Елена Хотулева - Сумерки памяти Страница 3

— Знаешь, одно время я не верила в теорию реинкарнации, но в последствии, когда перед моими глазами, как проблески молнии, стали вспыхивать картины концлагерей с колючей проволокой, деревянных вагонов, заполненных пленными, разрушенных деревень или, наоборот, белых дворцов на берегах неизвестных морей, я стала склоняться к мнению, что это не такая уж безумная идея — верить в переселение душ.

Он встал и набросил мне на ноги мягкий плед в черно-красную клетку [8]:

— Я боюсь, что ты замерзнешь.

— Спасибо, это очень кстати, — я зябко поежилась в ответ.

Он снова сел в кресло и ненадолго задумался. Я молча разглядывала правильные черты его лица и пыталась догадаться, о чем он размышляет.

— Мне вспомнился один древний корейский афоризм по поводу странствий души, — сказал он и протянул мне чашку с чаем. — В те времена, когда буддизм и конфуцианство еще не приобрели в Корее такого сильного влияния как впоследствии, на островах южного побережья появилась легенда о некоем путешественнике, который говорил о странных вещах. Видимо он был выходец из Индии или просто прогрессивный по тем временам человек. Так вот, его любимым изречением было следующее: «Когда сильный ветер острова Чечжу приносит ко мне запахи чужих путей, я вдыхаю эти ароматы и сливаюсь с ними. Все приходит из прошлого и возвращается к прошлому. Дороги вышли из одного истока и вернулись ко мне, потому что прежний исток — это тоже я. Ты начал свой путь тысячу лет назад, но он еще не закончен. Никогда не забывай, откуда ты идешь».

— Мне это понравилось, я только не совсем поняла, почему там сказано про несколько дорог. Выходит, что у человека за все время его существования может быть несколько путей?

— Нет, немного не так — один путь, начатый тобой очень давно, складывается как мозаика из небольших дорог длинною в жизнь, а каждая из них, в свою очередь — еще из множества небольших тропинок. Однако все эти дороги неизменно ведут тебя к одной цели…

— К какой?

Едва заметная улыбка пробежала по его губам:

— Тебе еще предстоит это узнать… В самом конце твоего собственного пути.

— В конце пути? — я саркастически усмехнулась. — Иногда мне кажется, что я до него никогда не дойду.

Он провел рукой по моим волосам:

— Так не бывает. У каждой дороги есть начало и конец, даже если эта дорога ведет к пропасти.

— Утешил! — засмеялась я и, подойдя к перилам, продолжила. — Однако, как это было бы прекрасно — увидеть мир таким, каким он был, например лет восемьсот назад, во времена доблестных рыцарей и лирических менестрелей. «Там воздух был свеж, а души прозрачны…». Интересно, как я буду это вспоминать? Ты подвергнешь меня гипнозу?

Он неслышно подошел ко мне и обнял:

— Для этого тебе совсем не нужно быть ясновидящей или погружаться в гипнотический сон. Свои собственные жизни может вспомнить любой человек, не имея для этого никаких из ряда вон выходящих способностей. Гораздо сложнее вспомнить перерождения другого человека, особенно если вы не пересекались в твоих прежних инкарнациях… Однако, пойдем в дом, мне кажется, что начинается дождь.

Мы зашли в комнату, и поскольку уже стало смеркаться, он зажег свечи в бронзовых канделябрах [9]. Постепенно гостиная наполнилась неясным трепещущим светом, который рождал на темных стенах причудливые гротескные тени.

— Хочешь, приляг на диван? Мне кажется, что ты неважно себя чувствуешь.

— Да, с удовольствием, — сказала я, закутываясь в пушистую белую шаль. — Я, пожалуй, действительно устроюсь здесь, среди твоих восьмиугольных подушек [10]. Может быть они повлияют на меня, и я увижу нечто прекрасное из своего прошлого.

Я легла на диван, а он, постояв минуту в задумчивости, сказал:

— Хочу выкурить сигару. Вечер сегодня прекрасный, да и разговор нам предстоит довольно долгий, так что стоит немного покурить. Сейчас вернусь — они у меня хранятся в кабинете…

Оставшись одна, я стала рассматривать пламя свечей. Они горели очень ровно, без треска, хотя из открытой балконной двери в комнату порой залетал прохладный ветерок. Было тихо и как-то по-особому торжественно-безмятежно в этот сумеречный предвечерний час — время зарождения тайны и единения.

— Ну вот и я, — он стремительно зашел и сел в кресло. — Заждалась?

— Да. Лежала, плакала и думала, что ты ушел навсегда, — мы оба засмеялись.

— Я люблю тебя, — сказала я чуть слышно. — Я знаю, что наша любовь сильнее смерти. Она была всегда и никогда не исчезнет. Давай вспомним мое прошлое, и, может быть, тогда мы сумеем окончательно все прояснить…

Он некоторое время молча смотрел на меня, а потом произнес:

— Знаешь, прежде чем ты начнешь вспоминать, я бы хотел узнать, что именно ты рассчитываешь там увидеть. Какие закономерности человеческого общения, по твоему мнению, определяют все происходящее на земле?

Недолго думая, я ответила:

— Все совершенно очевидно. Если ты в одной жизни кого-то любил, то в следующей жизни ты будешь вновь искать с ним встречи. Если кому-либо в прошлом ты причинил зло, то здесь он отплатит тебе тем же. Профессиональные склонности, по большей части, останутся неизменными, характер тоже, а вот, внешность наверняка будет меняться. Ведь нельзя же, в самом деле, перевоплотиться из азиата в африканца, сохранив при этом прежние черты лица.

— Ну а отношение к деньгам? Что ты думаешь об этом?

— Здесь тоже все просто — жадному ничего не дадут, а бывший щедрый станет богат.

— Значит, по-твоему, получается, что все больные и несчастные люди — в прошлом убийцы и негодяи? — ухмыльнулся он.

— Даже не знаю. Наверное, да.

— Ну что ж, — он положил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла, — теперь небольшая лекция о методике воспоминаний. Мне думается, что проще всего это делать следующим образом. Ты закрываешь глаза, принимаешь наиболее удобную для тебя позу и, расслабившись, пытаешься представить себе что-либо приятное. Эта прелюдия позволит тебе добиться требуемого состояния души, которое необходимо для, так сказать, лучшей видимости. А спустя некоторое время надо не торопясь трансформировать это видение в картину какого-то места, которое ты ожидаешь увидеть в своем прошлом. Так, например, если тебя всегда интересовало раннее средневековье, то ты смело можешь вообразить себя зрительницей рыцарского турнира. При этом главное — не бояться ошибиться. Если у тебя есть повышенный интерес к какой-либо эпохе, то это означает, что ты, скорее всего, где-то там жила. Хотя в данном случае правильнее было бы применить термин не «где-то», а «когда-то». Но при воспоминаниях жизней, как и при путешествиях во времени, такой путаницы все равно не избежать, в чем ты еще будешь иметь счастье убедиться.