Лихая Императрица (СИ) - Становая Светлана Страница 30

— Нужен он ей теперь со своей любовью и заботой, — засомневалась Марина.

— Любовь всем нужна, в любом возрасте, — уверенно заявила Катя. — И забота тоже. Ты живёшь одна, без друзей и близких, захочется плакать — даже пожалеть некому.

— Меня не надо жалеть, обойдусь. Захочу — сама себя неплохо пожалею.

— Тогда зачем за Джона замуж выходила?

Марине стал неприятен разговор, она сменила тему.

— Ты что, всех покупателей знаешь?

— Не всех. Цветы не хлеб, люди за ними не каждый день ходят. Постоянных знаю.

С улицы раздался звук автомобильного сигнала.

— Ашот товар привёз, пошли разгружать, — сказала Катя.

— Мы?

— А кто? Пошли, не бойся, там немного, Ашот большими партиями не закупает.

Коробки с цветами они перетаскали быстро. В прохладном, специально оборудованном помещении, Катя показала, как правильно подрезать растения, объяснила, почему воду надо менять ежедневно.

— Марин, я всё думаю, как выкручиваться, когда приедет Саша.

— Ты о супружеских обязанностях? Нашла о чём переживать. Скажу, что заболела, устала, да мало ли причин, чтобы отказаться от близости?

Катя поставила на полку ведро с хризантемами, повернулась к Марине:

– Ты серьёзно? Надеешься, Сашу это остановит? Он что, слепой, не увидит, что я здорова? Нет уж, подруга, ты у нас умная, давай придумай что-то более убедительное.

Марине вдруг стало смешно — о чём Катя переживает? Что её муж останется без должного внимания и заботы, или что между Мариной и Сашей может произойти близость? Где же беззаботные заявления, что, мол, тело не её, чего за него трястись? Так ведь спать с Сашей будет как раз Катино тело, так что ничего личного! Между прочим, Марина ещё не забыла угрозу с таксистом.

— Триппер подойдёт? Бытовой, допустим? — невинно улыбаясь, спросила она.

— С дуба рухнула? — завопила Катя и швырнула в Марину завядший веник — некондицию, которую надо списать.

Марина не успела увернуться, веник попал в лицо, по коже неприятно царапнули сухие стебли. Марина схватила ведро с остатками холодной воды и, с размаха, выплеснула на Катю:

— Остынь, подруга! — разозлилась она.

Не дожидаясь, пока Катя, огибая вазы, вёдра и коробки, доберётся до неё, Марина выскочила из помещения, захлопнула за собой дверь и закрыла её на крючок.

— Открой, а то хуже будет! — заорала из хранилища Катя. — Открой, кому говорю?

От Катиных ударов хлипкая дверь подозрительно затрещала. Неужели выбьет? Нет, вряд ли, дверь хоть и выглядела ненадёжно, но свои сегодняшнюю главную функцию — сдержать разгневанную Катерину, вполне способна выполнить. Марина впервые в жизни совершенно серьёзно задумалась о такой необычной вещи, как выбивание дверей. Самой никогда не приходилось, но в фильмах герои с разбега выносили дверные проёмы. Бежать в подсобке Катя не сможет, значит не стоит волноваться.

— Успокоишься, тогда открою, — пообещала Марина.

— Я успокоилась! Здесь холодно, простыну, кто твои драгоценные переговоры будет вести?

Марина решила досчитать до десяти и выпустить Катю на свободу.

— Я, значит, готовлюсь, голову себе ломаю с вашими финансовыми платформами и обеспечением, макеты твои дурацкие пытаюсь понять, а ты на мои проблемы ноль внимания! — возмущалась из-под двери Катя.

— Это — не проблемы. Катя, нет причины волноваться, некоторое время я вполне смогу стать для Минакова хорошей женой, — пообещала Марина. — Накормлю, напою, пожалею.

— Я тебе пожалею! — взвизгнула Катя. — Я тебе так пожалею, во век не забудешь!

— Да я ничего не имела ввиду! — засмеялась Марина. — Ну, хочешь, я с ним сразу разругаюсь и пока мы не вернёмся в свои тела, не буду общаться вообще?

Катя перестала стучать, потом, вполне спокойным голосом, сказала:

— Не хочу. Мне Сашу жалко, он переживать будет.

В проходе показался Ашот:

— Катя? Ты зачем подругу закрыла? — громко удивился он.

— Дверь нечаянно захлопнулось! — закричала из хранилища Катя. — Сама!

Ашот, качая головой и что-то бормоча на родном языке, отодвинул Марину и поднял крючок. Катя, как ни в чём не бывало, схватила веник и начала подметать сухие осыпавшиеся лепестки.

— Ты почему мокрый? — удивился он, разглядывая её. — Катя, почему у твой подруга голова сырой, ты его в ведре топила?

— Она сама захотела освежиться, — сладким, противным, как тёплое молоко с содой и масляной пенкой, голосом, объяснила Марина.

В детстве таким молоком бабушка лечила ей горло и Марина до сих пор вспоминала о нём с содроганием.

Наверное, Марина бы не стала продолжать ехидничать, но Катя выпрямилась и угрожающе помахала веником.

— У неё скоро муж из командировки приезжает, а она не знает, как его достойно встретить, — продолжала Марина.

— Я сейчас тебя и встречу и провожу, — голосом, не обещающим ничего хорошего, предупредила Катя.

Марина, всегда сглаживающая подобные пустые и непринципиальные конфликты, упёрла руки в бока, ожидая продолжения. Ревнивая жена Минакова в гневе её развеселила.

Ашот тоже упёр руки в толстые бока, окинул обоих взглядом:

— Что значит — как встречать? — возмутился он, переводя взгляд то на Марину, то на Катю. — Стол накрой, вино хороший купи, хачапур горячий напеки. Всякие женские штучки-шмучки ему покажи!

Марина расхохоталась:

— Я тоже ей говорю, что без штучек-шмучек ну никак не обойдётся! Мужчина соскучился, наголодался, нельзя его обижать! Я, как хорошая жена…

Катя, с воинственным криком и веником наперевес, бросилась на неё. Марина метнулась в зал, лавируя между вазонами, полками и стеллажами, убегала от Кати. Воспользовалась моментом и швырнула в неё горсть мелких пластиковых шариков для украшения. Катя, в ответ, запустила в Марину цветным рулончиком перевязочной ленты. Марина присела, подтянула к себе конфетницу. Ашот, желая сделать торговый зал оригинальным, наставил тут и там небольшие пиалы с дешёвыми конфетами, чтобы покупатели могли ими угоститься. Конфетами Марина кидалась прицельно, дожидаясь, когда Катя выглянет из-под стеллажа. Следующий рулончик, раскручиваясь, как серпантин, полетел Марине в голову.

— Цветы, цветы не помните! — комментировал Ашот, хлопая себя ладонями по объёмному животу. — Вах, девчонки! Огонь! Маринка, справа каллы стоят! Катерина, фея моя Афродита, Афина, назад не ходи, корзина уронишь!

Марина, пятясь, пробралась к выходу, почти выскочила в приоткрытую дверь, но наткнулась на высокую крупную женщину средних лет.

— Чего у вас здесь? — удивилась покупательница.

— Новый год репетируем, — быстро нашлась Катя.

Марина чинно кивнула, сдула со лба чёлку, поправила волосы и пошла за прилавок. 

Моя твоя не понимает

Марина

В день икс Катя оделась строго в соответствии с дресс-кодом компании. Блуза, юбка, галстук, туфли и минимум украшений. Только серьги-гвоздики с маленькими, сверкающими в свете ламп, как белые звёздочки, бриллиантами.

— Мне не жалко, но серьги стоило выбрать поскромнее, — заметила Марина. — Англичане примут за вычурность и желание показать высокий уровень достатка.

Катя вытянула шею, разглядывая себя в боковом зеркале машины:

— Пусть думают что хотят, у меня таких никогда не было и не факт, что будут. Раз ты не против, хоть сейчас поношу.

Перед началом, в ожидании, как выразилась Катя, «дорогих гостей», зашли в зал для переговоров. Марина взяла гарнитуру, быстро вынесла из зала и спрятала за декоративным фикусом в коридоре.

— Сразу надевай наушник и прячь под волосами, — распорядилась она. — Микрофон сюда, в вырез блузки, он маленький, никто под одеждой не заметит…

– Давай я сразу начну на русском разговаривать? — предложила Катя. — Куда они денутся? Или переводчика пригласят, или сами гарнитуру для перевода нацепят.

— Не забывай, что ты второй зам.

— Второй зам! — Катя гордо задрала подбородок. — Не кот начхал, между прочим!