Восемь рун в сердце зимы (СИ) - Консуэло Ольга Страница 3

— Бадриса Меринтен, я полагаю?

— Да, это я, — подтвердила та, неожиданно ощутив непонятную робость, которую постаралась скрыть за уверенным тоном. — А вы?

— Рунстих Альбаред Хостунссун к вашим услугам.

«Ага, как же «к услугам», — с неожиданным даже для себя самой ехидством подумала Риса, — такой типчик так услужит, что не обрадуешься». Но вслух ничего не сказала, только кивнула и села на скамью, подальше от примороженного ана Хостунссуна, который тем временем продолжил:

— Мы ждем ещё одного человека, и, если она опоздает, уедем без нее, пусть добирается в Дабретс самостоятельно.

ГЛАВА 2

— Впервые в Αллиумии? — дружелюбно поинтересовался сидевший рядом с Рисой молодой человек, показавшийся ей гораздо более привлекательным и располагающим к себе, чем продолжавший стоять, уставившись почему-то именно на нее, рунстих.

— Да, впервые. Никогда столько снега не видела! А вы?

— А я местный. Флендрик Урбриссенс, можно просто Рик. И, может, обойдемся без этих церемоний, мы же не всякие там, — он покосился на продолжавшего на них смотреть ана Хостунссуна, — и перейдем на «ты»?

— Хорошо, Рик, — улыбнулась Риса, — я — Бадриса Меринтен, можно просто Риса. А откуда именно ты приехал?

— Не столичный житель, увы, но мой милый малеңький Альбенд совсем даже неплох, хотя там и бывают полярные ночи.

— Полярные ночи? Нет, я, конечно, знаю, что это такое, но не представляю, как можно жить, когда круглые сутки ночь. Расскажешь?

— Ну, строго говоря, полярный день ненамного лучше, — рассмеялся молодой человек и действительно начал рассказывать.

Внезапно Рик прервался на полуслове и уставился в сторону входа в здание вокзала. Заинтригованная, Риса тоже посмотрела в том направлении.

И было на что.

По проходу летящей походкой «от бедра», небрежно помахивая крошечной золотистой сумочкой на длинном ремешке, стремительно приближалась она — ослепительно красивая блондинка, одетая во всё ярко-красное: и пальто, и сапоги, и маленькая стильная шляпка, непонятно как державшаяся на уложенных аккуратными локонами длинных распущенных волосах, — всё это было красным, так же как и помада на её зовущих к поцелуям губах. За дамой спешил сопровождающий, буквально увешанный багажом.

— Надеюсь, я не опоздала? — томно поинтересовалась она глубоким чувственным голосом.

— Нет, — неожиданно сухо отозвался рунстих, — но вы, ана Брандс, были к этому близки.

— Αх, Альбаред, не будьте таким букой, ещё даже посадку не объявляли, — проворковала блондинка, послав ему призывный взгляд, на который, ан Хостунссун, к удивлению Рисы, не отреагировал.

В этот момент посадку на их поезд как раз и объявили. Рик оторвал взгляд от красотки аны Брандс и предложил Рисе помочь отнести чемоданчик, у него самого был только небольшой рюкзак. Девушка, конечно, справилась бы и сама, но всё-таки приняла помощь: ей внезапно захотелось отвлечь внимание молодого человека от ослепительной блондинки.

На поезде Риса раньше ездила только один раз — давным-давно, в Капсилон, с родителями. И не особо помнила, как это было. Поэтому теперь разглядывала железнодорожный состав с неподдельным интересом: и большой черный паровоз, и аккуратные разноцветные вагончики — красные и зеленые.

На вопрос девушки Рик пояснил, что эти цвета лучше всего издали видно на фоне снега, поэтому водители, подъезжающие к железнодорожным переездам, замечают поезд издали, что снижает вероятность аварий, которые время от времени всё-таки случались, несмотря на то, что переезды были оборудованы магическими шлагбаумами и сигнальными огнями.

Ехать до Дабретса было чуть больше трех часов, поэтому места в поезде были только сидячие: по два кресла с каждой стороны центрального прохода. Рисе повезло — её место было у окна. Место рядом досталось ане средних лет, с которой Риса ещё не была знакома, и пока так и не познакомилась, поскольку Рик уговорил ту поменяться местами.

В отличие от здания вокзала, в вагоне было тепло, поэтому верхнюю одежду можно было снять. С облегчением девушка сняла пальто и теплую кофту, размотала шарф и стянула шапку.

— Знаешь, а без этого странного головного убора тебе значительно лучше, — заговорщически прищурившись, прокомментировал Рик.

— Да, определенно лучше, — добавил проходивший мимо рунстих.

«Вот тебя не спросила, — раздраженно подумала Риса. — Какое тебе вообще дело до меня?»

Тем временем Рик снял свою забавную шерстяную кепку с опущенными «ушами», и оказалось, что его темно-каштановые волосы тоже отливают синевой.

— О! И ты тоже рунстих? — поинтересовалась Риса.

Парень помрачнел и выдавил:

— Нет, я бытовик-рунист.

— А я думала, что такой цвет волос только у рунстихов бывает. Но если тебе неприятна эта тема, давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Да нет, — слабо улыбнулся Рик, — ничего страшного. Εсли тебе интересно, я объясню.

— Ну конечно, мне интересно! У нас об особенностях рунстихов очень мало знают, я до этого дня вообще ни одного не видела. А по рунам у нас был только краткий ознакомительный курс, так что я знаю их названия и основные значения, и всё.

— Ты права, синеватый оттенок волос — действительно последствие использования водной стихии, когда вода находится в замороженном состоянии. Зимой в Аллиумии и других северных странах все стихии поддаются контролю гораздо хуже, поэтому и приходится использовать руны, чтобы усилить воздействие. Конечно, руны можно использовать не только в стихийной магии, но в других сферах их воздействие работает не так сильно, поэтому в местах с более теплым климатом разве что целители делают рунические ставы для закрепления воздействия на длительное время. Что касается меня, то я действительно в своей работе использую стихии и руны, просто иначе. У меня всего лишь третья категория, да и то если с рунами, так что бытовик-рунист — это мой потолок. Α специализируюсь я на защитной магии: рунические ставы для защиты имущества и всё такое. В финансовом плане выходит совсем неплохо, да и само занятие мне нравится, но с рунстихами, конечно, ни в каком смысле не сравнить.

— Но как такое может быть? — удивилась Риса. — Я была уверена, что напрямую использовать стихии могут только маги не ниже второй категории.

— А вот так. Мой отец ещё до моего рождения получил темное проклятие, резко уменьшающее уровень магического дара, но не отнимающее способность работать со стихиями напрямую. И не простое, а передающееся по наследству до седьмого колена. До этого у него была первая категория, а после стала третья. На женщин проклятие действует послабее, поэтому Калинни, моя младшая сестра, имеет твердую третью категорию без помощи рун и с перспективой со временем дорасти до второй, но уже, конечно, с рунами.

— И что же, ничего нельзя сделать?

— Как видишь. Темная магия запрещена, её, конечно, изучают все маги, претендующие на высшую категорию, но больше в ознакомительных целях, чтобы распознать, ну и кое-какие защиты им дают. Снимать уже наложенные темные проклятия учат только целителей и ещё некоторых из тех, кто работает в Управлении магической безопасности, но и им не всё подвластно. Это проклятие, как нам объяснили, можно снять только темным ритуалом. А это, как ты понимаешь, невозможно. Даже если бы мы согласились, то кто бы его проводил?

— Α тот маг, который наложил проклятие? Нельзя было его заставить?

— Отец говорил, что это невозможно, но не объяснял толком, почему. Он вообще не рассказывал подробно о том, что произошло. Я думал, что со временем смогу вызнать у него всю правду, но он погиб в море, когда его лодка перевернулась — шторм налетел внезапно, и у отца не хватило сил справиться со стихией.

— Мне очень жаль, — посочувствовала Риса, сердце которой сжималось от сострадания к этому симпатичному парню, не имевшему возможности в полную силу использовать имевшийся дар. Если бы с ней произошло такое, она даже не знает, как бы с этим справлялась, а он ничего, живет, даже сумел подобрать хорошую работу, подходящую для имеющегося уровня способностей.