Карен Монинг - В оковах льда Страница 30

— Ты поэтому крадешь всю еду?

— А, так вот почему ты сорвалась и разбила мои ящики. Нет. Я собираю оружие. Кто-то другой запасается едой. Это слишком приземленно даже для меня. Я вооружаю массы. Кто-то другой готовится уморить их голодом.

Я не хочу, но все равно восхищенно гляжу на него.

— Ты знал, что это происходит.

Он знает об этом дольше, чем я.

— Кто-то уже давно вычищает магазины. Где ты была?

— Да так, висела прикованная в чьей-то темнице. Чувак, пожалуйста, давай что-то сделаем, пока я не подохла от скуки? У нас есть загадка, которую нужно разгадать!

Он смотрит на меня. И почему я думала, что у него бесстрастное лицо? Оно сейчас говорит полными предложениями.

Я закатываю глаза.

— Да ты, наверное, издеваешься.

Он склоняет голову и ждет.

— Ты правда хочешь, чтоб я это сказала?

Он скрещивает руки на груди.

Я едва не давлюсь языком, пытаясь это выговорить. Но я готова на что угодно, лишь бы не сидеть всю ночь в его кабинете. Мне надоело наблюдать за Невидимыми под моими ногами. Мысленных пометок я уже наделалась до озверения. Мое молодое тело жаждет действий. Во мне, под самой кожей, поют высоковольтные провода. Если я не разряжусь, то умру. Зажжем эту ночь! Там, снаружи, куча всего происходит, а я тут застряла!

— В следующий раз. Я. Буду. Вовремя.

— Хорошо. В следующий раз тебе не придется сидеть в моем кабинете всю ночь.

Я вскакиваю со стула.

— Отлично, пойдем!

Он усаживает меня обратно.

— Но сегодня ты облажалась. Так что сегодня сидеть придется.

Семь часов спустя мне становится ясно, что Лор, возможно, был прав. Я могу сломаться. Семь часов скуки — и я превратилась в лужу безволия, готовая практически на все, лишь бы гарантированно сменить сценарий. С цепями я еще могла мириться. Со скукой — ни за что. Мой мозг опережает мои ноги, и мне не нравится думать, куда я иду. Я просто иду.

В шесть часов утра Риодан поднимает взгляд и говорит:

— Сегодня в восемь вечера, Дэни.

Я злобно смотрю на него и направляюсь к двери. Она не открывается. Я злобно смотрю и на нее. Вся ночь коту под хвост. И новые секунды утекают, пока я жду, чтобы мой тюремщик меня выпустил.

Не так уж много вещей я считаю преступлениями. И грехами тоже.

Но во главе обоих списков стоит убийство времени. Это время можно прожить весело, сделать что-то крутое, можно играть в игры или работать в поте лица, если возникнет такое желание, главное — делать что-то. Убийство времени — это аборт, жизнь, которая не становится жизнью, она просто уходит, теряется. Клетка с ошейником и так убили достаточно моего времени.

Я уже готова взорваться, но он делает что-то с дверью, и гладкое стекло втягивают стены.

Я выскакиваю наружу и слышу вслед:

— Ты потратила мое время, Дэни. Я потратил твое.

Разворачиваюсь и упираю руки в бедра.

— Что за фигня! Оно же даже непропорционально!

— И редко будет.

— Тридцать несчастных минут стоили мне девяти с половиной часов?

— Как ты относишься ко мне, так и я к тебе. И раз уж я старше и больше, мой ответ будет хуже.

— Ага, теперь, значит, пропорционально. Если ты собираешься говнить мне жизнь из расчета на все свои годы, чувак, то это будет сильно круто. И нечестно. Ты не можешь то выдавать совершенно непропорциональный ответ, то вдруг требовать услуги за услугу.

— Я могу делать все, что захочу.

— Да что за идиотизм? — взрываюсь я. — Это моя фраза!

Он смеется, и его лицо меняется. Внезапно он перестает казаться старым. Он выглядит счастливым. Свободным. Совсем другим. Я вижу морщинки от смеха у его глаз, морщинки, которых раньше не замечала. Я мысленно возвращаюсь назад в ту ночь, на четвертый ярус, и снова вижу его за той женщиной, он стонет, а потом смеется, и меня тошнит от воспоминаний. Не знаю, что со мной не так. Я вообще жалею, что пошла на тот дурацкий четвертый ярус! Я стою и таращусь на него.

А дверь закрывается перед моим лицом.

— Ты рано.

Я отвечаю вызывающим взглядом. Он, конечно же, думает, что я пришла рано из-за него. Это не так. Вчера в восемь в Честерсе была Мак. Я думаю, она за мной охотится. И раз уж мне нельзя опаздывать, чтобы не встретиться с ней, придется приходить раньше.

— Часы сломались. Я думала, что я вовремя.

— Ты не носишь часы.

— Вот видишь. Я знала, что у меня есть проблема. Так что пойду и найду себе часы. Вернусь завтра. Вовремя.

Украшения в бою только цепляются за все. Единственное исключение я сделала для браслета, который подарил мне Танцор, но браслет я ношу туго натянутым на руку. К тому же, когда Риодана не будет рядом, чтобы доставать меня приказами, я смогу продвинуться в нашем расследовании.

— Даже не думай.

Я падаю на стул в его кабинете, забрасываю ногу так, чтоб висела сбоку.

— Чем сегодня занимаемся, — говорю я почти как он. Вопрос не похож на вопрос.

— Ах, Дэни, если бы ты во всем следовала инструкциям, все было бы хорошо.

— Тебе стало бы скучно.

— Тебе тоже. В Дублине еще три замороженных места.

— Три! — Я сажусь прямо. — И все принадлежат тебе?

— Просто местные участки. Никак со мной не связанные.

Черт, это портит мое предположение о том, что их цель — он, и убивает надежду на то, что Честерс умрет медленной смертью.

— Потери?

— Около пятидесяти во всех трех.

— Люди или Феи?

— Люди.

— Все люди?

Он кивает.

Я протяжно присвистываю. Еще пятьдесят человек погибло. Человечество получает удар за ударом.

— Так, а тебе какое дело? Это случилось не на твоей территории. Твою собственность не повредили и не уничтожили.

— У меня другие причины желать прекращения этого.

— К примеру? Ты двигаешься также быстро, как я. Можешь перегнать что угодно. Можешь натырить еще запасов взамен тех, которые замерзли. Так в чем же дело?

— Стены между нашими реальностями были уничтожены на Хэллоуин. С тех пор многое изменилось. Человеческие законы физики больше не законы, они всего лишь приятные воспоминания. Возможно, части реальности Фей спонтанно проявляются, просачиваются в нашу реальность. Возможно, это происходит случайным образом, мгновенно и без предупреждения. Я не видел удивления на лицах своих замерзших. Сведи фрагменты картины воедино. Как тебе? Даже для тех, кто способен двигаться, как ты и я.

Я выпрямляюсь, как натянутая струна, обе мои ноги на полу, я вся внимание, и мне чертовски не нравится вывод.

— Ты хочешь сказать, что если это случится на том месте, где я стою, то я умру за долю секунды. Даже не успев осознать. Просто умру! — Я сжимаю кулаки. Я так испугана, что меня тянет подраться с кем-то прямо сейчас.