гладит рукой по волосам как когда-то в детстве.