Фейри-таун - Влада Багрянцева Страница 3

его брат, смерть случайного свидетеля сделалась бы более долгой и мучительной, ведь тот признавал только холодное оружие. Вивьен раньше не любил оружие, но в семнадцать ему подарили катану и «Глок» с гравировкой — фамильный герб и вензель «В». Всей этой рисовки, в отличие от старшего брата, он не любил, катану повесил на стену, а пистолет сунул в нижний ящик комода с бельем.

Необходимости таскать его с собой не виделось, к Вивьену и так с детства была приставлена охрана, ведь он был сыном посла, но и не только поэтому. Как раз и не поэтому, поскольку посол по совместительству возглавлял самый большой в Европе клан фейри, некогда названных простым людом «героическими». По сути, их предки были бродячими фейри, помогающими юношам и девушкам с добрым сердцем бороться со своими злыми сородичами, они могли указывать путь и оберегать от зла, одаривать бедняков случайными кладами и выводить заблудившихся детей из чащи. Большую часть дня предки Вивьена предавались праздной лени и шатались по свету, но когда представлялась возможность щегольнуть добрым помыслом, они всегда это делали. Посол, гостивший в Азии со своей женой, узнал в маленьком попрошайке, каким был тогда Вивьен, своего, и решил взять в семью. С самого детства Вивьен рос на равных с Глором, и упоминаний, что мальчик из Азии был не родным, никогда не слышалось. Все они были родными априори.

Финансовая империя Моро строилась и процветала благодаря наследию деда, который создал «пыль» такого качества и чистоты, что конкурентов на рынке фейской наркоты не имелось в течение десятков лет, и по сей день все попытки приблизиться к идеальной формуле получения вещества оставались безуспешными. У Моро скупались все вне зависимости от статуса в обществе людей и расовой принадлежности: политики и правозащитники, фейри всех видов и псы с кровососами — все плотно подсели на эйфорию, продающуюся в вакуумных упаковках. На людей она не действовала — поначалу, потом ушлые посредники научились бодяжить ее с чем-то еще, и бизнес на время стал проблематичным, поскольку за Моро взялась человеческая полиция. Однако в том, что полиция была человеческой, крылся и огромный плюс — пара телефонных звонков, и незначительные суммы вернули всё на свои места.

Империя процветала, и никто не мог подумать, что на рынке появится достойный конкурент, который предложит аналогичный по чистоте и действию товар, но вдвое меньше по стоимости. А вот с этим бороться оказалось сложнее, учитывая, что за два месяца не появилось никаких зацепок, что смогли бы натолкнуть старшего Моро на мысль, кто хотел его обанкротить. Вернее, догадок и предположений было с избытком, а вот фактов — ноль.

— Луи давно под меня копает, — раскуривая сигару, задумчиво произнес отец. — Я ведь на его территорию залез, переманил закупщиков. Ингред мог тоже, тот еще шакал. Финн мог. Даже Муртас и тот мог.

— Я возьму Муртаса и Финна, — сказал Глор. — А Ви пусть берет Луи и Ингреда. Если окажется, что ни один из них не причастен, будем искать дальше.

Вивьен тогда, два месяца назад, не представлял, во что это выльется и как надолго затянется. Можно было отправить папиных людей проверять всех, но кредо всей их семьи звучало не иначе как: «Если можешь сделать сам — делай сам». Чем больше лиц было задействовано в предприятии, тем меньше шансов имелось на его успех. Именно благодаря тому, что старший Моро и почивший дед всегда все делали сами, предприятие жило и оставалось относительно неуязвимым для человеческих органов правопорядка, а уж среди своих — тем более. В мире фейри их никто не осмелился бы задевать в открытую.

К Ингреду Вивьен наведался первым, тот держал лавку с благовониями и оборудованием для акупунктуры в китайском квартале. Чтобы добраться до него, нужно было пройти с дюжину ресторанов и кафе, и они были самым замечательным, что можно отыскать в этом месте: дим-сам, свиные клецки и пельмени во фритюре, сливочные и яичные булочки, настоящие острые закуски из провинций, курица чили, маринованные куриные ножки, омары и крабы, рисовое вино и саке. В пятницу здесь было не протолкнуться, а уж вечером пятницы — тем более. В этом маленьком государстве, где имелись свои банки и таунхаусы, можно было купить настоящий чай из хризантемы, веер из шелка, фонарики из рисовой бумаги, сувениры, абсолютно все, включая запрещенные даже в фейском современном обществе предметы и вещества. Вечером тут всегда царила атмосфера праздника — вывески мигали, зазывая внутрь закусочных, на каждом углу из витрин магазинов выглядывали драконы, на столбах с указателями зажигались фонари с иероглифами. Света было много, но он был приглушенный и желтый, казалось, что вот-вот начнется фестиваль бумажных змеев.

Увеселительные заведения также делились на два вида — для людей и нелюдей, последние можно было отыскать только благодаря рекомендациям знакомых или совершенно случайно. Но и в обычных салонах массажа знающие нелюди могли получить услуги особого рода: традиционный массаж ступней от дев из потустороннего мира, которых звали также сидами. Раньше сиды жили в холмах, вратах в оборотный мир, баловались, накладывая чары на путников и подворовывая человеческих мужчин, в понятных целях, естественно, но со временем путников стало меньше, все мужчины перебрались в города, и баловаться стало нечем. Сиды нашли себя в сфере услуг и погружали любого желающего в состояние неги и блаженства, где время было не властно, на час или два. Интим в услуги не входил — от секса с сидами, которые одним прикосновением сводили с ума, можно было перекочевать в их потусторонний мир навсегда.

Лепреконы нанялись в банковские служащие, феи Благого двора продавали жасминовый чай для похудения, гроганы и клуруканы чинили обувь и часы, а Ингред, изготавливая лучшие акупунктурные иглы на континенте, мог предложить помимо этого еще и немного дури. Хорошей, но кратковременного действия, из-за чего клиентура у него была маленькая, но постоянная.

— Вивьен, какая неожиданность! — вскочил из-за стойки Ингред, маленький, преклонных лет метис — он был рожден от смертной женщины, потому время для него шло так же, как для смертных.

Вивьен, прикрыв за собой дверь и отклоняя голову, чтобы не задеть трубочки «музыки ветра», вошел в густо заставленное низкими шкафами и полками помещение. Ингред выкатился к гостю, улыбаясь приветливо, но сразу же изучая его руки и их положение, не тянутся ли они за пояс брюк. За оружием,