Договор с ведьмой 1 (СИ) - Андреева Ирина Страница 30

К тому же доктора разрешили вставать, даётся ему это с трудом и не без посторонней помощи, но поднимается и немного ходит по палате. Решили продемонстрировать, сначала хотела их остановить, чтобы ради меня не утруждались, но видя настолько яркое желание показать успехи — согласилась. Даже лично поучаствовала в помощи, поднимая его с кровати вместе с Анной Ивановной.

Теперь, стоя на своих ногах, Александр обнимал нас за шеи, а мы, с двух сторон поддерживали его за туловище. Он довольно высокого роста и не такой тяжёлый, как могло показаться на первый взгляд. Вместе прошли несколько шагов. Как раз не вовремя в палату заглянула медсестра и сказала Анне Ивановне, что её зовёт доктор. Мама Саши недолго думая, убрала с себя руку сына и вышла из палаты.

Чтобы не упасть, Александр машинально схватился за меня. Получилось так, что стоим в обнимку, тесно прижавшись друг к другу. Оба смущались, как дети в детском саду. Слышала, как громко стучит его сердце, да и моё, билось практически так же. Что за наваждение? Неужели я ему нравлюсь? Такой? Несовершенной? А может, я всё себе придумала и он, просто стесняется своей беспомощности?

— Может вернёмся? — спросила, глядя в его серые глаза. — Устал наверное.

— Нет, не устал, — ответил он. — Но ты, устала, давай вернёмся.

Не решилась сказать, что вовсе не устала, просто неловко, вот так стоять и обниматься с малознакомым мужчиной. К тому же, этот мужчина мне нравится, чего уж греха таить. Возьму и влюблюсь ненароком, а потом что? Опять страдать? Наверняка он ещё любит свою… Кто она там ему — жена, не жена, неважно! Так быстро сильная любовь не забывается, знаю по себе. Нужно выждать время, выстрадать, переболеть, только тогда, возможно и забудется. Тоже самое сейчас происходит и с Виталием.

Потихоньку мы вернулись к кровати, я помогла ему сесть. Поблагодарил и попросил присесть рядом. Я конечно удивилась, но выполнила просьбу.

— Доктор наверняка говорит с мамой о выписке, — вымолвил он

— Уже? Так быстро?

— Мы сами попросили. Очень быстро иду на поправку, да и стены больницы надоели, дома будет лучше, уверен.

— Очень рада за тебя, — ответила, скрывая грусть. Получается, что больше его не увижу, а я, дурочка, успела привыкнуть.

— Может обменяемся телефонами? — вдруг спросил он, пристально глядя на меня. — Хочу и дальше с тобой общаться, если конечно ты, не против.

Я была в растерянности. С одной стороны рада, что он сам изъявил желание, но с другой — к чему это может привести? К новым отношениям? Или просто будем друзьями? Я хочу этого общения и не хочу одновременно! Что делать? Александр расценил моё молчание, как отказ.

— Что ж, не хочу навязываться, — ответил, отведя взгляд в сторону.

— Нет, всё в порядке. Записывай номер…

***

В понедельник на работе, все сотрудницы, как в рот воды набрали. Не шутят, не цепляют, делают деловой рабочий вид, а сами косятся на меня. В чём дело? Подозвала к себе Галину и прямо её об этом спросила.

Она сначала пожала плечами, будто ничего не знает, но потом, всё же не выдержала и подсев ближе, шёпотом проговорила:

— Начальница сегодня не в духе. Оно и понятно, любимый сынок опять в загуле, на работу идти отказался, с матерью поругался, с отцом тоже… Папенька к нему охрану приставил, чтобы не натворил чего в пьяном угаре. Тут говорят, что он в субботу чуть с крыши не спрыгнул, хорошо охрана подоспела. — приблизившись ко мне ещё ближе, глядя на Надю, почти не шевеля губами, продолжила: — Вызывала к себе меня и новенькую, спрашивала о тебе.

— Обо мне?

— До неё дошли слухи, что это ты её сына довела.

— Очень интересно, от кого же эти слухи? — с сомнением посмотрела на Галю.

— Ты что? Не думай так про меня. Я конечно язва, люблю подкалывать, но только сугубо в коллективе, начальству доносить — точно не буду. Даже когда она напрямую, у себя в кабинете спросила — я всё отрицала мол, ничего не знаю, ничего не видела. Да не гляди ты так. Даже девчонки наши подтвердят, что я не стукачка. И никто ей не сказал бы, уверена, — снова посмотрела на Надю, — ну а вот про новенькую, никто гарантии не даст.

Так, понятно. Теперь похоже увольнения мне точно не избежать. Хорошо, так и быть, приму это с честью. Может это и к лучшему, не придётся с Виталием на работе встречаться.

В офис зашла секретарша начальницы и глядя на меня, сообщила:

— Эльвира Степановна вызывает вас к себе, Елена Викторовна.

Внутри всё рухнуло. Вот оно, возмездие! Она-то точно не будет со мной церемониться, разжуёт вместе с костями, проглотит и не подавится.

Под участливыми взглядами сотрудниц, я поднялась и отправилась за секретаршей. Когда проходила мимо новенькой, она почему-то опустила глаза. Понятно всё с тобой, поговорим ещё.

— Держись, — сказала мне Галина, взяв за руку перед самым выходом. — Всё будет окей.

Глава 12

Эльвира Степановна — глава нашего агентства. Все знают, когда у неё день рождения, но никто не знает, сколько ей лет. После множества пластических операций, лицо у неё вечно молодое и вечно недовольное. Такое впечатление, что оно никогда не знало улыбки. А когда глава сердится — хочется забиться в самый дальний угол и сидеть там тихо, пока не уйдёт.

К счастью, мы видели её персону редко, два или три раза в неделю и то мельком. Приходила, здоровалась, сидела в своём кабинете и уходила, либо раньше всех, либо позднее всех. Сын, по крайней мере внешне, совершенно не похож на мать. Может, тому виной операции или, скорей всего, отцовские гены оказались сильнее. Не могу точно утверждать, так как отца Виталия ни разу не видела, да и не интересен мне этот человек.

За глаза мы звали главу Баба-Ягой или ласково — Бабайкой.

В этот раз Бабайка явно была не в духе, об этом свидетельствовали: плотно сжатые губы, презрительно-надменный взгляд и напряжённая поза с идеально ровной спиной в кресле.

— Эльвира Степановна, вызывали? — несмело спросила я, как только вошла.

Глава взглядом указала мне на стул. Пока шла в нужном направлении, ощущала на себе её оценивающий и ненавидящий взгляд.

Даже когда я села на указанное место, она до сих пор продолжала так смотреть. Ну вот, чувствую, сейчас начнёт упрекать, что я такая сякая, приворожила сыночка и прикажет немедленно отворожить…

— Не люблю ходить вокруг да около, — наконец начала она, — поэтому спрошу прямо — сколько?

Я опешила от такого вопроса, немного подумав, ответила:

— Простите, не совсем понимаю вас.

— Всё ты понимаешь! — резко ответила Эльвира Степановна, встав из-за стола. Потом прошла немного вперёд и начала прохаживаться по кабинету, цокая каблуками туда-сюда и как строгий учитель, читала нотации. — Таких акул, как ты, я за версту вижу. Надеешься, что своими отказами, привяжешь моего сына, а затем, схватишь намертво и не отпустишь. Так вот, знай! Я этого не позволю! Таким, как ты, нужно только одно — деньги! Поэтому, спрашиваю ещё раз — сколько?

— То есть вы, хотите дать деньги, чтобы я оставила вашего сына в покое. Так?

— Нет, не так! — начальница остановилась возле меня и глядя сверху вниз, пояснила: — Хочу, чтобы он забыл тебя, и я, знаю способ — ты переспишь с ним. Поэтому и предлагаю деньги. Сколько? — видя моё удивление, издевательски продолжила: — Только не надо делать оскорблённое лицо, как будто впервые подобную просьбу слышишь. Строишь из себя, королеву, а на самой пробы негде ставить!

Ну это уже слишком! Я захотела подняться, с намерением уйти, но она не позволила: вернула на место, надавив рукой на плечо и наклонившись, тихо проговорила:

— Мой сын — завоеватель. Благодаря отличным данным, — произнесла это с особым восхищением, — ему всегда легко давались победы, во всём: в учёбе, в спорте, в любви… Но, к сожалению или к счастью, после достижения цели — быстро теряет к этому интерес и находит новую.

Женщина выпрямилась и вернулась за стол, снова усевшись в кресло.